Тонкости укрощения теневых драконов. Тварья Академия - Мария Вельская

Одно из таких как раз блеснуло желтыми глазищами из темноты, радостно прошипев:

– С-сзакус-ску привезли, хос-сяин?

В этот момент я готова была обнять даже лорда Моршера! Увы, он уклонился, крепко ухватив меня за талию – чтобы не сбежала в темноту.

– Уважительнее  надо разговаривать с той, что идет во Тьму, мой любезный Ссарш, – раздался над головой ровный голос Черной Длани. – Это мой василиск, – коснулось щеки дыхание. Кто-то снова принюхивался. Наверное, и правда проголодался!  – скажи, милый?

Я внимательно посмотрела на оскаленную зеленоватую морду… немного динозавра напоминает. От петуха или как там должны выглядеть василиски по земным преданиям – нет ничего. Вполне шустрый некрупный четырехлапый ящер, длинный хвост булавой, большие глаза-плошки, вываленный из пасти язык, плотно сомкнутая изумрудная чешуя и довольна забавные маленькие обтянутые кожей уши по обе стороны морды.

Ну красавец же! Такую морду утром увидишь, встав с постели, – и вопрос похода в туалет решен! Ты оттуда даже не вылезешь, скорее всего…

– Очаровательный, – подтвердила серьезно, – а вот эти клыки – просто загляденье! Глаз не отвести! Особенно хорош правый верхний! А мощные лапы смерть тапкам! И эти чудеснейшие круглые наросты на хвосте… врагам – капец!

– А она с-сабавная, хозяин! – Проурчал василиск – и снова я его прекрасно поняла. – Выживи там,  малявка, потреплемся ещё, – меня боднули куда-то в колено так, что я чуть не улетела.

– Идем, маленькая магичка, – Моршерр взял меня за руку и снова устремился во тьму коридоров.

В какой-то момент я даже слегка потерялась в пространстве и времени – да и голова после такого бессовестного вторжения в мои маленькие хрупкие мозги ныла. Пришла в себя, только оказавшись на пороге очередного мрачного – ура вампирам и готике – помещения.

Три ступени и запертые кованые двери с изображением женского лица.

Казалось, и глаза, и развевающиеся волосы  этой женщины источаются тьму. Вязкую, бархатную, обманчиво нежную. На миг мне стало страшно. Буквально на три удара сердца. Слишком непонятно все это было. Слишком опасно. Слишком странно. И было бы куда за кем бежать – я бы бежала, не раздумывая. Слово дала? Возьму  назад! С таким противником можешь тягаться только если за твоей спиной армия стоит до зубов вооруженная.

Но армии моей хвостатой, пушистой и очень грозной не было, пришлось самой разбираться.

Моршерр к двери подходить не стал – лишь указал мне рукой – проходи, мол. Все по заветам пещерных людей – женщину пропускаем первой – вдруг её сожрёт неведомая чупакапра – тогда ты успеешь унести ноги.

– А может не надо? – Все-таки уточнила с надеждой  и получила очередной недоумевающий взгляд черных глаз.

Мол, как это не надо?  Ты что, своего счастья не понимаешь? Все хотят в темную комнату – и  ты пойдешь!

Пришлось идти. Несколько шагов. Дуп-дуп-дуп – раздается в пустоте коридора. Кажется, что магистр Моршерр исчез, но это обманчивое впечатление. Он рядом. Я ощущаю его тьму. Давление. Жесткую непримиримость. Страшный нелюдь – для врагов. Полезный нелюдь – для союзников.

Хочу ли я заручиться его помощью? Еще бы не хотеть! Да я куда угодно пойду – лишь бы приобрести союзников в борьбе со своим безумным семейством. Вот такой вот практичный и совсем не романтичный подход. И вообще… мне ещё с лордом Сейлиром как-то общаться придется. Куроща… вернее, укрощать его вредную сущность. Лаской и терпением – чтобы одной незадачливой адептке голову все-таки не оторвали!

Когда я поднялась на последнюю ступеньку, кованая дверь беззвучно распахнулась. Я сделала шаг вперед. В темноту.

Видно не было ни зги. И только где-то далеко, в самой глубине зала, горел робкий огонек свечи. Так показалось мне сначала. Свеча трепетала не невидимом ветру, дрожала искорка, то и дело скрываясь, но не было для меня ничего страшнее, чем потерять её из вида. Все, что осталось за стенами этого зала, в этот момент казалось ненужным. Пустым. Глупым. Не было ни академии, ни тварей, ни магов. Не было волнений и тревог, воспоминаний  и боли.

Была лишь я – и зажженный чьей-то рукой фитиль, к которому нужно было пройти. И не сразу  я поняла, что иду я уже по ледяному крошеву, замирая и то и дело спотыкаясь. На мне нет изношенных туфелек. И вместо платья – какой-то унылый балахон «смерть личной жизни».

Нет вокруг ни намека на стены и на потолок, даже пол – и то существует лишь потому, что мне есть обо что опереться – собственных ног невидно!

Тьма. Через некоторое время  она обступает меня полностью. Не давит. Не причиняет боли. Тыкается носом, как мелкий щенок, как будто пытаясь познакомиться и выпрашивая ласку. Она шепотом рассказывает мне истории, пока ноги обжигает холодом, ранит осколками, сбивает в кровь.

Она поет мне  о том, что когда-то далеко-далеко, давным-давно жил на свете один самоуверенный энергат. Нежно любимое дитя, своенравное, жестокое, самоуверенное, но справедливое. И даже по-своему милостивое. Больше всего на свете это дитя хотело быть нужным. Любимым. Обожаемым. Оно… он хотел, чтобы им восхищались, чтобы его ценили, чтобы на него смотрели. О нем говорили. Дитя было капельку нарциссом. Но все-таки главным в нем была жажда ярких чувств. Ведь во тьме жить голодно…

И дитя покинуло тьму, выйдя на свет, а вслед за ним пошли его воины и братья. Так в мир пришли энергаты. Те, кто питаются чужими эмоциями, легко управляют разумом и чувствами, могут сыграть твоей судьбой. Энергаты – защитники магических рас.  Последняя инстанция в суде. Последняя воля, смертный приговор и судьи, что дают право на жизнь.

Они наладили быт других рас, укротили аппетиты магов, вернули магическим существам парность, гармонизировали магию мира. Но они не были совершенными. И среди энергатов были злодеи и герои, отступники и мерзавцы, жертвы и злодеи.

И однажды жертвой стал Владыка. Сын того самого первого энергата, который вывел свой народ из тьмы. Маленький Владыка больше всего на свете мечтал в глубине души о любви, и принял за любовь фальшивку. Разбил свое сердце, погубил свою сущность и уничтожил свою расу. Высока цена любви энергата!

Тьма нашептывала мне о том, как холодно, больно и одиноко жить одной магической твари на свете. А ещё  о том, что теневые драконы – это удивительно красивые существа и редкие – не каждый энергат в него обращается.

… А дитя с чернильно-черными глазами больше всего ценит смелость и достоинство. Готовность отстаивать свои убеждения до последнего. Ещё любить чесать ширрасов, играть с мелкими пти-нерами, теневыми воздушными лошадками, и писать каллиграфическим почерком трактаты о пытках. Вернее, о применении магии тени для боевых и разведывательных операций.

Это я уже сама додумала – тьма таких слов не знала.

Дорога казалась бесконечной, огонек то и дело тускнел, ноги гудели и не слушались. В какой-то момент мне показалось отличной идеей присесть, но из полусонного забытья выдернула боль в ладони – она огнем горела!