Последняя любовь Аскольда - Наталья Шатрова

Ярина положила колчан и налучник около ног коня и потянулась губами к лицу мужчины. Она поцеловала его в бледные потрескавшиеся губы, нехотя оторвалась от них и невольно отшатнулась – на нее смотрели бездонные глаза, втягивая в глубокое серо-зеленое озеро.

У женщины подкосились ноги, она чуть не рухнула на землю. Попятилась, хотела бежать, но, вспомнив, что раненый беспомощен, кинулась к двери избы, громко постучала в нее и метнулась в заднюю калитку на огород, побежала к лесу, стараясь быстрее скрыться из виду.

Раненый вздохнул и прикрыл глаза, а когда вновь открыл их, вокруг суетились люди, охала старая толстая женщина. Двое мужчин стали стягивать его с коня. Князь так и не понял: то ли ему привиделась красавица с ночными волосами и вечернего неба глазами, то ли нет? Явь он видел или в бреду был?

Ярина брела вдоль дороги, утопая в рыхлом снегу. Днем пошел снег, закружила вьюга, а ближайшего селения и не видно даже. Женщина настойчиво продвигалась вперед, решив про себя, что хоть ползком, но доберется до людей, не позволит себе замерзнуть на дороге.

Наконец, когда она уже отчаялась найти пристанище и молила богов дать еще хоть капельку силы, чтобы не упасть, невдалеке замелькали тусклые огоньки, еле видные в быстро сгущающихся сумерках зимнего дня.

Ярина не помнила, как добралась до крайней избы. Вьюжила, завывала пурга, крыльцо замело. Она присела, не в силах постучать в дверь, съежилась, спрятала замерзшие руки под кожух, поближе к теплому телу, закрыла глаза.

Прошло немного времени. Дверь открылась, и на крыльцо вышла пожилая женщина. Увидев прикорнувшую фигурку, всплеснула руками, позвала, повернув голову в избу:

– Ой, Незвана, посмотри-ка, гостья к тебе.

Из избы выскочила молодая женщина. Удивленно вскрикнув, она стала тормошить Ярину за плечи, но та не открывала глаз.

– Давай ее в избу занесем, – предложила Незвана.

Женщины втащили Ярину в теплое помещение.

– Замерзла-то как, – сочувственно произнесла пожилая, – умрет, наверное. Ну, поздно уже. Пойду я.

– Не уходи. Помоги мне растереть ее.

– Ох, не пустит меня мой мужик домой. Скажет, где припозднилась, туда и ступай. Ну да ладно. Нагрей воды, пока я ее раздевать буду.

Женщина проворно стянула с Ярины кожух, сняла рубаху, оголив холодное тело. Незвана принесла корыто с водой, тряпки. Вдвоем они стали растирать Ярину.

– Смотри, – удивленно воскликнула молодая, дотронувшись до плотных тугих грудей женщины, – как у нее груди покраснели.

– Да, видать, грудница у нашей странницы. Уж не к Бабке ли она шла?

– Это к ворожейке-то?

– Ну да. Она, говорят, грудницу хорошо лечит, многих баб от смерти спасла. И у этой, видать, ребеночек умер, вот и прознала про знахарку, пошла, да пурга, будь она неладна, в дороге застала.

Растерши Ярину, женщины натянули на нее рубаху, положили на лавку, накрыли шкурами.

– Ну, все, мне пора, а то мужик ругаться станет, – собралась пожилая.

– А может, к Бабке ее повезем? Жалко ведь, если умрет.

– Что ты, Незвана, буран какой на дворе. Зги не видно. Заплутаем на ночь глядя.

– Да ведь Бабка рядом живет, в соседней веси. Не заблудимся.

– Нет уж. Мне, конечно, тоже бабу жалко, но своя жизнь дороже. Подождем до утра, авось не помрет.

Пожилая женщина накинула на голову большой плат, вышла. Незвана заботливо подоткнула шкуры под бочок Ярины и улыбнулась, заметив, что больная открыла глаза.

– Очнулась?

Ярина кивнула.

– Вот и ладненько. Кушать хочешь?

Ярина отрицательно покачала головой.

– Тогда попей, – Незвана поднесла к ее губам плошку с теплой водой.

Ярина выпила, почувствовав, что наконец начинает согреваться. Все время, пока женщины ухаживали за ней, она была в сознании, но глаз не открывала, боясь, как бы ее не выпроводили, но теперь, после ухода строгой пожилой женщины, успокоилась.

– Тебя как звать?

– Ярина.

– А меня Незвана. Это защитное имя, но я к нему привыкла больше, чем к настоящему. И ты меня так зови. Ты к ворожейке шла, да?

Ярина кивнула, решив ничего не отрицать: легче разговаривать, когда про тебя другим все ясно.

– Мы завтра тебя отвезем к ней, если пурга закончится.

– А ты кто? Одна живешь?

– Одна теперь, – улыбка резко сползла с лица женщины, – мужа я седмица не прошла как похоронила. Медведь-шатун его заломал.

– И детей нет? – посочувствовала Ярина.

– Да я только в эту Купалу замуж вышла, не успела еще родить. У меня муж хороший был, охотник, избу вот нажил, добро. Я ведь сама родом из Оргоща, родители мои, братья и сестры там живут. Меня покойный муж давно заприметил, но я маленькой была, все ждал, когда подрасту. Жить-поживать бы нам, а вишь как все обернулось? Теперь я вдова. А женщина, которую ты видела, золовка моя.

На глаза Незваны навернулись слезы. Она села напротив Ярины на низкую лежанку, смахнула слезы платочком и принялась расплетать косу.

– Да чего слезы разводить, – одернула сама себя. – Спать пора, ночь уж, а у меня все лучинка светит.

Ярина смолчала. Она тоже вдова, но надо ли рассказывать об этом? Незвана привстала, потушила огонь, легла на лежанку.

В голове Ярины вертелся вопрос, не давал забыться.

– А медведь давно объявился? – вспомнила она: не от него ли и князю досталось?

– Нет, недавно, – оживилась Незвана и будто мысли гостьи прочитала: – Сегодня и князя мимо нас провезли в Оргощ. Говорят, он этого шатуна убил, но сам до того обессилел от ран, что еле до человеческого жилья добрался.

Хорошо, что в темноте молодка не видела, как Ярина невольно улыбнулась.

– А что еще говорят? Он жить будет?

– Про это не знаю. Ты лучше о себе расскажи. Чего молчишь, а? Спишь, что ли? Ишь ты, уснула уже. – Незвана сокрушенно покачала головой и повернулась на бочок.

Поднявшись с рассветом, Незвана первом делом подошла к гостье. Ярина горела в лихорадке. Волосы слиплись, шкуры были сброшены на земляной пол.

– Тебе хуже? – посочувствовала вдовица.

– Груди болят, – ответила Ярина, превозмогая боль.

Незвана накинула плат и выскочила из избы. Вскоре она вернулась в сопровождении золовки.

– Что делать? Умрет ведь. Попроси мужа отвезти нас к Бабке.

Вскоре к избе подъехал пожилой мужик. Старая лошадь, пахать и сеять на которой уже было невозможно, для перевозок еще годилась и терпеливо дожидалась, пока вывели Ярину, посадили в сани. Вместе с ней сели Незвана и ее золовка.