Где правда, брат? - Владимир Колычев

Номер ему не понравился. Комната тесная, поэтому большая кровать занимала ее чуть ли не целиком, давно не стиранные занавески, пыльный палас на полу, обои местами затерты до дыр. Ванная грязная, в ржавых разводах, душевая лейка из каменного века. Такие номера называются «клоповниками», и Лена должна была прийти в ужас. Но нет, она даже не поморщилась. Хотя ванную осмотрела с сомнением и проверила, есть ли горячая вода.

В побег она собиралась основательно. В прошлый раз удрала с пустыми руками, а в этот — и вещи прихватила, и деньги.

— А себе ты номер снял? — спросила она, глядя, как Степан ставит сумку на пол.

— Нет.

— Почему?

— Потому что ты моя любовница, — спокойно ответил он.

— Да? И кто так решил?

— Система. Система, по которой работает эта гостиница. Если мы любовники, то никаких вопросов. Если просто так, то будьте добры, предъявите паспорт…

— А чего ты разволновался? — развеселилась Лена.

— Я разволновался?

— Да, ты! Хочешь быть моим любовником, так и скажи!

— Не хочу.

— Как это «не хочешь»?

— Мне надо идти, — в легком замешательстве сказал он.

— Отдельный номер снимешь?

— Нет, машину на стоянку отгоню.

Джип надо было отогнать подальше от гостиницы, куда могли пожаловать их преследователи. Просто на улице бросать ее не хотелось, поэтому надо было найти платную стоянку.

— В ней и заночуешь?

— Ну, можно и так.

— Только попробуй! — Лена вплотную подошла к нему, обвила руками его шею и жадно поцеловала в губы.

Степан понял, что машиной он займется нескоро. Не отпустит его так просто Лена, да он, в общем-то, не собирается упираться. В конце концов, им давно уже пора объясниться на языке тела…

Свежая осетринка с мангала, вкусное холодное пиво — все хорошо, только пусто в кафе. Кроме них с Леной, больше здесь никого не было. За окном темнеет штормящее море. Прибрежные сосны качаются на ветру, капли дождя срываются…

— Погода не сахар, — грустно заметила Лена.

— А что ты хотела? Октябрь месяц.

— Октябрь, — кивнула она. — Это значит, что пора домой. Как ты думаешь, я права?

— Конечно, права.

Почти три недели они здесь, на Черноморском побережье. Домик в курортном поселке снимают, отдыхают в свое удовольствие. И живут как муж и жена. Лену такие отношения радуют, его — вполне устраивают. Может, она и не в его вкусе, но ему больше никто уже и не нужен. Привык он к ней. Очень привык. И дело не только в этом. Она часто спрашивала, любит он ее или нет, Степан отвечал, что да. Ничуть того не стесняясь, отвечал. И не сушило ему душу, как это бывало, когда приходилось врать. Возможно, он на самом деле ее любит. Скорее всего так оно и есть. Поэтому и не хотел он возвращаться в Москву. Ведь ясно же, что Скатцев не даст им с Леной житья… Но и не вернуться они не могли. Степан понимал это даже больше, чем она.

Хотя и были у него основания опасаться Скатцева, они все равно должны вернуться в Москву.

— Я думаю, что отец понял свою ошибку, — сказала Лена.

Она очень изменилась за последнее время. Исчезла вздорность и капризность избалованного ребенка, ей больше не хотелось протестовать и устраивать истерики. Она вела себя как взрослый человек, которому никто в этой жизни ничего не должен. Степан ей не отец и не работает на него, поэтому ее выходки терпеть не обязан, и она хорошо это понимала.

— Ошибку?

— Я же говорила ему, что люблю тебя, а он и слушать не хотел.

— Я тебе не пара, — с горечью усмехнулся Степан.

— Это он так считает! — возмущенно воскликнула Лена.

— Главное, чтобы ты так не считала.

— Я так не считаю! А если он будет считать, то я снова от него убегу! И больше не вернусь!

— Потом это скажешь.

— Когда потом?

— Сначала узнай, что с отцом. Проблемы у него были, если ты не помнишь.

— Ну да, проблемы. — Лена отвела в сторону взгляд.

— Что, не было проблем? — усмехнулся Степан.

Он и сам догадывался, что Лена нарочно сгустила краски, но на правду ее не провоцировал.

— Ну, Яшин, конечно, на него наехал, но не так, чтобы очень…

— И киллерам меня не заказывали, да?

— Вряд ли… Должна же я была тебя как-то подстегнуть, — сожалея о своем вранье, но при этом весело посмотрела на него Лена.

— Хорошо у тебя получилось, даже Захарский тебе поверил.

— А ты?

— И я поверил, — улыбнулся он. — Потому что хотел поверить. А сейчас не хочу ни о чем жалеть. И не буду. Потому что мне с тобой понравилось. Очень понравилось.

— Но мы же не расстаемся?

— Я не хочу. А если ты захочешь… Извини, но я тебя не отпущу. На цепь посажу, но не отпущу, — вроде бы в шутку, но с самыми серьезными видами на совместное с ней будущее сказал Степан.

— Что за жизнь такая! — засмеялась она. — То отец на цепи держал, теперь вот ты собираешься. Женишься, сажай хоть на цепь, хоть куда…

— Зачем жениться? — в раздумье потер он ухо. — Можно и так жить.

— Как «так»? — нахмурилась Лена.

— Я хочу быть твоим мужем, но не хочу быть зятем твоего отца.

— А кто его спрашивать будет?

— Это я не хочу, это меня надо спрашивать. Меня его деньги не волнуют, но ведь все будут думать, что я совратил тебя из-за них…

— Ну, будем честными, это я тебя совратила, — усмехнулась она.

— От перестановки слагаемых мнение не изменится.

— Тебя правда не волнуют его деньги?

— Я человек приземленный, мне от этой жизни много не нужно. Простой дом, простая работа…

— Простая жена, да?

— Я согласен на непростую. Давай посмотрим, как идут дела у твоего отца. Может, что-то не так с ним?

— Что не так?

— Да не ищет он тебя, вот что не так.

— Откуда ты знаешь, что не ищет?

Степан пожал плечами. Действительно, ни у них не было связи с Москвой, ни у нее — с ними. Может, Скатцев делает все возможное, чтобы найти Лену, но это у него не получается? И все-таки Степана терзали смутные сомнения.

Не женское это дело — разведка боем, но в данном случае иных вариантов просто не было. Лена принимала удар на себя, Степан не должен был вмешиваться в процесс. Отец сам разберется с блудной дочерью.

В кармане у него зазвонил телефон.