Россия для россиян - Михаил Делягин

В силу своего образа действий проводником финансовой экспансии объективно служит почти всякий участник рынка.

Он может зарабатывать на финансовых рынках деньги для террористов, но сам его образ действий объективно, помимо его воли превращает его в проводника интересов и ценностей США. Граница между сторонником и противником той или иной цивилизации (а не ее отдельных аспектов) пролегает по признанию того или иного образа жизни единственно правильным. Финансист принадлежит незападной цивилизации не тогда, когда он осуждает агрессии против Югославии или Ирака, но лишь если он готов отказаться от существования финансовых рынков и перейти к образу жизни представителя иной, незападной цивилизации.

Универсальность и комфортность западных ценностей особенно важны при анализе одной из ключевых компонент глобальной конкуренции — ориентации элит погруженных в нее стран.

Подобно тому, как государство является мозгом и руками общества, элита служит его центральной нервной системой, отбирающей побудительные импульсы, заглушая при этом одни и усиливая другие, концентрирующей их и передающей соответствующим группам социальных мышц.

Хотя в среднесрочном плане национальную конкурента — способность определяет эффективность управления, в долгосрочном плане на первое место выходят мотивация и воля общества, воплощаемые в его элите. А в силу того, что с началом глобализации конкуренция стала осуществляться в первую очередь в сфере формирования сознания, важнейшим фактором конкурентоспособности общества становится то, кто именно формирует сознание его элиты.

Если общество само формирует сознание своей элиты, оно сохраняет адекватность, то есть способность сознавать и преследовать свои цели.

Однако часто сознание элиты формируется извне. Это завуалированная форма внешнего управления. Так как дружба бывает между народами, а между странами наблюдается конкуренция, внешнее формирование сознания элиты всякого самостоятельно значимого общества осуществляется обычно его стратегическими конкурентами.

Понятно, что общество, сознание элиты которого формируется его стратегическими конкурентами, становится неадекватным. Цели его элиты соответствуют интересам его стратегических конкурентов, а для самого этого общества являются разрушительными.

Влияние на сознание элиты конкурирующего общества становится одним из важнейших инструментов, с одной стороны, ведущейся на уничтожение конкуренции, а с другой — установления тотального контроля глобальных монополий. Последние используют технологии формирования сознания часто эффективнее государств и превращают в исполнителей своей воли не только национальные элиты, но и международные организации, и глобальное общественное мнение.

Понятно, что элита, сознание которой сформировано стратегическими конкурентами ее страны, обречена на предательство национальных интересов.

Но даже формирование сознания элиты ее собственным обществом не гарантирует ее ориентации на национальные интересы. Ведь члены элиты располагают значительно большими возможностями, чем рядовые граждане их страны. Глобализация, которая предоставляет большие возможности сильным и большие несчастья слабым, разделяет относительно слабо развитые общества, принося благо их элитам и проблемы — рядовым гражданам. С личной точки зрения членам элиты естественно стремиться к либерализации, предоставляющей им новые возможности, но подрывающей конкурентоспособность их стран и несущей неисчислимые беды их народам.

Это естественное разделение усугубляет угрозу превращения национальной элиты в антинациональную силу.

Более того, в относительно слабо развитых обществах традиционная культура, усугубленная косностью бюрократии, способствует отторжению инициативных, энергичных людей, порождая в них естественное чувство обиды. А ведь именно такие люди и образуют элиту общества! В результате, отправившись «искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок», они воспринимают в качестве образца для подражания развитые страны и пытаются оздоровить свою Родину путем механического переноса на ее почву реалий и ценностей развитых стран. Подобное слепое культуртрегерство (особенно успешное) разрушает общество не только в случае его незрелости, неготовности к внедряемым в него ценностям, но и в случае цивилизационной чуждости для него указанных ценностей.

И даже оставшись в стране и добившись в ней успехов, войдя в элиту общества, инициативные люди не могут избавиться от чувства чужеродности. Это также провоцирует враждебность активных членов элиты к своему обществу, воспринимаемому как скопище несимпатичных, а то и опасных людей. Умный человек в России неправ просто потому, что он умный — и потому думает не так, как все и, соответственно, не может предвидеть, как будут поступать все. Такое отторжение элиты имеет богатейшую традицию в России, но весьма характерно и для многих других стран мира.

По мере распространения западных стандартов образования и переориентации части элиты и особенно молодежи неразвитых стран, особенно стран незападных цивилизаций, на западные ценности это противоречие распространяется все более широко.

Прозападная молодежь и прозападная часть элиты, стремясь к интеграции, к простым человеческим благам, утрачивают при этом собственные цивилизационные (не говоря уже о национальных) ценности, и в результате объективно и неосознанно, помимо своей воли начинают работать на систему ценностей своих стратегических конкурентов.

Именно с элиты и молодежи начинается размывание собственной системы ценностей, которое ведет к размыванию общества. Это деликатный аспект цивилизационной конкуренции, без которого нельзя понять широкое распространение отторжения собственных ценностей и враждебности к собственной стране.

Универсальный критерий патриотичности элиты прост: это форма ее активов. Как целое элита обречена действовать в интересах сохранения и приумножения именно собственных активов (материальных или нематериальных — влияния, статуса и репутации в значимых для нее системах, информации и так далее). Если они контролируются стратегическими конкурентами, элита начинает реализовывать интересы последних, превращаясь в коллективного предателя.

Как минимум это означает, что адекватная элита, ориентированная на собственные национальные и цивилизационные интересы, должна хранить значимую часть личных средств в национальной валюте, а не в валюте своих стратегических конкурентов. Отсюда, в частности, ясна обреченность исламского вызова, лидеры которого, в отличие от лидеров США, Евросоюза и Китая, хранят средства в валютах своих стратегических конкурентов и потому в принципе не в состоянии последовательно противодействовать последним.

Миссия России: решение глобальных проблем как своих внутренних

Сегодняшняя России находится в глубочайшем кризисе. Национальная катастрофа, начавшаяся уничтожением Советского Союза, несмотря на все формальные и реальные достижения, не только не преодолена, но даже еще и не завершена: деградация страны и общества продолжается. Само понятие России не определено, лишенное самоидентификации население продолжает вымирать и не демонстрирует сколь-нибудь заметных признаков самоорганизации;