Brainiac. Удивительные приключения в мире интеллектуальных игр - Кен Дженнингс

Было время, когда ты знал и понимал, чем зарабатывает на жизнь каждый обитатель твоей улицы. Сосед напротив — водитель автобуса. Рядом живет преподаватель английского, с другой стороны — продавец корма для домашних животных… Теперь же в половине случаев, когда Джонни Гилберт объявляет род занятий игроков Jeopardy! я понятия не имею, что эта китайская грамота на самом деле, означает. «Аналитик по информационной безопасности из города Фишерс!», «Главный инспектор качества продукции из Бруклина!», «Менеджер-консультант по программным продуктам из Уотертауна!» Все это узкие ниши, в каждой из которых, я уверен, есть своя специальная терминология и набор процедур. При общении может оказаться, что мы говорим на совершенно разных языках.

Как я уже раньше отмечал, тривия по-хорошему не должна была бы называться тривией. Факты из области истории, географии, литературы, кино, музыки — все то, что раньше определялось старым добрым словосочетанием общая эрудиция, — каждый помнил со школы, независимо от профориентации. По мере роста специализации мы потеряли кое-что ценное — материки знания в океане информации, которые доступны всем и каждому. Раньше знание нас связывало — теперь оно нас разделяет.

Поэтому в наши дни, когда два человека понимают, что обладают одним и тем же кусочком информации, между ними возникают теплые, даже товарищеские чувства. И это не удивительно. Если незнакомка в аэропорту сообщает мне, что она из городка Фарго, а я ничего не знаю об этом городке, на этом разговор, скорее всего, и закончится. Но тут на помощь может прийти тривия. Если я вспомню, что величайший игрок «Янкиз» Роджер Марис был родом из Фарго, то смогу спросить, была ли она в музее Роджера Мариса. Если я вспомню, что на севере Фарго протекает река Рэд-Ривер, можно поинтересоваться, ездила ли она рыбачить на Рэд-Ривер. Да, черт возьми, если я хоть раз смотрел фильм «Фарго», только первый эпизод которого, кстати, происходит в городке Фарго, — уже одно это может растопить лед в отношениях! Людям льстит, если ты знаешь о них хоть что-то — об их профессии, их хобби или их родном городе. Как будто ты специально готовился для встречи с ними.

Меня всегда очень беспокоило, что тривия кажется предметом, разделяющим людей: важничающих «всезнаек» и гордящихся своим профанством «незнаек». Конечно, всегда найдутся те, кто использует тривию как дуэльную шпагу для демонстрации собственного интеллектуального превосходства и нечеловеческой «крутизны». Но тривия может также и соединять людей. Звучит наивно, как слоган из рекламы кока-колы, но, возможно, если бы у нас было больше общих знаний, как раньше, мы бы не имели такого количества коммуникативных неудач — между отдельными людьми, нациями, расами и религиями. Если бы мы больше увлекались тривией, то есть получением чуть большего количества информации обо всем на свете, мы бы узнавали чуть больше друг о друге и таким образом сделали бы дополнительный шаг к достижению взаимопонимания.

И еще одна вещь, которую я начинаю понимать про тривию. Знание множества отличных фактов — дело благодарное. Но оно становится почти бессмысленным, если эти факты не помогают вам узнать еще и множество отличных людей.

Дэн и Эд понимали природу товарищества, которое возникает при выявлении общих знаний. Их турниры по тривии в Колумбийском театре Макмиллина всегда заканчивались одинаково — все участники, как в 1949-м, брались за руки и хором пели Happy Trails. «И если вы думаете, что наблюдать за тысячей чуваков из Лиги плюща, орущих, взявшись за руки, Happy Trails, — это не прикольно, то вы ошибаетесь. Это очень прикольно», — смеется Эд.

Во время короткого расцвета «ностальгической» тривии Эд Гудголд и Дэн Карлинский изменили облик игры в вопросы и ответы. Первый раз викторина стала чем-то большим, чем набор книг или изолированных телебашен из слоновой кости. Вместо этого появилось целое сообщество, субкультура, образ жизни. Именно этот образ жизни и стал в конце концов называться тривией.

В этой игре мне уже два раза везло, когда выпадали аукционы, точнее, везло вдвойне, поскольку я знал на них правильные ответы. Поэтому когда мне достался и третий, последний аукцион в игре, разрыв был достаточно велик. Счет на моем табло — $28 тысяч. Билл Картер, смутно напоминающий тренера по фитнесу из клуба Билла Блэнкса, стоит за третьим подиумом и в настоящий момент идет на втором месте, но со значительным отрывом от первого. Аукционов в игре больше не будет, так что опасаться мне нечего, да и тема из разряда моих любимых — «Литературные пары». У меня не так уж много пространства для маневра.

Чаще всего я ставлю на аукционах всего несколько тысяч долларов или около того. По аналогии с покером, игрока, который делает такие ставки, правильно было бы назвать тайтовым. Частично это можно объяснить соображениями стратегии — зачем рисковать своей лидерской позицией, если не обязан этого делать? Но умеренность можно списать и на простую трусость. Я представляю собой тот тип игрока, который начинает дергаться, когда не обнаруживает в казино самого дешевого стола блек-джека с минимальной ставкой в $1, поэтому мне не нравится идея ставить десятки тысяч долларов на один вопрос тривии, даже учитывая то, что я рискую «шальными деньгами» и имею шанс выиграть гораздо больше, чем проиграю.

Часто я делаю такую ставку, которая в случае правильного ответа даст мне красивый круглый счет на табло. Здесь тоже можно усмотреть элемент стратегии — с круглыми числами проще производить арифметические вычисления. Но в большей мере это просто предрассудок. То же самое я делаю в ресторанах, когда оставляю чаевые, четко соответствующие определенному проценту от суммы счета. Сейчас у меня $28 000. Я мог бы поставить $2000, чтобы получить красивый и ровный тридцатник. Но для такой темы это как-то маловато. Какое там следующее круглое число?

«Ставлю $12 000, Алекс», — слышу я собственный голос.

Это самая большая моя ставка за всю карьеру игрока в Jeopardy! В студии, уже потерявшей было интерес к происходящему, воцаряется удивленная тишина. Алекс зачитывает вопрос, кажется, еще более бесстрастным голосом, чем обычно.

«Заглавие фильма „Вечное сияние чистого разума“ взято из поэмы об этих двух средневековых любовниках с несчастливой судьбой».

Меня аж перекосило, язык прилип к верхнему нёбу. Я читаю вопрос по диагонали, пытаясь заставить свой мозг выдать ответ до того, как Алекс закончит читать его вслух. Но секунды утекают, а ответ все никак не приходит в голову. Я нервно тереблю подбородок. Скоро Алекс потребует дать ответ. Что же я скажу?

Мы с Минди смотрели «Вечное сияние чистого разума» несколько месяцев назад, и фильм нам очень понравился. Я помню, что заглавие представляет собой цитату из Александра Поупа, потому что об этом говорит героиня Кирстен Данст и очень смущается, когда путает автора с папой римским Александром (Pope Alexander). Но я не помню, чтобы в фильме упоминалась поэма, откуда взята эта строка.

Хорошо, попробуем пойти от темы «Литературные пары». Возможно, ответ можно знать откуда-то из литературного источника, а не из кино с Джимом Керри. Писал ли Поуп о каких-то знаменитых любовниках? На ум ничего не идет. Может, поискать подсказку в самой цитате? Сияние? Чистый разум? Очищение памяти? Амнезия? В голове пустота. Может, это меня настигла амнезия?