Священный любовник - Дж. Р. Уорд

— Блэй, ты бы не мог погасить фары? Я же ослепну сейчас.

Ночь опять потемнела, и все четыре дверцы автомобиля открылись, в салоне стояла кромешная тьма.

Куин медленно опустил сумку на землю. Это были мужчины его вида, не лессеры. Что, учитывая его безоружность, лишь слегка обнадеживало.

Дверцы захлопнулись по очереди, друг за другом. Когда небо пронзила очередная молния, Куин смог рассмотреть то, с чем столкнулся: четверо мужчин, одетые в черное, с лицами, закрытыми капюшонами.

Ах, да. Хранители чести. Традиция.

Куин не побежал, когда они один за другим вытащили черные дубинки, он принял боевую стойку. Он проиграет и проиграет по-крупному, но, черт побери, он упадет на землю только тогда, когда его руки покроются кровью, а дорога — зубами этих парней.

Хранители чести взяли его в классическое кольцо, и Куин кружился на месте, ожидая первого удара. Парни были крупными, одного размера с ним, и их целью было физически наказать его за то, что он сделал с Лэшем. И так как это был не рит, а возмездие, ему было разрешено защищаться.

Должно быть, Лэш был еще жив…

Одна из дубинок опустилась ему на заднюю часть колена, и его как будто ударило электрошоком. Он попытался сохранить равновесие, зная, что если упадет на землю, то влипнет по полной программе, но кто-то вывел из игры его вторую ногу, нанеся удар в мышцу бедра. Когда он опустился на руки и колени, удары обожгли плечи и спину, но он дернулся вперед и схватил одного из стражей за обе лодыжки. Парень попытался сделать шаг вперед, но Куин держал свой приз очень крепко, чем полностью лишил парня равновесия. К счастью, когда эта сволочь грохнулся на землю с изяществом наковальни, он был достаточно любезен, чтобы захватить с собой одного из своих приятелей.

Куину нужна была дубинка. И у него была лишь одна попытка.

Сильнейшим броском, он схватился за оружие одного из тех, кого опрокинул на землю, но следующий удар пришелся ему прямо на запястье. Боль вспыхнула яркой неоновой надписью «Твою ж мать», и рука мгновенно потеряла дееспособность, вяло и бесполезно повиснув. Хорошо, что Куин был ловким ублюдком. Он схватил дубинку левой рукой и нанес удар стоящему перед ним стражу прямо в колено.

После этого стало еще веселее. Встать не получалось, так что ему приходилось демонстрировать чудеса изворотливости в положении лежа, пытаясь нанести им удары по ногам и яйцам. Его как будто окружила свора собак, которые сначала бросались, а затем отскакивали, в зависимости от того, в какую сторону Куин поворачивался.

Ему на самом деле казалось, что он сможет удержать всех четверых, пока один из них не взял камень размером с кулак и не бросил его Куину в голову. Он ловко увернулся, но камень отскочил от тротуара и ударил его прямо в висок. Куин застыл лишь на мгновение, и этого было более чем достаточно. Они столпились вокруг него, и в этот момент началось настоящее избиение. Свернувшись в клубок, он закрыл голову руками, из последних сил защищая жизненно важные органы и мозг, пока его хорошенько отделывали.

Они не должны были его убивать.

Совершенно точно, они же не собирались этого делать.

Но один из них ударил его ногой в низ спины и попал прямо в почки. Когда Куин, не выдержав, выгнулся, то полностью открыл подбородок для удара. Который не заставил себя ждать.

Его челюсть не смогла погасить удар… на самом деле, она его даже усилила, так как нижние зубы ударились о верхние, и череп принял на себя всю тяжесть последствий. Ошеломленный, он обмяк, его руки упустили захват, а оборонительная позиция ослабела.

Они не должны были убивать его, потому что, если они делали сейчас с ним то, что делали, значит Лэш все еще жив. Если бы парень умер, его родители притащили бы Куина к королю и потребовали бы его смерти, не смотря на то, что технически он являлся несовершеннолетним. Нет, это избиение было платой за телесные раны, которые он нанес Лэшу. Или, по крайней мере, так предполагалось.

Но проблема заключалась в том, что они пинками перевернули Куина на спину, а затем один из них с разбегу прыгнул ему на грудь своими тяжелыми военными ботинками.

Воздух вышибло из легких. Сердце перестало стучать. Все остановилось.

И он услышал голос своего брата.

— Не делай этого снова. Это против правил.

Его брат… его брат?

Лэш тут ни при чем.

Это его собственная семья возмещала вред, нанесенный от его имени.

Куин попытался вдохнуть воздуха, но у него ничего не получилось, а в это время четверо спорили друг с другом. Голос его брата звучал громче всех.

— Достаточно!

— Чертов мутант, он заслуживает смерти!

Куин потерял интерес к происходящему, когда ему стало ясно, что сердце так и не начало биться вновь — и, осознав, что с ним происходит, он вдруг почувствовал что-то вроде паники. Его зрение стало черно-белым, конечности начали неметь.

И тут он увидел яркий свет.

Черт, за ним пришло Забвение.

— Господи! Уходим отсюда!

Кто-то наклонился к нему.

— Мы еще вернемся за тобой, ублюдок. Только в следующий раз без твоего мудака братца.

Послышался топот ботинок, шум открывающихся и закрывающихся дверей, а затем визг резины отъезжающей машины. Когда сразу за ней появилась другая, он понял, что увиденный им свет был не из загробной жизни, а из-за проезжающей по дороге машины.

Лежа там, где его оставили, Куин рассеянно подумал о том, что мог бы с силой стукнуть по собственной грудной клетке. Прямо как в Казино Рояль, просто сделать себе массаж сердца.

Он закрыл глаза. Да, если бы он только мог проделать то же самое, что агент 007… Ни единого шанса. Он не мог заставить свои легкие работать, они лишь слабо сокращались, а сердце превратилось в кусок ослабших мышц. Тот факт, что он больше не чувствовал боли, добавлял тревоги.

Белый свет, который пришел к нему следом, напоминал туман над дорогой, нежная и мягкая дымка, которая окутывала его, приносила облегчение. Свет овеял его полностью, и от состояния испуга он перешел к абсолютному отсутствию страха. Это — он знал — была не машина. Забвение.

Куин чувствовал, как его тело оторвалось от тротуара, он парил, в невесомости, пока, наконец, не оказался в белом коридоре. Там, в дальнем его конце, он увидел дверь, и что-то толкало его подойти к ней и открыть. Он шел к ней с возрастающей уверенностью, и в тот момент, когда достиг ее, взялся за ручку. Когда ладонь обернулась вокруг теплой латуни, его посетила смутная мысль, что если он войдет туда, все закончится. Куин как будто оказался между двумя мирами, еще не открыв дверь и не ступив по ту сторону.

Как только он войдет туда, пути назад не будет.

Он уже собирался повернуть руку, когда увидел изображение на панели двери. Оно было размыто, и он притормозил, пытаясь разобрать, что это.