Богини советского кино - Федор Раззаков

Чепухи о Дорониной действительно было написано много. Но были и материалы противоположного характера — серьезные. Однако даже они порой вызывали яростные споры. Например, летом 1996 года на телевидении вышла первая на постсоветском ТВ серьезная передача, посвященная Дорониной, авторство которой принадлежало Виталию Вульфу. О том, что было дальше, сам автор передачи рассказал следующее:

„За эту передачу и „Правда“, и „Советская Россия“, и „Завтра“ были готовы просто меня убить. „Завтра“ поместила целый подвал Марка Любомудрова, который всегда убивал. Убивал Товстоногова, убивал Ефремова. Ему не привыкать. Имя запачканное… Я прочел эту статью и подумал: „Помимо того, что эта статья — оголенный антисемитизм, рядом с которым Геббельс — ребенок, она еще и несправедлива!“ Ведь самая большая боль для меня — это передача о Дорониной! Я считаю, что это лучшая моя передача. Это был анализ и театроведческий, и психологический. В ней все соединилось: и безжалостность, и любовь. В конце концов, бог с ним, что написано в этих газетах. Мне было больше всего не по себе от того, что обиделась сама Татьяна Васильевна. На вечере в Киноцентре она сказала, что хотела бы забыть мою передачу. Это горько…“

Почему обиделась актриса, догадаться несложно. Вульф всегда был приверженцем либеральных взглядов, а Доронина — державница. То, во что превратили либералы сегодняшнюю Россию, включая и ее культуру, видно невооруженным взглядом, поэтому ожидать объективного взгляда на личность Дорониной от либерала-театроведа было сложно. Видимо, именно эта предвзятость и резанула сильнее всего актрису.

В отличие от большинства ее коллег-актеров, Доронина в те годы (впрочем, как и сейчас) очень редко появлялась на глазах у публики, предпочитая проводить время не на светских раутах или всевозможных тусовках, а в стенах своего театра или дома. Очень редко она подпускала к себе журналистов, видимо, памятуя о тех обидах, которые совсем недавно наш брат успел ей нанести. Однако иногда интервью с ней все-таки появлялись в периодической печати. Например, на исходе 90-х одно из них было опубликовано в газете „Вечерний клуб“. Приведу из него некоторые отрывки:

„В редкий свободный вечер смотрю я телевизор. На экране мелькают нынешние миллионеры и миллионерши, бизнесмены и политики (а чаще политиканы), ангажированные комментаторы. Каждый из них по-своему интерпретирует события, и в хаосе нынешней жизни окровавленная Югославия и взаимная бойня в Чечне чередуются с победительницей конкурса бюстов, с глупой и назойливой рекламой, с детским личиком и лепетом: „Покупайте только у нас и ни у кого другого!“

Я плачу, осознавая, что мои любимые артисты лишились ныне своего творческого дома, что Марину Ладынину не пускают в театр: двери заперты. И Николая Афанасьевича Крючкова осмелились не пустить! Их творческий дом заняла некая фирма или совместное предприятие, а Ладынина, Кириенко, Куравлев и другие не знают, „что делать“, зная, „кто виноват“.

Бизнес! Купили „за так“ здание Театра киноактера. Подо что? Под ресторан? Стыдно…

Сегодня наши дети стали взрослыми намного раньше, чем им полагается быть взрослыми. Мы их изуродовали. Их юные души не выносят тяжести грехов своих родителей. Мы все в безумии повсеместных предательств — страны, народа, своих гениев, друг друга… Продаж, обманов, нищеты, грязи…

Я люблю раннюю осень. В это время кажется: все еще будет хорошо. К тому же ранняя осень — это очень красиво…

Мой любимый цвет — белый. Любимый запах — запах тающего снега. Любимое блюдо — любое, приготовленное не мной. Напиток? Прошу прощения, но — молоко. Праздник — Новый год.

Если бы вдруг оказалась на необитаемом острове, то предпочла бы всегда иметь там под рукой роман Булгакова „Мастер и Маргарита“ и ленту Шукшина „Печки-лавочки“…“

На исходе 90-х умерла мама Дорониной, а следом при трагических обстоятельствах ушел из жизни и племянник артистки, которого она нянчила еще маленьким и которого любила как собственного сына. Его ранний уход причинил Дорониной большую боль…

С тех пор Доронина живет одна. Все ее свободное время занимает теперь театр. Домой она приезжает поздно, только чтобы поспать.

В сентябре 2003 года Доронина отмечала свое 70-летие, и многие СМИ бросились брать у нее интервью. Среди многочисленных вопросов были, естественно, и вопросы личного характера. Отвечая на вопрос о своих бывших мужьях, Доронина охарактеризовала их следующим образом: Олег Басилашвили — самый интеллигентный, Эдвард Радзинский — до сих пор близкий и родной, Борис Химичев — самый нежный, внимательный, хозяйственный…

А вот как один из бывших мужей актрисы — Эдвард Радзинский — отозвался о ней в сентябре 2008 года, когда она отмечала свой 75-летний юбилей:

„Доронина — великая актриса, которая трудно вписывается в жизнь нашей нынешней театральной лилипутии. Она особенная, она родом из великого театра Большого драматического, который можно сравнить только с МХА Том времен Станиславского… Жить ей трудно, ибо у нее беда для нашего „нормального мира“ — у нее убеждения, которым она следует. Мне кажется, она единственная актриса, которая может сыграть царевну Софью и боярыню Морозову. Они для нее — свои…“

В дни юбилея великой актрисы в СМИ появилось несколько статей о ней, причем противоположного характера. Так, критик Е. Ямпольская в „Известиях“ написала о Дорониной следующий пассаж:

„У нас была великая актриса. Была и закончилась. Как будто ушла на фронт и пропала без вести…“

Скажем прямо, смелое заявление и, главное, несправедливое. Доронина „пропала без вести“ не без участия либеральной общественности, которая долгие годы намеренно замалчивает ее творческую деятельность, мстя ей за принципиальную позицию: она не участвует в насаждении пошлости на российской сцене, прямо называет виновников творящегося в культуре беспредела, не гонится за золотым тельцом. Публицист В. Кожемяко в газете „Правда“ так ответил Е. Ямпольской:

„Для кого она (Доронина. — Ф. Р.) „пропала без вести“ как великая актриса? Отвечаю: только для тех, кто все эти годы, которые она руководит МХАТ имени М. Горького, не смотрел ее на сцене этого театра. Или если смотрел, то, как говарится, в упор не видел…

Васса Железнова — вовсе не единственный выдающийся образ, великолепно созданный Татьяной Дорониной за последние годы. Раневская в „Вишневом саде“ и Кручинина в „Без вины виноватых“, Гурмыжская в „Лесе“ и Зоя Пельц в „Зойкиной квартире“, главные роли в спектаклях „Мадам Александра“, „Зыковы“, „Старая актриса на роль жены Достоевского“ — целая галерея первоклассных актерских работ, каждой из которых может быть посвящена монография!

А между тем и просто добрых слов в газетных рецензиях не удостоились эти работы от соратников и соратниц Ямпольской. Видели они их? И как можно тогда, когда все эти спектакли идут на сцене, вызывая восхищение зрителей, объявлять великую актрису „пропавшей без вести“?

Верх бессовестности, иначе не скажешь…“

Упомянутый спектакль „Васса Железнова“ — один из лучших в доронинском МХАТе. Чтобы читателю стало понятно, что это за постановка, приведу мнение журналистки Т. Москвиной из еженедельника „Аргументы недели“: