Слава. Возрождение - Евгений Щепетнов

– Состояние бластеров?

Тут же замелькали цифры – бластеры исправны, подготовлены к стрельбе.

Он прикинул – мощность этих бластеров, каждого, равнялась примерно армейской полевой пушчонке. Они были гораздо мощнее обычных лучеметов и годились, даже чтобы раздолбать боевого робота – при достаточной настойчивости. Слава еще ни разу их не использовал – хотел пострелять на досуге, но как-то не довелось. Все время спешил к Лере, ожидая, что она вот-вот выйдет из бокса, да пытался пробиться к маршевому позитронному мозгу через нагромождения металла в коридорах и переходах звездного левиафана. Задача оказалась неподъемной, несмотря на то что он прилагал огромные усилия, чтобы расчистить себе проход хотя бы до размеров норы-тоннеля; в конце концов, он уперся в непроходимые дебри металла и только сегодня, отчаявшись, решил – все, будет дожидаться роботов Шаргиона. Тот должен был уже завтра прибыть для начала утилизации транспортника.

Поднявшись вертикально вверх, Слава осмотрелся, чтобы выбрать цели. Без всякого удивления он увидел ползущие к городу сооружения, напоминающие бревенчатые избы, сооруженные из нетолстых бревен. Под ними укрывались десятки воительниц и таран, раскачивающийся на цепях. Потом, когда эта башня подползет к стене или воротам крепости, передняя ее стенка отодвинется в сторону, и под прикрытием крыши таран начнет раскачиваться и займется своим делом – если защитницы крепости не спалят его вместе с крышей и с теми, кто его раскачивает.

Слава был уверен, что Глава предусмотрела и эти ухищрения врага – не зря на стенах горели жаровни и кипела смола в закопченных баках. Чуть поодаль дожидались своей очереди и другие башни, обтянутые сырыми шкурами и облитые водой, – башни с лестницами, по которым штурмующие собирались подняться на стены города, довольно высокие и крепкие. Эти башни тоже тихонько передвигались к стенам, скрипя и покачиваясь на неровностях почвы. – Они были такими высокими, что, если их сделали недостаточно устойчивыми и центр тяжести находился высоко, их можно было бы опрокинуть, собрав достаточное количество бойцов и уперевшись шестами.

Все это промелькнуло в голове Славы, пока он с интересом вглядывался в происходящие на поле боя события. Его это неподдельно занимало – когда еще увидишь настоящее средневековое сражение, со всеми его атрибутами? Впрочем, кое-чего он не увидел – баллист. Может, они были под запретом? Или никто не догадался, что их можно сделать?

Думать об этом было некогда. Слава выбрал цели и помчался к ним, сделав боевой разворот. Управлялся огонь из бластеров поворотом всего корпуса аппарата, а когда выбранная Славой цель попадала в перекрестье прицела и это значило, что бластеры смотрели точно на нее, начинал мигать зеленый огонек.

Огонек замигал, и бластеры выбросили очереди из белых сгустков плазмы. Когда они через мгновение вонзились в бревна ползущей «черепахи», эффект был таким, будто в нее ударил крупнокалиберный снаряд корабельной артиллерии, притом обладающий зажигательной способностью, – сооружение вспухло, исчезло в огненном шаре, из которого полетели горящие обломки бревен и куски человеческих тел. Несколько десятков воительниц мгновенно погибли в огненном аду.

Слава поморщился – зрелище было ужасным. Ему не хотелось убивать столько народа, и он, перенеся огонь на следующие объекты, вначале попытался пугнуть спрятавшихся за бревнами воительниц, отстрелив угол «черепахи». Нет – то ли они не сообразили, то ли воинская честь не позволила им спастись бегством. Но они так же упорно продолжили свой смертельный путь к стене, который остановила следующая очередь, уничтожившая все живое в этом сооружении.

Слава развернул скутер в сторону остальных башен и дал очередь перед ними, как бы показывая, что дальше они не пройдут. Почва зашипела и взметнулась вверх, там, где ударили плазмоиды, образовались воронки и выбоины, как будто скутер стрелял мощными разрывными снарядами.

Неожиданно Слава почувствовал опасность и псионически увидел, как в его скутер врезается очередь подобных плазмоидов, разнося его на куски. Слава дернул аппарат в сторону; развернувшись, землянин увидел три скутера, несущихся, соблюдая строй, на него. Это выглядело как-то парадно и пафосно, но оттого не менее опасно. Все три скутера открыли огонь, вспоров воздух длинными очередями бластеров.

Слава метался из стороны в сторону, уворачиваясь от очередей, потом спикировал вниз и, не долетая до поверхности планеты метра на два, резко задрал нос скутера и буквально распорол брюхо одного из вражеских аппаратов.

Какая-то защита, защитное поле у скутеров все-таки было, оно обозначило себя как невидимая скорлупа вокруг аппарата, но эта скорлупа не выдержала прямого удара двух бластеров и лопнула как мыльный пузырь. Аппарат взорвался в воздухе, образовав огненный шар, и сбил ударной волной второй скутер, находившийся слишком близко. Тот, кувыркаясь, потерял управление и со всего маху впечатался в стену города, загудевшую от удара, но выдержавшую напор. Третий скутер попытался увернуться, но очередь Славы отправила его по пути первого аппарата, догорающего внизу.

Переведя дыхание, Слава огляделся: воздух был чист – никаких скутеров, никаких ракет и других пакостей. Ему было жалко аппараты – их осталось так мало. А Мудрые… ну, что Мудрые… «Кто на скутере к нам придет, от скутера и погибнет! Похоже, что у Мудрых дело было совсем швах, раз уж они решились на открытые боевые действия. Агония, можно сказать. Власть их рушилась на глазах.

Слава посмотрел на поле боя – «черепахи» были брошены своими «постояльцами», осадные башни застыли на месте, а в лагере врага началась суета: палатки рушились, складывались, люди лихорадочно навьючивали на седла мешки и сумы – похоже, осада заканчивалась. Слава прицелился и несколькими очередями уничтожил оставшиеся на поле боя осадные башни, разнеся их в клочья. Потом перенес огонь на край лагеря врага, подняв целую бурю из огня и взметнувшихся в воздух кусков земли. Воительницы, собиравшие барахло, бросили свои сборы и, подхлестывая лошадей, метнулись от стен города, забыв про сумы и мешки. Защитницы города радостно вопили и визжали со стен, улюлюкая вслед убегающим.

Слава посмотрел, где стоят палатки Мудрых, и с большого расстояния, не подлетая к ним, уничтожил их, оставив на месте палаток дымящуюся землю. Он не знал, был ли там кто-то в это время, но осторожность не помешает. Он не знал, на какое расстояние простираются умения Мудрых пускать гравитационный луч, и не собирался это проверять никак и никогда. Кроме того, ему очень не нравились услышанные ранее рассказы о том, что якобы Мудрые имеют прелестную привычку метать в противника огромные глыбы камней. Так ли это, сказки или нет, на своей шкуре он проверять совсем не желал.

Сделав круг над стенами города, на которых восторженные воительницы вопили и махали ему сорванными с себя килтами – зрелище было забавным и в высшей степени сексуальным, – Слава набрал скорость и направился к северному городу, к матери Тирас: ведь задачу он так и не выполнил, еды не купил. Этот вопрос надо было срочно решить. Конечно, он мог собрать еду в брошенном лагере осаждавших, или же Глава Груста дала бы ему все, что надо, но он хотел посетить северный город. В деньгах он особенно-то нужды не испытывал: ему хватило бы на все, что надо, на годы вперед. Да и мать Тирас точно бы не поскупилась на продукты для дочери. Особенно после того как он сообщит ей о беременности дочери тремя ее внуками.