Книга, которую читают все - Бернард Вербер

Слизь улитки, похожая на гроздья белых жемчужин, привлекает муравьев, и плоские глисты в этом своеобразном троянском коне попадают в организм насекомого. Но в муравьином зобе (который служит не только своему хозяину, а и всему муравьиному сообществу; содержимое зоба поступает «в общий котел») они надолго не задерживаются. Они выбираются из зоба, протыкая в нем тысячи дырочек и делая его похожим на сито. Отверстия плоские глисты замазывают особым затвердевающим клеем, позволяющим насекомому не погибнуть от этой операции. Муравья ни в коем случае нельзя убивать, он необходим плоским глистам для того, чтобы попасть в барана. Личинки стали взрослыми глистами и должны теперь вернуться в баранью печень, завершив таким образом цикл развития.

Но как добиться того, чтобы баран, который питается вовсе не насекомыми, съел муравья? Поколения плоских глистов задавались этим вопросом. Решение задачи усложнялось еще и тем, что бараны ощипывают верхушки травы в часы прохлады, а муравьи покидают гнездо в жаркий полдень и шныряют у корней этой самой травы. Как собрать их в одном месте и в одно время?

Глисты нашли выход, распределившись по всему телу муравья. Десяток паразитов устраивается в тораксе, десяток – в лапках, десяток – в брюшке и один – в голове. С того момента, как плоский глист поселяется в мозгу муравья, поведение насекомого меняется. Крошечный, примитивный, словно инфузория туфелька, а следовательно, один из самых закомплексованных одноклеточных червячков на свете отныне руководит действиями столь высокоорганизованного существа, как муравей. В результате вечером, когда все рабочие спят, пораженные глистами муравьи покидают город. Словно сомнамбулы поднимаются они на верхушки травы. И не какой попало травы, а той, которую любят бараны: люцерны и пастушьей сумки. И в оцепенении ждут, пока их съедят.

Такова задача глиста, сидящего в мозгу муравья: заставлять своего хозяина каждый вечер покидать муравейник до тех пор, пока его не проглотит баран. Поскольку утром, когда возвращается тепло, муравей, еще не сцапанный овном, снова овладевает собой и своей волей, он не понимает, что ему понадобилось на верхушке травинки. Он быстро спускается вниз, возвращается в гнездо и приступает к своим обычным занятиям. До вечера, когда, словно зомби, он снова не выйдет из дому вместе со своими зараженными товарищами и не отправится навстречу гибели.

Этот цикл поставил перед биологами множество проблем. Во-первых, как плоский глист, находящийся в мозгу, может видеть то, что находится снаружи, и приказывать муравью выбирать ту или иную траву? Во-вторых, глист, руководящий мозгом муравья, умрет, переваренный желудком барана. Почему он жертвует собой? Все происходит так, будто глисты соглашаются на то, чтобы один из них, самый лучший, умер для того, чтобы остальные достигли своей цели и завершили цикл.

Канадские индейцы делают очень простые западни для медведей. Это большой, обмазанный медом камень, подвешенный на веревке к ветке дерева. Как только медведь замечает то, что он считает лакомством, он подходит и пытается схватить камень, ударив его лапой. Камень начинает раскачиваться как маятник и ударяет медведя. Медведь нервничает и начинает изо всех сил колотить по камню. Чем сильнее удары медведя, тем сильнее удары, которые он получает в ответ. В конце концов медведь отправляется в нокаут.

Медведь не способен подумать: «Может быть, стоит прервать замкнутый цикл насилия?» Он чувствует только обиду. «Меня бьют, я даю сдачи!» – говорит он себе. Его бешенство нарастает. А ведь если бы он перестал драться, камень перестал бы раскачиваться, и зверь, обретя былое хладнокровие, возможно, заметил бы, что это всего лишь предмет, привязанный к веревке. И ему осталось бы только перегрызть веревку и слизать мед с упавшего камня.

Acacia Cornigera или акация бычерогая – это кустарник, который может расти только при одном условии – его должны заселить муравьи. Для того чтобы расцвести, бычерогой акации нужны забота и защита муравьев, поэтому кустарник со временем превращается в гигантский муравейник.

Все его ветви становятся полыми, в них возникает сеть коридоров и залов, удобных для муравьев. Более того, в этих коридорах водится белая тля, чьим молочком любят лакомиться муравьи-рабочие и солдаты. Таким образом, бычерогая акация предоставляет кров поселившимся в ней муравьям. В благодарность муравьи выполняют свои обязанности – выгоняют гусениц, чужую тлю, слизняков, пауков и других древоточцев, пожирающих листву. Муравьи челюстями срезают плющ и другие ползучие растения, лечат дерево своей дезинфицирующей слюной.

Редко в природе встречается столь успешное сотрудничество между представителями растительного и животного мира. Благодаря поддержке союзников-муравьев бычерогая акация часто вырастает выше основной массы деревьев, которые могли бы закрыть ее своей тенью. Она возвышается над их кронами и получает прямые лучи солнца.

Появление в Центральной Америке первых западных европейцев привело к ужасному недоразумению. Ацтеки верили, что однажды на землю прибудут посланники пернатого змея, бога Кетцалькоатля. У посланников будет светлая кожа, они приедут верхом на больших животных с четырьмя лапами и будут метать громы и молнии, чтобы покарать неверных. Поэтому, когда в 1519 г. ацтеки узнали об испанских всадниках, высадившихся на мексиканский берег, они решили, что речь идет о теотлях («божествах» на языке науатль). А ведь в 1511 г., за несколько лет до этого, их предупредили. Это сделал испанский моряк Герреро, потерпевший кораблекрушение у берегов Юкатана. Тогда войско Кортеса было еще на островах Сан-Доминго и Куба.

Герреро был хорошо принят местным населением и женился на туземке. Он рассказал индейцам о том, что скоро прибудут конкистадоры, о том, что это не боги и не посланники богов и что доверять им нельзя. Герреро научил коренных жителей делать для своей защиты арбалеты (до того индейцы знали только топоры и стрелы с наконечниками из обсидиана, а арбалет был единственным оружием, способным пробить металлические доспехи воинов Кортеса).

Герреро повторял, что не надо бояться лошадей и ни в коем случае не следует терять самообладания перед огнестрельным оружием. Это не волшебное оружие и не частицы молнии. «Испанцы, как и вы, состоят из плоти и крови», – говорил Герреро. Для того чтобы доказать это, он сам нанес себе рану, из которой полилась красная кровь, такая же, как у всех людей. Герреро столько сделал для просвещения индейцев из своей деревни, что, когда конкистадоры Кортеса напали на нее, они, к своему удивлению, впервые в Америке встретились с настоящей индейской армией, которая противостояла им в течение многих недель.