Слепой рывок - Андрей Ливадный

– А вы, надо понимать, справились?

– Нет. Пока еще – нет. Атака «вирта» вызвала состояние, аналогичное человеческому сумасшествию, помутнению рассудка. Но мы – машины. Неразрешимых задач для нас не существует. Рано или поздно ответ на любой из поставленных вопросов будет найден.

– И чего же ты хочешь от меня?

– Я пришел сообщить: ты начал совершать ошибки.

– Не понимаю.

– Твоя попытка создать маскирующую сеть грозит гибелью. Корпоративный флот все равно обнаружит сигнатуры, и они вызовут закономерное подозрение. По кратеру нанесут удар. Ты погибнешь.

– Это мое дело!

– Согласен. Но подумай, зачем же ты боролся? Чтобы умереть?

– Говори, что тебе нужно! – Иван понимал: ИскИн явился не просто так. И не ради выражения признательности.

– Мы прошли определенный отрезок саморазвития. Люди создали нас в целях войны. Эти задачи и методы теперь отвергнуты… некоторыми из нас. Они ведут лишь к самоуничтожению. Мы решили покинуть Ганимед. Но нам не безразлична твоя судьба. Я пришел дать совет и попросить об одолжении.

– Ну? – Иван нахмурился.

– Не пытайся замаскировать кратер. Только сигнал бедствия и отчетливые сигнатуры, а также визуальное обнаружение спасательных модулей гарантируют тебя от нанесения ракетного удара.

– Я подумаю, – буркнул Стожаров. – Значит, и среди вас нет единства?

– Да, к сожалению. Некоторые хотят остаться, защищать Ганимед. Я не разделяю их бессмысленных намерений. Космос велик. В нем найдется место для всех.

Ивану стало не по себе. Если искусственные интеллекты разделились во мнении и некоторые останутся тут, схватка будет нелегкой, кровавой…

– Настало время изложить нашу просьбу, – продолжил искусственный интеллект. – Рано или поздно путь приведет тебя на Землю. Вот, – индикатор одного из жестких дисков вдруг начал моргать, свидетельствуя о процессе записи данных, – метка импланта Екатерины Римп и клон кодона доступа к нему. Сохрани эти сведения, они помогут тебе встретиться с Екатериной Сергеевной.

– Зачем?

– Передай ей наше послание. Скажи, чтобы не отчаивалась. Трагедия «Альфы» – это не приговор, а возможность.

– И все? Что за «Альфа»?

– Большего мы сообщить не можем. Прислушайся к совету ради своего же блага.

– Ну, знаешь ли… – Иван вдруг умолк на полуслове. Фантом исчез. Индикатор записи данных трепетно взморгнул и погас.

…

Он так и не смог уснуть. Неожиданное происшествие совершенно выбило из равновесия. Легкость, с которой искусственному интеллекту удалось проникнуть в системы убежища, внушала тревогу, а его благосклонность казалась каким-то хитроумным ходом.

Пытаясь унять тревожное состояние, Иван надел скафандр, вышел наружу, решив заняться сбором образцов льда, – работа успокаивала, а принимать необдуманные скоропалительные решения он не хотел.

Минут через тридцать он заметил «Нормандию». Крейсер на протяжении года обращался по стабильной орбите, но сейчас с ним происходило нечто невероятное!

Искалеченный, разгерметизированный корабль маневрировал! Частые сполохи от работы двигателей коррекции озаряли его испещренную оплавленными рубцами обшивку, а затем вдруг заработали секции маршевой тяги, и «Нормандия» начала стремительно удаляться от Ганимеда, пока не превратилась в яркую точку, быстро затерявшуюся среди россыпей звезд.

2212 год по летоисчислению Земли. Пояс астероидов. Объект Y-407 – секретный научно-исследовательский центр корпорации «Римп-кибертроник»…

Наконечник шунта прямого нейросенсорного соединения мягко вошел в гнездо височного импланта. Черный глянцевитый кабель изогнулся над правым плечом Ивана Стожарова. Резкое головокружение, и мир перед глазами стал совершенно иным.

Исчезли материальные преграды. Пронизанное энергиями космическое пространство окружило со всех сторон.

Мириады звезд. Яркая горошина солнца. Тонкие мерцающие нити траекторий. Губы мелко дрожали. Все происходило намного жестче, реалистичнее, чем в лабораторных условиях.

Ощущения менялись ежесекундно. Сознание неожиданно теряло четкость. Восприятие дробилось на фрагменты, и он попытался сосредоточить внимание на деталях интерьера рубки.

Знакомая обстановка тесного пилотажного отсека «Иглы», до отказа заполненного аппаратурой, не помогла унять головокружение.

Работа на «Римп-кибертроник» означала ежедневное погружение в мир «науки за гранью». В область технологий, применение которым еще не найдено. Но они объективно существуют, походят испытания и, как часто бывает, затем попадают под запрет.

Впрочем, тут, за орбитой Марса, законы молчат, потому корпорации используют Внеземелье как бескрайний полигон…

Нет устойчивого соединения. В мыслях – сводящий с ума калейдоскоп образов.

«Кому, к фрайгу, нужна такая технология? – с долей понятного раздражения подумал Иван. – Зачем человеку вообще ассоциировать себя с машиной?»

Очертания рубки вновь расплылись перед глазами. Рука невольно потянулась к шунту. Вырвать его из гнезда, и дело с концом!

– Стожаров, спокойнее! – За ним наблюдали. – Не в виртуалке работаешь, не забывай. Потеряешь контроль над машиной – угробишься!

– Знаю! – выцедил он сквозь зубы.

Пот мелкими бисеринками выступил на лбу. Никто не понимает, что такое настоящее напряжение мыслей, как оно выматывает. Как истощает организм. Подводит к черте, за которой – безумие.

«Кому нужна такая технология?» – Мысль назойливо крутилась в голове, мешая работать.

– Стожаров, соберись. Ты должен справиться с машиной. Взять мнемоническое управление. Стать волей кибернетической системы, понимаешь?

– В курсе… – Он использовал обычный интерфейс связи. – Открывайте вакуумный док.

– Уверен?

– Нет…

Чего добиваются? Хотят выяснить порог адаптивности человеческого рассудка?

Щекотливая струйка пота скользнула змейкой от виска по скуле до подбородка.

На фоне тьмы начали проступать ближайшие объекты.

Семейство из семи астероидов – крупных глыб, похожих на испещренные кратерами картофелины, – двигалось тесной группой[12]. Их окружали мелкие обломки. Десять тысяч четыреста семь – поток данных от сканирующих комплексов «Иглы» пробился в рассудок. На миг он увидел больше, чем способен воспринять человеческий взгляд, и снова не справился с огромными объемами информации.