Четыре мертвые королевы - Астрид Шольте

Он с сомнением покосился на нее.

– Мы угрожали вам.

– Вы испугались, – кивнула она. – Вы оберегали… – Она сухо кашлянула. – Вы оберегали свою любовь. Я понимаю.

– Эонийка понимает любовь, – хохотнул он. – Ну да.

– Я любила Айрис, – прошептала Кора и улыбнулась сквозь слезы. Никогда прежде она не произносила этого вслух. – Я любила ее. – Ей хотелось говорить это снова и снова. Хотя Айрис уже не вернуть, на душе у нее стало легче.

– Я бы ради Стессы пошел на все, даже на убийство. – Его руки сжались в кулаки. – Вы думали, что Айрис убили мы, вот и решили поквитаться.

Кора внимательно посмотрела на Лайкера. Горе сломило его. Впрочем, как и ее. Но смогла бы она в отместку за Айрис убить человека? Трудно сказать. Она только одно знала наверняка: Айрис была ее сердцем, а теперь у нее в груди пусто.

Нет, все-таки убить во имя любви она бы не смогла.

– Поди сюда, – сказала она, похлопав по постели.

У Лайкера был такой вид, будто он опасался, что Кора сейчас выхватит дестабилизатор.

– Я тебя не трону, – сказала она.

Лайкер опасливо подошел к кровати, и Кора протянула к нему трясущиеся руки.

– Я сожалею о твоей утрате. Прости, что подозревала вас со Стессой. Вы не способны на такое зло. – Она нащупала спрятанные под костюмом часы. – Но я бы и пальцем не тронула ни Стессу, ни тех, кто ей дорог. Дворец всегда был моим домом, и его обитатели – моя семья.

Она еще никогда не говорила так мудро, не вела себя так храбро. Жаль, что Айрис нет рядом.

– Вы не похожи на других эонийцев, – прищурился он.

Коре хотелось рассмеяться, но это было слишком больно.

– Ты даже не подозреваешь, какие страсти кипят у эонийцев в душе.

– Вот бы ничего не чувствовать, – сказал он. – Вот бы ее не любить.

– Когда мы влюбляемся, то рискуем остаться с разбитым сердцем, – сказала Кора. – Но время, проведенное с любимым человеком, стоит любых невзгод.

Лайкер сел рядом.

– Теперь мне так не кажется.

Кора представляла, как ему плохо. Потерять близкого – это нестерпимо больно. Но потом она подумала о матери.

– Со временем ты поймешь.

Он повесил голову, и растрепавшиеся пряди упали ему на лоб.

– Что мне теперь делать? Я приехал сюда ради нее. Я все делал ради нее.

– А чем ты хотел заниматься до этого? – Кора обвела золотую комнату рукой. – Чему ты хотел посвятить жизнь?

Она ступила на опасную дорожку, потому что эонийцам не положено сомневаться в правильности выбранного пути и хотеть что-то изменить. Но ей было наплевать. Они оба страдали, и им нужно было отвести душу.

– Я ничего так не хотел, как быть со Стессой, – ответил он сквозь слезы.

– Но что-то же приносило тебе удовольствие?

Луды были известными мечтателями. Наверняка и у Лайкера были увлечения.

– Я хотел стать знаменитым поэтом, – сказал он, разглядывая расписанные узорами руки.

– Вот как, – сказала Кора. – Но ради Стессы ты отказался от этой мечты.

– И отказался бы снова, – упрямо сказал он.

– А я ради Айрис снова бы нарушила закон.

Оба улыбнулись.

– Почему бы тебе не вернуться в Лудию, к прежней жизни?

– Не могу. Ради меня Стесса готова была отречься от престола, хотя ей этого и не хотелось. Я у нее в долгу, и теперь, когда ее не стало… – он запнулся, – я должен проследить, чтобы все, чего она хотела для своего народа, было исполнено.

Кора с трудом сдерживала слезы. Как же она недооценила младшую королеву! Оказывается, у Стессы тоже были планы и устремления, но, как и Айрис, она не успела претворить их в жизнь.

– Стесса бы тобой гордилась, – сказала она.

– Спасибо, королева Кора.

– Можно кое о чем тебя попросить?

– Просите о чем угодно.

– Мне бы горло промочить.

– Ой, извините, я…

– Ты уже извинился, – махнула рукой Кора. – Сейчас мне нужна вода, а не извинения.

– Вы говорите, прямо как королева Айрис.

Кора снова улыбнулась.

– А ты прав!

Кора проснулась через час после того, как Лайкер ушел. Горло так болело, будто кто-то провел по нему клинком, от уха до уха. Веки слиплись от засохших слез и никак не желали размыкаться. На ней до сих пор был золотой органический костюм. Корона припекала голову.

Она приподнялась на локтях и огляделась в поисках Лайкера.

Комнату заволокло дымом.

Закашлявшись, она скатилась на пол и опрокинула стакан с водой, который луд принес ей в постель. Кора попросила его посидеть с ней, пока она не уснет.

– Лайкер! – позвала она и тут же поперхнулась. – Ты тут?

В повисшей тишине стало различимо странное потрескивание. Пожар.

– Стража… – прохрипела она. Голос не слушался. Мало того что из-за нападения Лайкера у нее опухло горло, так еще и дым попал в дыхательные пути. Огня она не видела, зато чувствовала. От жара костюм пузырился и морщился. Кажется, пожар был в ванной.

– Стража…

И снова тишина.

Она оторвала от одеяла полоску ткани, смочила в разлитой по полу воде и обмотала лицо. Затем наощупь поползла к двери. Глаза, нос и горло разъедал дым. Плитка нагрелась. Потрескивание сделалось громче.

Она будет бороться до последнего, как должна была бороться Айрис. Она, Кора, не пополнит список погибших королев.

Тут она заметила тонкую полоску света. Щелка под дверью! Кора сглотнула, чтобы смочить горло, – это было все равно что хлебнуть кислоты – припала к щелке и закричала:

– Помогите! Пожар!

Под дверью заскользили тени. Охрана. Слава всевышним королевам! Ее услышали!

Над головой у нее затряслась дверная ручка. Она отползла в сторону. За спиной бушевал огонь.

Раздался взрыв, и ей на голову посыпались щепки. Это разлетелось изголовье кровати. Все вокруг рушилось.

– Королева Кора! Мы не можем открыть дверь! – проорал стражник. – Ее чем-то подперли?

Набрав полную грудь воздуха, Кора выпрямилась, ощупала дверь и снова опустилась на пол.

– Тут ничего нет.

Стражники принялись толкать дверь плечом.

– Заперто! – крикнул кто-то после нескольких неудачных попыток.

Но Кора не запирала дверь. Она против воли подумала о Лайкере. Неужели это он все подстроил? Но как ему тогда удалось уйти?

– Королева Кора, попробуйте открыть изнутри!