Молот Люцифера - Ларри Нивен

– И?..

– Повторяю, комета пройдет близко. Я не шучу. Мне сказали, что против нее будут бессильны все ваши радары дальнего обнаружения.

– Знаю, – произнес Бэмбридж. – Арт, мне не хочется быть заносчивым, но зачем вы берете на себя роль яйца, поучающего курицу? – Он взял с письменного стола рапорт в переплете из красной кожи. – Мы усмотрим атаку там, где ее на самом деле не будет, и провороним настоящую угрозу… если таковая произойдет. Естественно, в тот день, когда русские решат, что смогут выиграть у нас вчистую, они нанесут удар. Но разведка ВВС заверяет, что сейчас там тихо. – Он полистал страницы доклада и понизил голос: – Разумеется, если мы не сможем засечь их нападение, они не сумеют засечь и нас…

– Неужели?

– Ну, меня нельзя отдать под трибунал только за мои крамольные мысли.

– Том, я серьезно. Вряд ли русские на что-нибудь решатся, хотя вдруг Молот будет полыхать в небе днем и ночью. Тогда они…

Генерал склонил голову набок:

– Иисусе! Мои люди не предупредили меня, что комета врежется прямо в нас!

– Мои тоже, – невесело улыбнулся сенатор. – Но вероятность столкновения сейчас – несколько сотых. А было – несколько миллиардных. Потом тысячных. Вот так-то. Меня это уже пугает.

– А что вы предлагаете делать? Президент запретил мне заступать на боевое дежурство.

– Он не мог отдать вам подобный приказ. По уставу вы имеете право принимать любые меры, необходимые для защиты вверенных вам сил. Вплоть до открытия огня.

– Эх. – Бэмбридж выглянул в окно.

Очередной «КС-135» системы «Зеркало» готовился к взлету. Значит, самолет, сейчас находящийся в воздухе, сдав дежурство, скоро пойдет на посадку. Ситуация стабильна.

– Вы требуете, чтобы я нарушил прямой приказ Верховного главнокомандующего.

– Говорю вам: если вы согласитесь, у вас появятся друзья в Конгрессе. Худшее, что с вами может случиться, – вас выгонят со службы. – Джеллисон говорил очень тихо и настойчиво. – Том, вы думаете, что мне нравится такой расклад? Сомнительно, что проклятая комета столкнется с Землей, но если катастрофа произойдет, а мы окажемся не готовы… Бог знает, какими будут последствия…

– Да, конечно. – Генерал постарался представить себе потенциальное развитие событий. Допустим, Молот обрушится на самый отдаленный район Советского Союза – разве русские не примут это за подлое нападение со стороны Штатов? Но почему на глухомань? Москва! – Предположим, что мы объявим боевую тревогу – тогда русские встрепенутся и решат, что удар – наша работа.

– Точно. Ну а если мы будет сидеть сложа руки, то они сразу поймут, что им представился редкий шанс, и используют его на полную катушку. Том, если Молот ударит, возможно, Вашингтон исчезнет. И Нью-Йорк… и почти все Восточное побережье.

– Паршиво. Только войны нам и не хватало, – посетовал Бэмбридж. – Но ведь в таком случае мир все равно перевернется вверх тормашками. Но если удар, минуя их, придется только по нам, им захочется довершить начатое. Я бы на их месте не медлил. – Но вы не…

– Не из этого кабинета, – пояснил генерал. – Не отсюда, даже получив приказ, который, слава богу, я никогда не получу. – Он уставился на модели ракет у дальней стены. – Послушайте, все, что я могу, – просто убедиться, что мои лучшие ребята на посту. Я имею право отправить командный состав в убежище и самому вылететь на «Зеркале». Но как мне отличить удар кометы от ракетной атаки?

– Думаю, вы разберетесь, – произнес сенатор.

Снаружи тьму сменяло сияние. А в капсуле «Аполлона» Рик валялся на койке. Он зажмурился, стиснул кулаки, лежал, не шевелясь. «Прекрасно. Я подхватил заразу, как только мы вышли в открытый космос. Хьюстону не докладывайте. Тут они бессильны».

– Ты ж, дурачина, умрешь с голоду, – проворчал Бейкер. – И нечего стыдиться. Любого здесь с легкостью накроет.

– Но не на целую неделю.

– Тебе, конечно, лучше знать! Макальярд пронедужил весь полет. Не в такой тяжелой форме, как ты, но его лечили. Я приведу доктора Малик.

– Нет!

– Да. У нас нет времени на штучки из серии «я – мачо!».

– Дело не в том, – проговорил Деланти сдавленным голосом. – Она доложит обо мне, и тогда…

– Ничего не будет, – возразил Джонни. – Никто не станет отменять экспедицию лишь потому, что ты каждый час блюешь.

– Уверен?

– Угу. Они не могут запретить полет, пока я того не потребую. А я и не потребую. Но…

– Никаких «но», – простонал Рик. – Джонни, если все из-за меня пойдет насмарку… Им стоило выбрать кого-нибудь другого, понимаешь? Но я обязан держаться…

– Почему? – спросил Бейкер.

– Да ведь я…

– Цветной?

– Черный. Постарайтесь запомнить это слово, сэр. – Рик попытался улыбнуться. – Согласен, зовите докторшу. Пусть как-нибудь лечит. Даст таблетки от укачивания, что ли.

– Вот и лежи с закрытыми глазами.

– Что я и делаю, и толку от меня – целый воз. – В голосе Деланти звучала горечь. – Я, старина Железное Ухо, подхватил заразу! Бред какой-то. – Он понял, что Джонни рядом уже нет, и лихорадочно стал застегивать ширинку.

Официально одеяние называлось «полетным костюмом повторного пользования», хотя несведущие люди сказали бы «кальсоны». Или «нательный комбинезон». То, что носят хорошо одетые астронавты. Очень практичная одежда – но Рику не удавалось полностью скрыть, как он нервничает: он не привык, чтобы женщины видели его в нижнем белье. Тем более белые.

– Парень, друзья-приятели, проживающие в глубинке Техаса, засмеют тебя, когда узнают, – пробормотал он.

– Почему вы не сообщили раньше? – резко, с профессиональной интонацией произнес женский голос, и из головы Деланти выдуло остатки мыслей.

Очутившись в кабине, Малик отсоединила от комбинезона Рика выводящую трубочку и воткнула освободившийся конец в термодатчик. Второй наконечник трубки скрывался в штанине Деланти и уходил далее – в глубь его тела. Астронавты очень нервно относятся к своему анусу… хотя толку от этого никакого.

– Вы что-нибудь ели? – спросила Леонилла.

Посмотрела показания термометра, записала.

– Во мне ничего не задерживается.

– Следовательно, вы обезвожены. Значит, сперва попробуем вот это. Разжуйте капсулу… Нет, не глотайте ее целиком.

Рик подчинился.

– Господи, что вы мне дали? Ничего более гнусного я…

– Глотайте, пожалуйста. Через две минуты попытаемся принять питательный раствор. Вам нужны жидкость и, конечно же, питание. Вы часто умалчиваете о том, что больны?

– Нет. Я думал, что справлюсь.

– В каждом космическом полете космической хворью в мягкой или тяжелой форме заболевает приблизительно треть экипажа. Никто из участников нашей экспедиции тоже не является исключением. Теперь пейте. Только медленно.