Рай?! или Из жизни обычных волшебников - Нестерова Елена

– Похоже, он опять нас обманул! И как ему это удаётся? Похоже, мы ничего не понимаем в психоанализе.

– Почему же? Понимаем, – слегка помедлив, сказал Игорь. – Я профессор психологии. Преподаю, то есть преподавал до потопа в Первом Московском государственном медицинском университете имени И.М. Сеченова.

Он говорил это с гордостью, и его глаза засветились. По всей видимости, в тот момент он вспомнил годы любимой работы, свои достижения и талантливых учеников. А ведь до этого для нас он был просто Игорь…

Это объясняло попадание Игоря в число избранных в миры. Если у кого-то начнёт съезжать крыша, её есть кому подлатать. То же самое и со Стасом, на примере той же крыши, только в буквальном смысле: дом с крышей любой сложности – это его прерогатива как архитектора. Эти два господина очень полезны будущему обществу.

Наташа принесла в этот новый мир чудо рождения новой жизни, что делало её присутствие – ценным, чего нельзя было сказать о нас с Машей.

Мои мысли прервал Стас. Он встал из-за стола и пошёл к выходу, и я бросилась за ним.

– Я с тобой! И только попробуй мне перечить. Я – сторона пострадавшая и имею права наложить вето на все твои решения.

– Хорошо! – понурив голову, сказал Стас.

Мы собрали вещи в дорогу: нашу верёвку – выручалку на все случаи жизни, ключ – открывающий туннели, немного вина и двинулись в путь.

Друзья провожали нас с болью в сердце.

Маша плакала, прижав руки к груди, а Игорь, понимая, что оставить женщин одних – нельзя, печально смотрел нам вслед, с едва уловимой завистью. Ему тоже хотелось приключений, и он не был трусом, но долг был выше желаний.

Шли мы молча, и я весь путь до скалы думала о Максе. Всё, что он делал и говорил, было похоже на игру. Он ловко придумывал небылицы и с такой же лёгкостью убивал людей. На что ещё он был способен? И тут мне вспомнилась одна его фраза, и как я раньше не обратила на это внимание?

«Божья искра» у нас в руках, а значит, мы сможем управлять этим миром, как захотим. Выгоним на свет всех подземных крыс, магов и ведьм и заставим служить нам. Только отдайте её мне, и я расскажу вам, что нужно с ней делать».

Выходит, он знает, как управлять этим шаром, а все его болезни и разговоры о том, что его и Катю послали его спрятать, – явная ложь. И получается, что мы вообще ничего не знаем о Максе, кроме одного, он – сумасшедший негодяй, и если мы не найдём его первыми, то рано или поздно он найдёт нас и убьёт, как несчастную Катю.

Ну не делиться же с нами – троном, в конце концов.

Последняя мысль была из раздела чёрного юмора. Фантазировать – да, сколько угодно, но верить в магов и волшебников, это уж слишком.

Мы вышли на площадку над океаном и зажмурили глаза от яркого солнца. Небо было тёмно-синим и жарило так, что мою макушку тут же напекло, и я прикрыла её ладонью.

Воды не было видно. Казалось, что небо упало на землю, или мы были птицами и летели над облаками. Но на самом деле от палящего солнца вода сильно испарялась и почему-то скапливалась в облака прямо у земли. Ничего более красивого и непонятного я раньше не видела. Небо над головой и небо под ногами – одного цвета, и облака между ними.

Путь до выбранного нами мира занял не больше часа. Мы шли по трубе, страхуя друг друга, и так же спустились к туннелю, и лишь там отвязались.

В туннеле тоже было жарко, и запах стоял – невыносимый, словно кто-то умер под его сводами.

Когда я открыла дверь в новый мир, свет озарил туннель, и мы увидели груду камней у правой стены, в которую был воткнут крест, связанный из двух палок.

Это была могила. Но так как делалась она наспех, то многие камни попросту вывалились из самодельного склепа и захороненное тело было видно. Понятно, что в такой жаре оно разлагалось очень быстро, а тут ещё и крысы, которые бежали, прижавшись к стене, опасаясь нас. Видимо, еда влекла их гораздо больше, чем страх мог бы остановить…

Забегая под камни, они возвращались с желанной добычей и спешили вон из туннеля, волоча за собой крошечные обрывки человеческой плоти.

Вывалившаяся рука превратилась в обглоданный скелет, и сложно было определить, кому она принадлежала, мужчине или женщине.

И тут, прямо у ноги я увидела что-то блестящее и, наклонившись, подняла с пола пещеры жемчужные бусы.

Находиться здесь больше не было сил, и мы выскочили в тот мир, который нас вовсе не ждал.

Там было темно. Так же темно, как и в сердце того, кто там жил. Мысленно я настраивала мир на просветление, и постепенно рассвет наполнил его, медленно-медленно, выползая на небо, словно черепаха. Становилось светлее, и, наконец, настало утро.

Кресты, кресты и снова кресты до самого горизонта, до противоположной стены этого мира. Камни и кресты, а в самом центре на большом камне сидел человек, низко опустив голову на колени. Иногда его тело вздрагивало, и становилось понятно, что он живой, хотя за секунду до этого он походил на странный постамент неизвестного скульптора. Мы осторожно прошли мимо крестов и, обогнув сидящего, взглянули ему в лицо…

Это был человек лет сорока, но уже с седой головой. Руки его были сложены как при молитве, а по щекам текли крупные слёзы. Когда он увидел нас, его глаза расширились от удивления, и он попытался встать с камня, но от долгого сидения ноги не послушались его, и он упал лицом вниз. Мы бросились его поднимать и вновь водрузили на камень.

– Кто вы? – спросил Стас.

Этот человек долго ни с кем не разговаривал, и первые его слова были похожи на лепет младенца, но постепенно он сосредоточился и сумел выговорить своё имя.

– Александр я.

– Мы не причиним вам зла, Александр. Мы пришли к вам с миром из другого мира. И мы соболезнуем вашему горю. У нас совсем недавно трагически погиб друг, и мы до сих пор не оправились от этой потери, а вы, по всей видимости, потеряли жену…

И тут его прорвало. Он начал рассказывать всё, что с ним произошло за последнее время. Рассказ был сбивчивым, и нам было сложно поначалу уловить смысл истории, но когда мы услышали об «Искре Божьей», всё встало на свои места.

Александр был тем самым несчастным, у которого фанатики, его же односельчане, убили сына, принеся его в жертву. Мальчик умер у него на руках, истекая кровью. Ребёнок умолял его спасти, но что мог сделать несчастный отец? Эти варвары отрезали у мальчонки руку по самое предплечье, и было невозможно остановить кровь, которая хлестала, как вода из крана.

Его жена потеряла сознание от ужаса и пришла в себя только после того, как их сынишка уже умер. И увидев его бездыханное тельце, она испустила дух. Но Александр этого не понял, и, вскинув её на одно плечо, а мальчика – на другое, он бросился бежать как можно дальше от этого страшного места.