На острие клинка - Эллен Кашнер

— Наверное, ты захочешь на пару дней залечь, — произнесла она. — Я скажу Вилли, чтобы он приносил тебе все новости. Если у тебя назначены какие-то встречи, Хьюго может…

Он поглядел на нее невидящими глазами:

— Что ты такое говоришь? — Его глаза были цвета погруженных в воду гиацинтов.

— Его светлости придется не по вкусу твой отказ, — пояснила она. — Сейчас город для тебя не самое подходящее место.

— Это еще почему? Я выполню задание. — С этими словами он сунул ей в руки кружку пива, к которому так и не притронулся, и пошел прочь. Перед воротами он остановился, будто вспомнив о чем-то, и, обернувшись, произнес: — Спасибо, Джинни!

Несколько коротких мгновений она смотрела ему вслед, после чего резко повернулась на каблуках и медленно побрела обратно в таверну. Все правильно, Сент-Вир не мог допустить, чтобы его шантажировали. Но вместе с тем мечник не мог никому позволить, чтобы его лишали близкого человека, человека, которого он взял под свою защиту. Сейчас Ричарду важнее всего было вызволить Алека на свободу.

Мечник не имел ничего против Майкла Гудвина, ну а то, что ему было известно о Горне, не вызывало у него симпатии: лорд был глуп, развратен и нетерпелив. Это означало, что Ричарду вряд ли удастся отыскать Алека, прежде чем Горн поймет, что мечник не станет выполнять его задание.

Вместе с этим Сент-Вир понимал: к несчастью. Горн не настолько глуп, чтобы прятать Алека у себя в особняке. Ричард известен тем, что с легкостью проникал в дома. Мечник стал перебирать в голове разные планы, однако на осуществление любого из них требовалось время, тогда как в записке было яснее ясного сказано: «Немедленно». На Всхолмье у Ричарда не водилось должников: он не любил быть обязанным и не терпел, когда ему были обязаны другие. Конечно же, имелись люди, которые согласились бы ему помочь, однако мечнику довольно уже того, что почти все в Приречье знали об исчезновении Алека, и он не желал, чтобы теперь об этом заговорил весь город.

Он смял записку в кулаке. Надо не забыть ее сжечь. Сегодня ночью он бросит вызов Годвину и расправится с ним. Остается надеяться: герцогиня или те, кто стоит за ее спиной, будут нуждаться в Ричарде настолько, что в случае необходимости защитят его от адвокатов семейства Годвинов. На протекцию Горна Сент-Вир не рассчитывал. Ну а о том, что случится после, Ричарду придется позаботиться самому.

Ричард вышел из Приречья задолго до наступления тьмы, надев удобный наряд коричневого цвета. Мечник знал, что в этот час большинство нобилей расходятся по домам, чтобы приготовиться к вечерним увеселениям.

Пешеходов на улицах Всхолмья было мало; мимо Ричарда время от времени пробегали слуги, спешившие выполнить срочные поручения, которые им дали в последнюю минуту. Подводы с мясом и прочими продуктами разъехались, несколько часов назад доставив свой товар, и теперь на кухнях вовсю трудились повара. Во дворах особняков слуги наводили блеск и лоск на экипажи нобилей. Ворота и стены дворцов отбрасывали на широкие проспекты длинные тени, в которых уже чувствовалась прохлада наступающего вечера. Из-за влаги, столь привычной по весне, пыль еще не успела покрыть глинистую землю и в свете заходящего солнца переливалась золотом, обрамленная тенями, что отбрасывали здания.

Особняк Годвинов оказался не очень большим. Он был построен с отступом от общей линии зданий, образовывавших улицу. Ко входу вела дорожка, огороженная воротами. Очень удобно. Попасть в здание или выехать из него можно только через них. Ричард притаился в тени, которую отбрасывала стена, и принялся ждать.

