Тайна точной красоты - Сергей Бакшеев

Из кухни появилась Надежда Сергеевна и всплеснула руками:

– Батюшки! Какая прелесть!

Татьяна Архангельская смотрелась в большое зеркало и не узнавала в гордой вытянувшейся женщине затюканную научную сотрудницу. Она представила себя на грязной улице с тающим снегом, в тесном метро и смутилась:

– Куда же я пойду в ней? Разве что в театр.

– Нет. Ты будешь ходить так на работу, – твердо заявил Базилевич и обратился за поддержкой: – Надежда Сергеевна, попрошу проследить, чтобы Татьяна утром надела шляпу.

Старшая Архангельская поправила дочери шейный платок и задумчиво нахмурилась.

– Этот не подходит. Надо ярче. Подожди, я принесу свой. – Она скрылась в комнате, а когда вернулась, в ее руках шуршал вскрываемый целлофан. – Примерь-ка. Он новый, я его берегла зачем-то.

Платок был заменен. Женщины вертелись перед зеркалом.

– Так лучше, – одобрил Феликс, обходя коробку. Он встал за спиной Татьяны, сжал ее плечи и, глядя в ее зеркальное отражение, прошептал: – Если ты не будешь в ней ходить, я серьезно обижусь.

На минуту их глаза сцепились в зеркале, по-новому изучая друг друга.

– Даже не знаю… – промямлила Татьяна.

– Никаких сомнений! – заявил Базилевич и обернулся к Надежде Сергеевне. – Представляете, коробка никуда не помещалась. Пришлось весь полет держать ее на коленях. Зато сколько внимания со стороны стюардесс…

В прихожей появился Константин.

– Как тебе? – кокетливо спросила его Татьяна.

Данин задумчиво провел кончиком пальца по тулье и волнообразным полям шляпы.

– Интересная эллиптическая поверхность, – пробубнил он под нос, рывком взъерошил волосы на лбу и быстро удалился в комнату.

– Гений! – издевательски передразнила зятя тёща и деликатно взяла под руку Базилевича. – А ты проходи, Феликс, проходи. Чай мы все равно попьем. Если бы ты знал, как приятно посидеть с нормальным человеком.

Татьяна, обычно одергивающая в таких случаях маму, на этот раз промолчала.

Большая дерзкая шляпа чудодейственным образом преобразила Татьяну Архангельскую. Элегантный головной убор вынудил ее изменить походку, осанку и даже выражение лица. Она распрямила плечи, подняла голову и смотрела на жизнь с уверенностью победительницы. Порой она ощущала себя "Незнакомкой" с картины Крамского, возвышавшейся над толпой. Ложные страхи и скованность остались в прошлом, она впервые почувствовала себя полноценной женщиной, Женщиной с большой буквы. Шляпа невольно заставила ее тщательно подходить к макияжу, приобрести соответствующие туфли и перчатки. Мужчины теперь заинтересованно глядели ей вслед, а женщины саркастически шушукались, но в душе откровенно завидовали ее смелости и независимому виду.

Татьяна раскрепостилась и теперь смотрела на возможную связь с Феликсом Базилевичем совсем по-другому. Она увидела в нем умного, сильного, ответственного мужчину, хорошо знающего, чего он хочет от жизни, и вдобавок, умеющего ухаживать. Он тоже разбирался в математике, но разительно отличался от вечно поглощенного своими мыслями Данина.

И она не устояла. Ее встречи с Феликсом происходили всё чаще. Она, не таясь, садилась одна в его машину.

К доказательству теоремы Ферма уже вплотную подошли на Западе, и Татьяну ничто не удерживало рядом с неудачником Даниным. Она переехала к Базилевичу.

Надежда Сергеевна, всецело одобряющая решение дочери, сама вызвалась сообщить об этом Константину. Вечером при входе в квартиру его ждал чемодан с вещами и огромная сумка с книгами. После короткого сообщения, больше похожего на зачитывание приговора, теща любезно заказала такси, и Константин Данин вернулся в однокомнатную квартиру матери.

Формальности с разводом решили быстро, и вскоре Татьяна Архангельская стала официальной женой Феликса Базилевича.

Для Константина, между тем, мало что изменилось. Он только сидел теперь за другим столом, по ночам лежал с открытыми глазами на другом диване, да порой стал опаздывать на работу. Феликс по-дружески его прикрывал, но гораздо меньше прежнего интересовался трудами Данина.

В некогда великой стране наступили совсем другая эпоха, и Базилевич нацелился на научно-административную работу на уровне отделения академии наук. И в этом ему помог новый тесть. Наступили времена приватизации и коммерческих отношений. Сдача в аренду помещений академии приносила несравнимо больше денег, чем фонды, выделяемые министерством. Бесхозная загородная собственность академии требовала смелых решений и чиновничьей ловкости. Расчетливый практичный Базилевич блеснул на этом поприще своими талантами.

А роль оформителя научных изысканий Константина Данина взял на себя влюбленный в математику Михаил Фищук. Его регулярно стали видеть рядом с Даниным.

– Вы быстро бегаете.

Валентина Ипполитовна, оцепенев, смотрела на острый подбородок, торчащий из-под капюшона. Он очень похож на тот, что промелькнул вчера в ее квартире. И голос ей показался знакомым.

– Не пробовали участвовать в соревнованиях инвалидов?

Человек, догнавший Вишневскую, откинул капюшон. Теперь сомнений не осталось. Перед ней стоял Михаил Фищук.

– ВИ? Кажется, так вас зовет Данин. Вы его школьная учительница. Зачем вы вертитесь вокруг него? Рассчитываете еще чему-то обучить? Но ведь это просто смешно, – Фищук осклабился, изображая улыбку.

Валентина Ипполитовна постепенно приходила в себя от пережитого страха.

– Отпустите меня! – потребовала она и смело стряхнула ладонь Фищука, сжимавшую ее плечо. – И не вздумайте мне угрожать!

– Я? Вам? Это вы мне угрожали! Сначала в институте наговорили каких-то мерзостей. А сегодня по телефону продолжили свой бред. Вы на что намекали?

"Это и есть вспышка лампочки? Неужели сработал мой второй "выключатель"? – решала окончательно успокоившаяся учительница. – Надо продолжать давить на него. Пусть сорвется".

Что будет, если перед ней убийца, и он действительно сорвется, она предпочитала не думать.

– Я не учительница словесности и не привыкла к иносказаниям. Я предпочитаю точные формулировки.

– Как и все мы, математики. Тогда растолкуйте, о чем вы наболтали мне по телефону?

– Сами решите эту простенькую задачу.

– Условия некорректные.

– А мне кажется, вы сделали правильный вывод, раз явились ко мне.

– Я пришел не к вам. Я хотел встретиться с Даниным.

– Он живет в соседнем доме.

– Я знаю… Я знаю также, что его сегодня должны выпустить. И пришел сюда, чтобы поддержать друга. Но его пока нет. Вот я и решил, спросить у вас, когда он будет? Вы же всем заявляете, что являетесь единственным другом семьи. А между тем, вы много не знаете о жизни Константина Данина. Очень многого.