Вкус жизни - Стелла Каштанова

– Закрой свой рот. Только о девках и думаешь. Поезжай за ним.

– Его нет дома, и никто не знает, где он пропадает, – подключился старший сын – Марио.

– Пусть только не приедет. Я ему голову оторву, – грозно пообещал Пабло.

– Вы оба идиоты. Вы только убивать и умеете, всем бизнесом я один должен управлять? Когда уже мозги на место встанут.

В пустом помещении послышалось чье-то присутствие. Баланзар достал сигару.

–Ну наконец-то, где тебя черти носят сынок? – вальяжно подкуривая сигару сказал Гектор.

– Где меня только черти не носили.

Прозвучал первый выстрел, пуля прошла грудь дона. Следующая попала в лоб Марио. Пабло сделал ответный выстрел, но все равно получил пару пуль. В закрытые двери начали ломиться люди с улицы. Журналисты старались сделать снимки из окон. Бен уселся за барной стойкой, прижимая кровоточащую рану на груди. В глазах потемнело, звон в ушах не давал ничего разобрать. Люди стучались и кричали, дергали входную дверь. Бену было все равно, он был как никогда счастлив. Сегодня он сделал правильный выбор и освободил свою семью от невыносимой жизни в преступном мире. Он закрыл глаза и представил свадьбу сына, выпускной дочери и выздоровление жены.

Вспомнил, как добра была к нему Сара и какой прекрасный вечер она ему устроила накануне. Но последнее, что он видел, это как он, совсем молодой и привлекательный, танцует под лунным светом с Мирандой. С девушкой, которую любил в студенческие годы и как могла сложиться его судьба, если бы она не уехала в Европу. Музыка в его голове заставила в последний раз улыбнуться. Он любил и был любим, он сделал много ошибок, он вырастил сына и очень гордился им, он до последнего дня ходил к жене в клинику. Он играл с дочерью, пока никто не видит. Он умирал с чистой совестью, получив прощение от самого себя. Его жизнь была прожита не зря, нет смысла теперь сожалеть о чем-то, потому что – это конец. Бенедикт Ричард прошел путь от нищего, пьющего карточного игрока, работающего за копейки на кухне до известного и уважаемого ресторатора Нового Орлеана.

В ресторан ворвалась полиция, все помещения осмотрели, Бену надели наручники и зачитали права. Роберт стоял у входа, когда выносили его отца и погружали в машину скорой помощи. Бен успел увидеть сына. Это было последнее его желание. Во взгляде Роберта он заметил благодарность и прощение. Следом вынесли три трупа, пресса сходила с ума и приставала с вопросами к Роберту. В толпе стоял Итан, но он не подходил к Ричарду. Купер с напарником пытались удерживать толпу журналистов, закрывая собой молодого ресторатора. Роберт стоял как статуя, неподвижно с жатыми кулаками. Тетя Сара сидела в своем автомобиле на противоположной стороне улицы, наблюдая как Роберта давит толпа, а копы оцепляют ресторан. По дороге в больницу Бен Ричард скончался.

Глава 29. Мы не можем знать, что будет завтра.

Мои каникулы подходили к концу. Роберту пришлось ходить по судам, но его причастности к убийствам и «воскрешению» отца доказать не смогли. Особняк дона Гектора, все его имущество, счета в банках – все конфисковали. Наркотики, оружие, несколько похищенных людей, навсегда запомнят жители этого города. СМИ ежедневно пестрили новыми подробностями этого дела. Роберт закрыл ресторан, но поставку препаратов на рынок пока не удалось остановить. Уходовая косметика не приносила дохода, дурная слава Ричардов повлияла на продажи практически сразу. Роберт заявил публично, что давно хотел заниматься строительством школ, интернатов и больниц. После всего произошедшего мы с Робертом ни разу ничего не обсудили. Если я начинала разговор, то он переводил его на другую тему или просто уходил. Я не знала, как можно помочь ему пережить давление со стороны СМИ и государства, и просто была рядом. Но мои родители каждый день проводили со мной беседу, что не могут позволить мне выйти замуж за Роберта. Вокруг него еще долго будут проблемы и возможно его посадят в тюрьму. Я все отрицала, ругалась с ними, а в один день – собрала вещи и переехала к любимому.

Тетя организовала похороны Бена, я поддерживала ее и помогала всем чем только могла. На похороны отца, Роберт не пришел. Я понимала, что он так и не смог простить отца. Лили призналась мне, что отец иногда навещал ее и просил никому об этом не говорить, особенно брату.

Я постучалась в кабинет Роберта, он сосредоточенно сидел над кучей бумаг.

– Роберт, не отдаляйся от меня. Скажи, что тебя тревожит, – я села напротив.

– Эрика, я с тобой очень счастлив. Просто пытаюсь пережить все события и оставить это в прошлом.

– Я завтра отправляюсь на занятия.

– Да, и мы устроим праздник в честь твоего нового учебного года. Совсем скоро ты станешь великим адвокатом.

– Великим? – я в голос рассмеялась.

– Даже не сомневайся.

– Как твоя мама?

– Врачи говорят, что очень скоро я смогу забрать ее домой. Если ей будет лучше, то она сможет жить дома. Конечно я найму сиделку, кто-то должен за ней присматривать.

– Ты хороший человек, Роберт Ричард.

– Завтра я поеду на объект, который мне удалось взять первым, а потом мы будем праздновать.

– Договорились. Только не нужно никаких подарков.

– Я сам решу.

Я прижалась к нему и поцеловала в щеку. Роберт заулыбался и сказал:

– Эрика, я хочу познакомить тебя с одним человеком. Совсем недавно мы встретились, и я был поражен, как столько лет мы не знали друг о друге.

– Ты опять говоришь загадками, Роберт Ричард.

– Если ты не против, то завтра этот человек присоединится к нам, что скажешь?

– Я поддержу любое твое решение. Главное, чтобы ты был доволен.

Первый день в школе права я пережила с трудом. За лето я отвыкла от учебы. К тому же события этого лета все еще беспокоили меня, не давая сосредоточиться на лекциях. Но меня грела мысль, что я сумела поступить и получу новые знания. Я познакомилась с сокурсниками, мы решили на выходных отпраздновать начало учебного года.

Вернувшись в дом Ричардов, я обнаружила большой букет и сверток. Решила не открывать пока не вернется Роберт. Я приняла душ, надела платье, которое подарил мне мой жених и вышла подышать воздухом в сад. Лили вернулась с занятий по рисованию, и мы с ней обсудили что ей нравится больше всего. Она с нетерпением ждала возвращения домой матери и усердно пыталась нарисовать ее