Потянулись минуты. Ричард, сам того не желая, снова вернулся в мыслях к Алеку и лорду Горну. Он сильно сомневался, что его друг будет держать свой остренький язычок за зубами, но надеялся, несмотря на тон записки, что Алеку не причинят особого вреда. Нобили были очень непохожи на обитателей Приречья. Они потворствовали собственным прихотям, порой не догадываясь, что делать можно, а чего нельзя. У них отсутствовал инстинкт, который подсказывал, когда лучше махнуть рукой и уступить. Именно это и спасло Алека от смерти, когда он впервые в одиночку попал в Приречье. Люди почувствовали, что с ним что-то не так, и поэтому не стали мстить за оскорбления, которые он им наносил. Но Горн мыслит совсем иначе. Кроме того. Ричард уже знал, какого Алек придерживается мнения о лорде. Сент-Вир представил Алека, читавшего перед камином записку Горна, и почувствовал, как его губы расплываются в улыбке.

С наступлением вечера похолодало. Мечник поплотнее закутался в плащ — его била дрожь. Сейчас ему оставалось только ждать и надеяться, что лорд Майкл выйдет один. Насколько Сент-Виру было известно, у молодого лорда не имелось личного телохранителя, поэтому, если мечник бросит ему официальный вызов на улице, у лорда Майкла не останется другого выхода, кроме как принять его и драться. Ну, куда же Годвин запропастился? Ричард посмотрел на небо. Ладно, дождемся захода солнца. Если к этому времени Майкл не появится, он постучится в дверь и вызовет лорда на поединок. В этом заключался определенный риск, потому что внутри особняка мог находиться слуга, который согласился бы принять вызов вместо господина, что позволило бы Майклу выиграть время и бежать из города. Дурацкие правила, однако именно они хотя бы чуть-чуть отличали смерть на дуэли с человеком, мастерски владеющим мечом, от простого убийства. Ричард сомневался, что Горна обрадует известие о бегстве Годвина, значит, этого нельзя допустить.

Мечнику и прежде доводилось вызывать на бой молодых лордов, он знал, чего они стоят, поэтому не радовался грядущей схватке. Очень часто молодые нобили перед боем оказывали чрезмерное внимание своим нарядам, они снимали и аккуратно складывали плащи, будто бы у них был шанс снова их надеть. Сент-Виру встречались и те, кто умел правильно стать в позицию, но даже у них дрожали руки, в которых они сжимали мечи. Из всех заданий подобного рода Ричарду пришлось по нраву лишь одно, когда дама попросила не убивать противника, а только оставить шрам на его лице, да побольше.

Неожиданно Ричард услышал звук шагов и поднял взгляд. В воротах открылась небольшая потайная дверца, и на улицу вышел молодой человек. Когда он повернулся, чтобы притворить за собой дверь, Сент-Вир узнал в нем рыжеволосого нобиля, который однажды зимой приставал к нему на улице с просьбой взять его в ученики. А еще, в театре, Ричард показывал этого нобиля Алеку. На поясе у лорда Майкла висел меч. Молодой человек, не оглядываясь, направился вдоль по улице, насвистывая себе под нос.

Ричарду не составило бы труда его нагнать. Места на улице предостаточно, ну а, кроме того, было еще светло. Но что за чудеса — насколько мог разглядеть Сент-Вир, на поясе у молодого лорда болталась не парадная безделушка, какую таскали все нобили, а настоящий, причем очень хороший боевой меч. Ричард, который уже готов был припустить за жертвой, вдруг резко остановился. Куда это, интересно, направлялся молодой нобиль, вооружившись настоящим дуэльным мечом, да еще и без охраны? Сент-Виру захотелось это узнать, кроме того, он отнюдь не стремился сражаться с Годвином на глазах у соседей. Ричард решил, что ему нисколько не повредит, если он удовлетворит свое любопытство, проследит за лордом Майклом и узнает, куда он направляется. Не торопясь, мечник выскользнул из тени и направился вниз по улице вслед за своим проводником.