Подлодки адмирала Макарова - Анатолий Матвиенко

Ранним утром 14 мая Ланге вылез из рубочного люка и обозрел побережье. Обнаружения он не боялся: турки были заняты делом. Над Сухумской крепостью клубился густой дым. Либо он закрыл русский флаг, либо его уже не было над бастионами. Три броненосных корвета вяло постреливали в глубь территории. Самый большой серии «Азизие», шесть с половиной тысяч тонн, остальные поменьше, вероятно, типа «Неджеми-Шевкет» или «Иджалие». Четыре парохода стояли на якоре на внешнем рейде, не боясь обстрела со стороны города. Наконец, с юга приближалась канонерская лодка.

— Опоздали. Осталось только испортить праздник, — процедил капитан и спустился вниз. — К погружению стоять! Средний, вперед! Погружение на перископную глубину! Поднять перископ!

Мелкая и досадная неприятность — канонерка. Она юркая, маневренная, имеет в достатке мелкие орудия, может ударить тараном, как «Тунца». Массивные корветы способны уронить в воду тяжелый снаряд, который и с десятка саженей повредит корпус «Катрана». Но броненосцы медлительны и потому уязвимы. Однако и оружие подлодки от совершенства далеко. Торпеды с маховичным двигателем чем плохи — уж больно маленький ход. Два кабельтовых сложно отмерить точно, действительный пуск торпед приходится с полутора. Лодка при этом движется к цели, и остановить ее нельзя — всплывет или провалится в глубину. Значит, нужно уходить влево или вправо, весьма сближаясь с противником.

— Приготовиться к торпедной атаке!

Это одна из главных команд, после которой лодка выполнит то, ради чего ее спустили со стапеля и ради чего учили экипаж. Мощные электромоторы раскручивают маховики до десяти тысяч оборотов в минуту, опускается обтекатель, прикрывающий торпеды от встречного потока воды.

Корпус левого броненосца заполняет видимый круг в визире. Кажется, лодка вот-вот сама врежется в борт.

— Убрать перископ. Первая, пли! Вторая, пли! Право руля, погружение до сорока пяти футов. Отставить готовность к торпедной атаке.

Как ни регулируй пусковые аппараты, всегда есть разброс, поэтому они врежутся под броневой пояс не ближе чем в пятнадцати-тридцати футах друг от друга. Если османы не заметили перископ, торпеды не увидят тем более — маховичные не оставляют пузырчатого следа.

Два сильных взрыва встряхнули подлодку. Крик «ура» от радости попадания, гаснет пара электролампочек. Это не сравнить с тем, что творится на корвете.б

Броненосцы британской постройки традиционно имеют отличную броню, капризную артиллерию и слабую подводную часть корпуса. Каждый взрыв десятков фунтов пироксилина, пришедшийся глубоко под ватерлинию, пробивает дырищу до пятнадцати футов в длину. Взрывная волна пробивает палубы. Сноп огня вздымается над бортом, вверх летят куски металла, доски палубного настила и разорванные тела моряков. Даже если «повезло» — не детонировал боекомплект и сразу не взорвался котел, лавина воды водопадом наполняет трюм. Корвет быстро кренится, черпает воду казематными бойницами. На затопленной орудийной палубе гибнет артиллерийская прислуга. Из-за быстро нарастающего крена шлюпку не спустить, самые отчаянные сигают за борт. Вакханалия огня на миделе дополняется мощными струями пара от заливания топок. От перепада температур и деформации конструкции рвется котел, заливая пространство вокруг кипятком. Волны перехлестывают через верхнюю палубу, убитый корабль теряет остатки плавучести, устремляясь на дно. Над водой видны еще мачты, стеньги, верхние реи, а над корпусом начинает закручиваться водоворот, словно в омут, затягивая незадачливых турецких матросов, не успевших отплыть хотя бы на полсотни саженей. Мало кому удается спастись, ибо от взрыва первой торпеды и полного погружения, из которого броненосцу не суждено всплыть, прошло менее десяти минут.

Подводники, все не первый день на флоте, живо представляли ужас, творящийся наверху. Но представление не закончено. Ланге повел лодку под водой параллельно строю турецких кораблей, направляясь к правому корвету, если смотреть на злосчастную троицу со стороны моря.

— Что, морские черти, повторим подарок?

Никто в центральном посту не возражал. Капитан продолжил, разжевывая старпому каждое действие. Старший помощник — будущий капитан такого же корабля. Как самого Ланге натаскивал Берг, так и ему растить новых помощников, с грустью наблюдая, как они уходят командовать своими бортами. Приходится брать новое, едва отесанное предыдущей службой полено и делать из него человека.[13]

— Обратите внимание, гардемарин. Первого мы подстрелили, подойдя перпендикулярно к борту. От нас ждут повторения. Мы зайдем за корму дальнего от нас броненосца, развернемся, всплывем под перископ и попробуем отправить подарок ему под хвост. С кормы да с близкого расстояния в нас может стрелять лишь одно орудие. Вряд ли попадет. Но взрывами нас встряхнет знатно. После пуска ныряем, смотрим повреждения и думаем, как их дальше благодарить за Сухум. Вопросы?

— Господин капитан, а ежели в нас попадет?

— Тогда больше не сможете задавать глупые вопросы.

Штурман отрапортовал, что после поворота отошли на шесть кабельтовых.

— Сейчас и увидим, гардемарин. Лево руля, разворот. Всплытие под перископ.

За десять секунд до пуска Ланге дал глянуть старпому в перископ. Зрелище наплывающей кормы вражеского корабля, до которого осталось едва ли не больше длины его корпуса, — не для слабонервных. Гардемарин звонким, срывающимся от волнения голосом оттарабанил положенные команды. Когда торпеда исправно разворотила кормовую часть броненосца, снова тряхнув лодку исполинской рукой подводной ударной волны, капитан улыбнулся и поздравил юношу с почином.

Сверху стреляли часто. Лодку трясло не сильно, но непрерывно. О всплытии и речи быть не могло. Ланге распорядился отползти на целую милю, чтобы издали спокойно оглядеться. Когда подводные отзвуки пальбы и шум винтов подоспевшей канонерки стали несколько тише, «Катран» снова выставил перископ.

Броненосец виднелся всего один. Возможно, второй тоже отправился ко дну, но вероятнее, что уцелевший корабль двинулся на помощь к подбитому — отбуксировать или хотя бы снять экипаж. Тем самым заслонил его.

Капитан дал глянуть старпому.

— Ваше предложение о дальнейших действиях?

— Выждать некоторое время, потом одной торпедой атаковать оставшийся корвет. Хотя. — Недавний выпускник Морского корпуса довернул перископ левее. — Я бы предпочел избавиться от канонерки, господин капитан.

Он тщательно избегал называть командира по званию. Лейтенантом — не хочется, представление о звании уже в Адмиралтействе. И капитан-лейтенантом раньше времени не стоит, примета плохая, можно сглазить.

— Аппетиты у вас, господин гардемарин. С тремя оставшимися торпедами сжить со свету канонерскую лодку и два броненосных корвета есть подвиг, достойный Геракла. Но желание дельное. Ждем-с.