Смерть в экстазе. Убийство в стиле винтаж - Найо Марш

– Я хочу вам кое-что сказать, – заявила она решительно.

Найджел не нашелся что ответить, и девушка продолжала быстро и сбивчиво:

– Это насчет Мориса. Я знаю, он кажется вам невыносимым. Он накачан… – Она спохватилась и поправилась: – То есть ужасно взвинчен с тех пор, как вы пригласили нас к себе. С вашей стороны это было очень мило, и хорошо, что вы вытащили нас оттуда. Но я должна вам сказать. Морис не может себя контролировать. Думаю, вы знаете почему.

– Да, догадываюсь. Скверная история.

– Ужасная. Дело не только в сигаретах – он принимает кое-что похуже. Прямо сейчас, я знаю. Сами увидите. Когда он вернется, то будет возбужден и… очень дружелюбен. Он словно превращается в кого-то другого. Вы не знаете, каким бывает настоящий Морис.

– Как это началось?

– Все из-за отца Гарнетта. Его рук дело. Порой мне кажется, что Гарнетт – самая гнусная, сама порочная тварь, какую только видел свет. Можете передать это своему другу Аллейну. Хотя он и так все знает. Морис рассказал ему прошлой ночью. Мистер Аллейн мог бы ему помочь, если… Он ведь не думает, что это сделал Морис, правда? Он не может так думать.

– Уверен, что он так не думает. Честное слово.

– Я точно знаю, что Морис невиновен. Но есть еще кое-что. Он знает одну вещь, о которой не сказал мистеру Аллейну. И не скажет. Он заставил меня пообещать… Господи, что мне делать?

– Нарушьте ваше обещание.

– Нет, нет! Он перестанет мне доверять, и тогда я ему уже ничем не помогу. – Ее голос задрожал. – Простите, что впутываю вас в это.

– Господи, что за глупости! Я хочу помочь вам обоим, но… Все, что вы мне расскажете, узнает Аллейн. Я вам честно признаюсь. Мы работаем вместе. Но если вы что-то скрываете ради блага Прингла – умоляю вас, не надо. И если он скрывает что-то ради другого человека – заставьте его рассказать Аллейну! Вы помните дело о театре «Единорог»?

– Смутно. Странно: читаешь все подробности процесса, а потом напрочь забываешь. Но это дело я точно не забуду, правда? Давайте говорить потише. Он вот-вот выйдет.

– В деле «Единорога» человек, который знал правду и не сказал ее… Его убили.

– Да, теперь вспомнила.

– Это как-то связано с наркотиком, который он принимает?

– Как вы догадались?

– Значит, здесь замешан Гарнетт!

– Ш-ш! Нет, ради бога! Господи, что я наделала!

– О чем вы там болтаете? – крикнул из-за двери Морис.

Его голос заметно повеселел. Джейни быстро взглянула на двери и в отчаянии сжала руки.

– О тебе, красавчик, – громко ответила она.

Морис рассмеялся.

– Сейчас выйду и задам вам трепку, – пообещал он.

– Боже мой, – прошептала девушка. Внезапно она схватила его за руку. – Это не Гарнетт, не он, не он, – проговорила она страстно. – Нам надо еще раз увидеться.

– После спектакля я заеду к вам, – быстро предложил Найджел.

– Но… Нет, это невозможно.

– Тогда завтра. Завтра утром. Часов в одиннадцать.

– В одиннадцать будет суд.

– Значит, раньше.

– Но что вы сможете сделать?

– Не волнуйтесь. Я вам помогу.

Джейни встала и подошла к граммофону. Она поставила музыкальную тему из спектакля «О пользе глупости».

Ты не ангел, я не святой,

Но ты такой блистаешь красотой.

Мы мчимся все быстрей, быстрей.

Забудь все правила и будь смелей.

Пусть говорят, что впереди конец.

Пусть говорят, что я глупец.

Не ангел ты – ну что ж, я только рад:

Глупцы проходят там, где ангелы дрожат.

– Неплохой мотивчик, – одобрил Морис, выходя из спальни. – Но слова дурацкие.

Найджел был изумлен. Глаза его нового знакомого неестественно блестели. Лицо сияло лихорадочным весельем. Он напоминал разболтанную и перекрученную куклу, которая вот-вот сломается. Морис говорил громко и без остановки, смеясь каждому своему слову. Он без конца повторял, что у них полно времени.

– Гора времени. Пятьсот галлонов времени. Время, неизвестный компонент небесного коктейля. Время, источник вечного хмеля. Джейн, ты выглядишь чертовски соблазнительно, мой ангел. «Ты не ангел, я не святой».

Он присел на подлокотник кресла и начал гладить ее по шее. Потом вдруг наклонился и поцеловал в плечо.

– «Но ты такой блистаешь красотой». Не двигайся.

Джейни застыла, с несчастным видом глядя на Найджела.

– Кажется, нам пора, – заметил журналист. – Уже восьмой час.

Морис опустился рядом с Джейни и прижал ее к себе. Он обвил ее руками и прижался щекой к ее голому плечу.

– Поедем с ним, Джейни? Или пойдем туда, где «ангелы дрожат»?

– Хватит, малыш. Не будем портить вечеринку мистеру Басгейту. Вставай.

Он громко рассмеялся и оттолкнул ее от себя.

– Отлично! – воскликнул он. – Отлично. Я предвкушаю вечеринку.

Они поужинали в «Хангэрия». Морис вел себя очень весело и шумно. Он пил много шампанского и почти не ел. Найджел с облегчением вздохнул, когда они ушли. В театре Морис немного успокоился. В конце второго акта он вдруг прошептал, что у него адски болит голова, и согнулся в кресле, сжав голову руками. Сидевшие рядом зрители, очевидно, понимали, что он пьян. Найджел чувствовал себя неловко. Когда упал занавес и включили свет, Морис полулежал, откинувшись на спинку кресла, с закрытыми глазами и бледным лицом.

– Вы в порядке? – спросил журналист.

– Да, все замечательно, – ясным голосом ответил Морис. – Что, уже закончилось?

– Да, – быстро ответила Джейни. – Вставай, Морис. Играют гимн.

С измученным видом он поднялся, но потом, пока они шли к выходу, держался довольно бодро. В такси Морис сидел абсолютно неподвижно, сложив руки на коленях. В свете мелькавших за окном уличных фонарей Найджел видел, что его глаза открыты. Зрачки были размером с булавочную головку. Найджел вопросительно взглянул на Джейни. Она слегка кивнула.

– Я вас провожу, Прингл, – предложил Найджел.

– Нет, спасибо, – ответил он громко.

– Но, Морис…

– Нет, спасибо; нет, спасибо; нет, спасибо! Проклятье, вы что, не можете просто оставить меня в покое?

Он вылез из машины, резко хлопнул дверцей и, не оглядываясь, побежал к подъезду по ступенькам лестницы.

– Пусть идет, – пробормотала Джейни.

Найджел назвал водителю адрес: «99, Йоменс-роу», – и они уехали.

По дороге Джейни начала смеяться:

– Очаровательные у вас сегодня спутники. Вам когда-нибудь грубили так откровенно? Вас это должно было развлечь.