Корона из сплетённых рогов - Андрэ Нортон

Ее руки, которые продолжали сопротивляться, опустились. Она посмотрела по сторонам и я увидел на ее лице, освещенном луной, выражение загнанного зверька.

— Я в безопасности… в безопасности. Райден найдет меня! — но уверенности в ее голосе не было.

Хотя она продолжала сопротивляться, я больше не хотел оставаться на открытой дороге, которая вела прямо в Лунное Святилище. Поэтому я принудил ее идти дальше. И она пошла, прекратив борьбу.

Нам нужно найти убежище, подумал я. Все, что произошло, хоть и было похоже на сон, но истощило мои силы. Но если я найду подходящее место для лагеря, могу ли я быть уверенным, что она не сбежит, пока я сплю? Может, ее стоит связать по рукам и ногам.

Дорога стала описывать широкую дугу и по ее сторонам я увидел темные холмы, которые мне показались похожими на могильные курганы, какие люди клана насыпают над могилами своих лордов. Если это действительно мемориал, то здесь очень долго жили люди.

Ветер, который шелестел листвой деревьев, внезапно сменил свое направление. Теперь он дул справа. Судя по звездам, это был запад. Он принес запах, который приходил ко мне из кубка — чистый, свежий. Я инстинктивно посмотрел туда, надеясь увидеть хоть какую-нибудь нить, связывающую меня с Рогатым Господином. Я был так потрясен случившимся, что даже запах казался мне путеводной нитью.

Еле заметная тропа отходила от дороги. Она вилась между курганами и вела на запад. Можно ли нам идти туда, если нас ничего не зовет, кроме этого, так хорошо знакомого мне запаха? Тропа то и дело исчезала в тени курганов. Я остановился и стал всматриваться вдаль, стараясь пронзить мрак взглядом.

Инна снова стала сопротивляться.

— Куда ты идешь? — спросила она. В ней странным образом уживались две девушки — одна, тихая, скромная и запуганная из клана Гарна, другая, и гораздо чаще, была враждебна мне. Она хотела освободиться от меня.

Я был прав. Этот запах доносился из долины, где высились темные курганы. Не отпуская Инну, я достал кубок и повернул лицом Рогатого в том направлении.

Я уже привык к его помощи, и поэтому совсем не удивился, увидев, как зажглись светом его глаза. Слабые лучи света протянулись, как тонкие нити в самое сердце того, что было мемориалом давно умершим лордам — может здесь были захоронены воины, погибшие во время битвы, защищая свою землю.

Я слышал тяжелое дыхание Инны, но она не сопротивлялась, когда мы свернули с мощеной дороги и пошли по узкой тропе.

Тени проплывали мимо нас. Я притянул Инну поближе к себе и взглянул наверх. Там я увидел громадную птицу — неужели это то чудовище, с которым я сражался, и которое не погибало от смертельных ран? Но птица пролетела мимо, не обратив на нас внимания. Я не мог рассмотреть ее, но у меня сложилось впечатление, что это все же не птица. Она летела прямо, но вдруг, над курганом, она оглушительно захлопала крыльями и повернула на север. Видимо, заметила какое-то препятствие, невидимое нам. То, что эта птица, или что-то другое, была отброшена, придало мне мужества. Поэтому, дождавшись, чтобы она отлетела подальше, я подхватил Инну и мы пошли вперед как можно быстрее. Правда, она стала жаловаться, что поранила ноги о камни, что нам вообще не нужно так спешить.

Тропа вилась между земляными курганами, но я заметил, что некоторые из них были увенчаны камнями, и из их вершин струилось к небу голубоватое сияние, правда, недостаточно яркое, чтобы помочь нам в пути.

Я знал, что скоро мы доберемся до убежища. Мне очень хотелось есть и пить. Я не знал, в каком состоянии находится Инна. Правда, я чувствовал, что она дрожит от слабости, но нести ее у меня самого не было сил.

Наконец, мы дошли до кургана, который возвышался над другими. На вершине его был камень, из четырех углов которого поднималось голубоватое сияние — как будто там стояли четыре свечи. У нашего народа свечи устанавливаются по углам погребального ложа лорда. Я посмотрел вверх, но не увидел ничего, что могло бы служить убежищем.

С вершины кургана мы могли видеть все вокруг. Тот, кто лежал под курганом, был давно мертв, но он мог дать защиту тем, кто находился в сердце его кургана и кто просит его защиты.

Инна воспротивилась моему желанию искать место для лагеря на вершине кургана. Но когда она попыталась вырваться, двойной луч света из глаз Рогатого стал ярче и показал на курган. Тогда Инна плотнее закуталась в плащ, как будто это была броня, способная защитить ее. Она больше ничего не сказала, но начала взбираться вверх по склону.

Вершина кургана была плоской, и в небольшом углублении лежал камень, как низкий алтарь. Столбы света как пламя на ветру наклонились к кубку, когда я приблизился к камню.

Инна вскрикнула, упала на колени и спрятала лицо в руки. Ее спутанные волосы рассыпались по ее плечам, как второй плащ. Но я стоял и прислушивался. Из ночи пришли какие-то звуки. Я слышал звон мечей, удары мечей о щиты, крики, очень далекие и слабые, некоторые торжествующие, некоторые крики отчаяния. И затем над всем этим послышались звуки рога — охотничьего рога, и это был не сигнал битвы. Возбуждение охватило меня. Усталость, голод, жажда — все было забыто. Одной рукой я поднял вверх кубок, а второй — меч, сам не зная, почему я это делаю. Я не был готов к встрече с врагом. Нет — враги давно исчезли, осталось только торжество, радость победы, такая же чистая и ясная, как огни, горевшие на вершинах курганов. Нет, мой меч вознесся вверх в салюте, приветствии лорду, для которого я был слугой. Рукоять меча коснулась моих губ.

Кому… или чему… приносил я клятву в верности, я не знаю. Но я знал, что это было нужно и это было правильно. Вокруг меня струилось голубое сияние и кубок светился. И затем все исчезло. Как будто все смел ветер, приносивший запах вина Рогатого Лорда. Меня охватило желание, острое, как боль, найти того, чьи крики я слышал, чей рог звучал в ночи. Но мое время, видимо, еще не пришло и я остался на месте.

Медленно я вложил меч в ножны. Голубое сияние стало совсем слабым. Остались только еле заметные следы его. Инна подняла голову и посмотрела на меня. Глаза ее расширились. Они были полны страха и трепета.

— Кто ты? — спросила она.

Я ответил правду.

— Я Эльрон, лишенный клана, хотя… — мой голос прервался. Горечь потери клана и рода оставили меня с тех пор, как мои ноги вступили в эту загадочную страну. Я посмотрел на того Эльрона, каким я был когда-то и увидел очень юного и очень глупого человека. Хотя я и теперь знал лишь немногим больше, чем он, зато я знал, что мало знаю, а это достаточно много, это большой шаг вперед.

Инна отбросила волосы с лица. Я присел рядом, протянул ей бутылку с водой и немного еды, что оставалась еще в моем мешке. Она жадно ела и ничего не говорила, что еда затхлая, а вода несвежая и пахнет бутылкой, а не чистым родником. Мы сидели и ели. Нас освещала луна и сияние могильных свечей. Каждый из нас думал о своем. Мои мысли все время возвращались к Гатее и Гру.