Академия отморозков - Александр Тамоников

Рита шептала:

— Вернулся! Слава богу! Радость-то какая, Андрюша!

— Может, в квартиру пройдем? А то в подъезде как-то неудобно миловаться.

Маргарита опомнилась:

— Ну, конечно же, что это я, пойдем, конечно!

В прихожей Сургин вручил жене букет.

Рита улыбнулась:

— Астры! Не забыл!

— Как же я забуду? А вот это, — Сургин поднял бутылку «Советского» полусладкого, — мы с тобой за возвращение и разопьем. Но сначала, дорогая, мне просто необходимо отмокнуть в ванной, смыть всю грязь немного затянувшейся командировки.

— Да-да, конечно, я сейчас все приготовлю: и ванну, и чистое белье, и ужин подогрею.

Спустя час они уже сидели за столом.

Рита подняла до края наполненный фужер:

— За твое возвращение, Андрей!

— За тебя, любовь моя! — ответил Сургин.

Супруги выпили игристое вино до конца.

Рита спросила:

— Тебе тяжело было?

Андрей сделал вид, что не понял вопроса:

— Что ты имеешь в виду?

— Андрюш, ты все прекрасно понял. Сложное задание пришлось выполнять?

— Вот ты о чем! Нет, Ритуль, пустяки!

— Ты со шрамом совсем другой, только глаза прежние, но уставшие. Тебе отдохнуть надо!

Сургин взялся за ужин, проговорив:

— Во-первых, от шрама мы избавимся в ближайшие же дни. Во-вторых, я не устал, а в-третьих… в третьих, отдыхать мы вместе будем! Я так соскучился по тебе…

Покончив с ужином и допив шампанское, супруги Сургины отправились в спальню, где до утра следующего дня потерялись для всего остального мира, с головой бросившись в глубокий омут большой, настоящей и всепоглощающей Любви!

Утром восьмого октября, в пятницу Андрей решил подольше понежиться с Ритой в постели, вполне обоснованно предположив, что сразу по окончании боевой операции Потапов не станет хотя бы сутки тревожить подчиненного. Но не тут-то было. Ровно в девять часов раздался сигнал вызова сотового телефона Андрея.

— Этот Потапов серьезно уже достал меня!

Рита предложила, обняв супруга:

— А ты не отвечай! Потом скажешь, что не слышал звонка, или еще что-нибудь придумаешь!

— Ты думаешь, генерал оставит нас в покое? Нет, дорогая, сотовый будет звонить, пока я не отвечу! Так что хочешь не хочешь, а вставать придется!

Он отстранил от себя супругу, поцеловал ее в губы, поднялся. Прошел в гостиную, где на журнальном столике продолжал трещать мобильник. Ответил недовольно:

— Слушаю вас, Николай Викторович!

— Ну, во-первых, доброе утро, майор!

— Здравия желаю!

— Я случайно не разбудил тебя?

— А если и разбудили, то что? Извинитесь и пожелаете продолжить отдых, предоставив выходной?

— Нет, Андрюша. Выходной придется перенести! Понимаю, что поступаю жестоко, но Служба есть Служба! Ты там извинись за меня перед Ритой, одевайся и выходи на Пятницкую, к киоску «Роспечати».

Сургин поинтересовался:

— И куда мы поедем? В клинику?

— Нет, Андрей. В клинику тебя доставят завтра. А сегодня… впрочем, о планах на сегодня поговорим при встрече. Но после обеда, думаю, ты будешь свободен. Вопросы ко мне есть?

— Толку-то в них?

Генерал согласился:

— Тоже правильно. В общем, с десяти часов жди меня в указанном месте.

Андрей выключил телефон, вернулся в спальню.

Рита спросила:

— Ты должен уйти?

— Да, любовь моя! Но ненадолго. Потапов обещал после обеда отпустить. Значит, ничего серьезного не произошло. А завтра мне к айболиту, убирать шрам. Так что в ближайшую неделю новая разлука нам не грозит точно.

— Это хорошо… но мало!

— Смотря как провести неделю! Хотя согласен, недели маловато, но еще не факт, что именно через семь дней меня ждет новое задание. Так что поживем — увидим.

«Мерседес» генерала подошел к киоску чуть ранее назначенного времени. Андрей сел на место переднего пассажира. Сразу же обратился к начальнику:

— Извините, Николай Викторович, но вы варвар!

Генерал улыбнулся:

— Согласен, Андрюша! Но варвар не только по отношению к другим. Думаешь, моя семья в восторге от того, что последние годы практически не видит мужа, отца и деда? Вот то-то! Так что закрой эту тему! Она бесперспективна, кардинальных изменений в режиме нашей работы не предвидится.

Андрей махнул рукой:

— Ладно, проехали! Закурить разрешите?

— Не накурился, пока ждал меня?

— Так вы появились, как только я перешел улицу. Раньше времени, между прочим!

— Пробок не было. Ну, если невтерпеж, кури!

Генерал повел иномарку к выезду из города.

Сургин спросил:

— И далеко мы?

— В лес, Андрюша!

— В лес?

— Да. Что может быть лучше русского осеннего леса! Ведь ты же сам об этом говорил.

Андрей согласился:

— Говорил! И повторюсь, ничего не может быть лучше русского леса, особенно во время дождя!

— Изморось ты называешь дождем?

— Да какая, в принципе, разница?

— Вот именно! Спросить ни о чем не хочешь?

Сургин взглянул на генерала:

— В смысле?

— В смысле, касательно странных молодых ребятишек, состоявших в штате покойного Аджара?

— Вот вы о чем? Мне интересно, естественно, что удалось о них узнать!

— Ну, пока ничего особенного, кроме одной детали. У всех из них, и у погибших, и у того, которого взяли благодаря твоим действиям, обнаружены следы укола в мозжечок. То есть прямо в мозг!

— А разве укол в мозг не смертелен?

— Черт его знает, Андрей! Судя по нашим клиентам, не смертелен. Сейчас над этим работают наши специалисты. Результатов пока никаких. Да их сейчас и не может быть, потому что трупы и пленного доставили в секретную лабораторию только утром, в шесть часов, специальным бортом. Надеюсь, ближе к обеду нашим эскулапам удастся установить, что за вещество вводилось в их мозги.

Андрей задумался. Генерал спросил:

— О чем мысли, майор?

Сургин потер подбородок:

— Да вспомнил, как один из этих зомби однажды на хате в Пролетарске схватился незащищенной ладонью за раскаленную решетку газовой плиты. Я докладывал об этом. Он не почувствовал боли! Это факт! И отдернул ладонь лишь тогда, когда почувствовал запах горелого мяса. И еще, оказавшись не в своей комнате, парень явно растерялся. Он не знал, что ему делать дальше, хотя дружки его находились по соседству, совсем рядом, в той же квартире.