Все будет хорошо - Наталья Костина

Вова сорвался с места, засуетился.

— Во, блин, цирк! Сюда его давай, Нинок! — Он схватил с заднего сиденья черную кожаную куртку, расстелил ее и усадил Димку, завернув его почти с головой.

— У нас здесь машина недалеко, в переулке…

— Мама, мне дышать больно, — прохрипел Димка и заплакал, — мамочка…

Нина сама чуть не плакала. Вова, перегнувшись через спинку водительского места, качал головой.

— Какая там машина… Сдурела? Щас в больницу его бегом надо!

— В какую больницу? — Нину трясло, она все крепче прижимала к себе сына, пока Димка не завозился под курткой. — Ничего, ничего… — Она поглаживала его, и он немного успокоился. Только часто и тяжело дышал.

— Больница? Нормальная больница! Щас позвоним. Не плачь, Нинок, все путем… — бормотал Вова, разворачиваясь на узкой улице. Сильно тыкая пальцем в телефон, он набрал номер.

— Эдуарда Петровича, пожалуйста, — сказал он в трубку солидным баском и прошептал Нине: — Щас. Щас подойдет. Эдик? Але, Эдик? Это Вова. Ну, Вова… Помнишь? Ага!

Да, спасибо, зажило как на собаке… Да! Я тут с братаном одним щас приеду. Помочь надо. Не. Не огнестрел. Не знаю. Гавкает, как собака. Говорят, простудился. Да не, малой-совсем. На, поговори с ним. — Он ткнул трубку Нине.

— Эдуард Петрович, — начала Нина, — простите пожалуйста, что…

— Мы к вам обращаемся, — закончил за нее невидимый Эдуард Петрович. — Сами мы не местные. Вы по существу говорите.

— Температура высокая и дышит тяжело. Кашляет очень странно. Как лает. И задыхается.

— Все понятно. Судя по всему, ложный круп. Я хирург, а вам в детскую больницу нужно. Трубочку дайте Вове, пожалуйста.

Видимо, Эдуард Петрович объяснил, куда ехать, потому что Вова вдруг резко развернулся, не обращая внимания на такие мелочи, как возмущенные сигналы других водителей и разделительный газон, засаженный цветами, и рванул в обратном направлении.

— В детскую щас поедем, — сосредоточенно объяснил он, ревя сигналом, чтобы уступили дорогу. — Щас им Эдик там типа позвонит. Золотой мужик. — Вова повернулся к Нине, что было, по ее мнению, на дороге совершенно излишним, и подмигнул Димке, рыжая голова которого виднелась из-под куртки. — Не дрейфь, братан, все путем!

Джип лихо подкатил к зданию, на крыльце которого виднелась фигура в белом халате. Нина выпрыгнула из машины, обежала кругом и открыла дверь с Димкиной стороны. Вова разговаривал на крыльце с врачом, и врач качал головой, слушая Вовин эмоциональный рассказ. Нина потянула Димку на себя, он снова закашлял-залаял. Вова подбежал.

— Давай, я его… Валера, принимай!

Врач подошел и бережно принял Димку на руки, завернув его в прихваченное с собой байковое одеяло.

— Горячий какой…

— Ну, я порулил.

Нина благодарно обернулась:

— Спасибо, Вова. Может быть… — Она раскрыла сумочку. Вова все понял и обиделся:

— Ты меня расстроить хочешь! Так хорошо время вместе провели… Жаль, ближе не познакомились. — Он ухмыльнулся во весь рот. — Выздоравливай, братан, — помахал он Димке. Димка ничего не сказал, а Нина махнула Вове рукой.

— Здесь посидите минуточку. — Доктор устроил их на кушетку. — Сейчас я сестричку из отделения позову и займемся вашим хулиганом.

Доктор вышел, а Димка завозился, запутавшись в одеяле.

— Хороший ты мой. — Нина отвернула мешавший Димке край и уложила его выше на подушку. Внезапно рука ее нащупала что-то твердое. — А это еще что? — Она раскрыла одеяло. За пояс Димкиных штанов был заткнут большой черный пистолет с глушителем. Она машинально вынула его. — Дим, ты опять… — начала она, но, присмотревшись получше, почувствовала, что больничный пол уходит у нее из-под ног. Пистолет был очень большой и какой-то странно тяжелый. Он тускло блестел у нее в руке, и вид у него был совсем не игрушечный. Она рывком запахнула на Димке одеяло и с пистолетом в руке выбежала на крыльцо. Конечно, черного джипа уже не было. Она ведь сама видела, как он уезжал! Она вернулась к сыну. Димка тяжело дышал и смотрел на нее рыжими виноватыми глазами. Нина услышала в коридоре шаги — видимо, возвращался доктор с сестрой. Она мгновенно раскрыла свою сумку и начала лихорадочно втискивать в нее пистолет. Он был слишком большой и плохо помещался. Больше всего Нина боялась надавить куда-нибудь, чтобы он не выстрелил.

Доктор, пропуская вперед пожилую медсестру, кивнул Нине.

— Давайте, снимите с него рубашечку. Сейчас мы тебя послушаем… — Чуткими пальцами он двигал по Димкиной груди стетоскоп, — И Таисия Петровна сделает укольчик. Совсем-совсем не больно!

Нина бросила Димкину футболку на сумку, из которой торчала черная рукоять. Руки у нее были мокрые.

— Ничего, ничего… Не волнуйтесь так. — Доктор ласково посмотрел на Нину. — Типичный ложный круп…

Сестра Таисия Петровна кивнула.

— Что, герой, купался? Мороженое ел? Воду холодную пил?

— Купался, — просипел Димка, — ел…

— Лечить тебя, герой, счас будем, — добродушно пропела сестра. — Ты уколов не боишься?

— Не боюсь… — хорохорился Димка, поджимаясь на кушетке.

— Счас проверим… Ну, что, Валерий Васильич, в легких чисто?

— Да вроде бы хорошо… Так, а сейчас сердечко твое послушаем… Давайте теперь наверх. Таисия Петровна, мани-пуляционная открыта?

Через час, когда Димка уснул и дыхание его стало ровным, Нина тихонько выскользнула из палаты. В ординаторской горел свет, и она направилась туда. Врач сидел за столом в обществе какой-то молодой привлекательной особы.

— А… Ну, как? Температуру смерили уже? — спросил он, завидев Нину.

— Смерили. Тридцать семь и четыре.

— Очень хорошо.

— Валерий Васильевич, мне нужно с вами поговорить… — Нина замялась.

— Проходите. Маш, я попозже приду, хорошо? — сказал он, выпроваживая сестричку.

— Извините, я хочу спросить, можно мне сейчас забрать его домой?

— То есть как — домой? — удивился врач.

— Понимаете, мы ушли гулять и никому не сказали. Нас, наверное, с милицией уже ищут.

— Так давайте позвоним, сообщим вашим родным, в какой больнице, в какой палате…

— Нет там телефона. — Нина чуть не плакала. Какая она дура, в самом деле! Не записать ни телефона Валентины Яковлевны, ни мобильного Кирилла…

— Да, ситуация… И как же вы поедете?

— Такси вызовем. — Нина смотрела на него умоляюще.

— Значит, так. — Врач поднялся из-за стола. — Сейчас я вам распишу, что и когда вы ему будете давать. До утра он проспит спокойно, я думаю. Компресс снимите часа через три-четыре. Если вдруг приступ повторится, немедленно обратно к нам.