Неделя: истории Данкелбурга - Сергей Жилин

– Да. Я знаю его имя, место жительства и работы – остаётся только избавиться от него и спрятать тело…

– Так почему же этим не может заняться кто-то кроме меня?

– Ну-у-у… – рыжий странно закатил глаза, – Справиться с ним надо тихо, а с таким кабаном, как этот Решето, можешь только ты. Плюс ко всему, Ротвейлер хочет, чтобы ты поменьше сидел без работы.

– А почему тогда полиция сама его не возьмёт? – эта история всё больше напоминает мне зловонную жижу, в которую по своему желанию никогда не осмелишься влезать. Отчего-то я чувствую фальш…

Скотт вдруг оживился и резко развернулся на каблуках, скрестив руки на груди. Судя по его заинтересованному выражению лица и требовательному прищуру глаз, он не в курсе…

– Эту информацию знаю только я и больше никто, – ответил Шон.

– Утаиваешь важные сведения от коллег? И в чём смысл?

– Смысл в том, что Решето нам пока нужен свободным. То есть, пусть полиция думает, что он на свободе и живой: так мы заставим её искать этого маньяка, развязав себе руки. Нам лишь нужно, чтобы полицейские уползли из центра – переманим их снова на юг…

Ты, Шон, врать умеешь даже хуже, чем чистить зубы. Мелькаешь жёлтыми пеньками, наркоман хренов. Сдай полиции Решето, и те расслабятся – так будет куда лучше.

Что же ты такое задумал с этим рыжим небритым поганцем? Или просто отыгрываете роли сценария, присланного Ротвейлером?

И, чёрт побери, почему вам нужен я?

– А откуда информация? – я задал вопрос от отчаяния: робкая попытка вывести дряблого стукача с серьгой в ухе на чистую воду.

– Не имеет значения, – отчего-то Шон не захотел отвечать.

– Для меня имеет!

– И что тебе это даст? Что тебе это даст, Гарольд?

Кулак зачесался. Сломать выродку лицевую кость было бы самым простым решением, но вместе с тем и неправильным. Успокоиться, нужно успокоиться…

– Шон на нашей стороне, если тебя это смущает, – встрял Альфред, ничуть не напрягаясь по поводу возможного избиения информатора прямо у него в кабинете, – Ротвейлер ему доверяет…

Рыжий совсем спокоен, расслаблен. Его не треплют сомнения. Скорее всего, уже сговорились.

– Да, я ему очень верю… – с сарказмом произнёс я, смотря Шону точно в глаза. Маленькие плутовские глаза.

Окончательно выйдя из себя, толстячок решил показать всем, какой он смелый, и вскочил на ноги, сжимая дряблые кулачки. Зубы высекают искры. Шон очень зол…

– А, чёрт! – он залез рукой куда-то в глубины своего дебильного кейса и довольно быстро нашёл нужный конверт, который с силой бросил на стол, – Здесь всё, что нужно про этого вашего Решето! Вертитесь дальше сами!

С этими словами он пулей вылетел из кабинета и смачно хлопнул дверью. Угораздило же Пятый Синдикат связаться с этим истериком! С потолка посыпалась побелка, словно снежинки. Снежинки, которые безбожно воняют подвалом.

Первым заговорил Альфред:

– Похоже, ты обидел нашего информатора…

– Ничего, педик потерпит.

– Это ещё не факт, что Шон любитель подставлять зад ребятам крупнее его.

– По мне, так всё очевидно! – с этими словами я схватил конверт и убрал его во внутренний карман. Делать здесь уже нечего.

Уже в дверях меня окликнул Рыжий Террорист:

– До встречи, Гарольд.

– До встречи, Альфред.

Я покинул «шишечную». Обошёл громадный стол для собраний. Конверт лежит во внутреннем кармане и жжёт рёбра. Чёртов кусок бумаги. Чувствую себя с ним словно заклеймённым…

Проходя комнаты, я постоянно ловлю на себе любопытные взгляды, излучающие то интерес, то ненависть, то что-то ещё. Кто-то пялится в открытую, а кто-то смотрит исподтишка. Ко мне здесь никак не привыкнут. Эти люди ко мне неравнодушны.

Проклинаю тот день, когда впервые пришёл сюда.

В комнатке, оборудованной под бар, в тот момент, когда я находился в центре помещения, сзади раздался громкий оклик:

– Эй, Гарольд!

Обернувшись, я понял, что не ошибся – меня решил догнать Скотт. Стоит чуть склонив голову с серьёзным выражением лица – парень хочет не просто потрепаться на глупые темы.

Будет не лишним узнать, что ему нужно.

– Давай присядем, – указал он на свободный столик.

Он сел первым. По одному его сигналу длинноволосый бармен швырнул ему через всю комнату бутылку дешёвого виски «Чёрные горы». Название не менее дурацкое, чем сам напиток.

Прямо над нами вращается вентилятор со светлыми деревянными лопастями. Он хоть как-то помогает разгонять стойкие облака табачного дыма.

Скотт вскрыл бутыль и разлил по стаканам вонючий вискарь:

– Ходят слухи об этом Шоне и его ненаглядном Решете, – тихим голосом произнёс он, спрятав лицо за занавесью светлых волос.

– Что за слухи?

Дойл толкнул в мою сторону стакан. Тот проехал по гладкой столешнице и угодил мне точно в раскрытую ладонь. Ледяная жидкость плеснулась в стекле, обжигающем холодом.

– Ты же знаешь, что Шон Брюлоу сейчас в звании капитана, – Скотт старается говорить как можно тише, практически шепчет, – Это накладывает ряд ограничений… Так вот поговаривают, что скоро его могут повысить до майора. Не надо иметь много шестерёнок в голове, чтобы понять, как это будет выгодно Ротвейлеру…

Спорить не стану: стань толстяк майором, босс будет получать гораздо больше нужной информации. Вот только тут возникает один вопрос:

– И за какие такие заслуги его собираются повысить?

– Правильный вопрос, Гарольд. Тут вариантов не так уж и много: скорее всего, он арестует Решето.

– Не получиться: мне же поручили его убрать.

– В том-то и дело, Гарольд. Сперва я был уверен, что Шон просто защёлкнет на запястьях гниды наручники, после чего его будут чествовать пару недель. То, что тебе поручат убить маньяка, для меня было новостью…

Скотт неправ: это было не новостью, это было глупостью. Расправиться с садистом по-тихому… Подобной глупости мне слышать ещё не приходилось. Паршивое чувство…

– Так что ты об этом думаешь? – я крепче сжал стакан.

– Думаю, Альфред с Шоном что-то задумали, вот только не пойму что. Толстяк, конечно же темнил, но у него никогда особо не получалось врать. То ли дело рыжий – он врёт, как сам Небожитель! Никогда не поймёшь, что у него на уме…

– А что они могли задумать? Зачем им мёртвый Решето?

– К чёрту их, Гарольд, вот что я думаю… – светловолосый тоскливо махнул рукой, – Давай лучше выпьем.

Скотт поднял стакан и осушил его одним махом. Я принялся за свой – ледяная жидкость оказалась донельзя жгучей и мерзкой. Отвратительный запах пополз вверх по ноздрям и оцарапал шипастыми боками мозг. Как только Дойл может любить эту гадость? Хлещет «Чёрные горы» круглыми сутками…