Кровь героев - Александр Зиновьевич Колин

Саша ошалело посмотрел на свою руку и увидел, что пальцы его все еще сжимают окровавленную «розочку», а уговаривает его бежать, с неожиданной для такого изящного существа силой, вцепившаяся в рукав все та же русоволосая незнакомка, мольба в глазах которой и заставила Климова напасть на превосходившего его и силой и числом противника.

Справедливости ради следует признать, что самообладания и здравого смысла у этой девушки оказалось значительно больше, чем у ее спасителя. Она заставила-таки Климова выйти из состояния оцепенения, не позволила ему бросить свое страшное оружие тут же на тротуаре и, подхватив буханку хлеба, расставаться с которой Саша ни при каких обстоятельствах не пожелал, повлекла смельчака за собой. Александр, почти совсем придя в себя, решительно замотал головой и указал рукой на свою «шестерку». Едва Климов и спасенная им девушка оказались в салоне «жигулей», как Саша, включив зажигание, резко стартовал с места и погнал машину куда глаза глядят.

— А куда мы едем? — как ни в чем не бывало спросила незнакомка и попросила: — Не надо так гнать, поезжайте спокойнее, чтобы не привлекать внимания.

«Е…лки-палки! — чуть не поперхнулся Климов. — Она еще меня и учит! Ходит голяком, так что нормальный мужик просто не может не взволноваться, создает тем самым взрывоопасные ситуации, а потом дает мне советы, как водить машину, наверняка не имея при этом и понятия, где газ, где сцепление или тормоз!»

Саша собрался было раскрыть рот, чтобы сообщить пассажирке свое мнение о ней, но, на секунду повернувшись, окинул взглядом льняные волосы, длинные ресницы, тронутые легким румянцем щеки, ярко подкрашенные тонкие губы и, задержавшись несколько дольше, чем требовалось, на ее каких-то совсем еще детских коленках, неожиданно для себя самого сбавил скорость до шестидесяти. Так «быстро» он отродясь не ездил, во всяком случае по свободной дороге, а машины по позднему времени на улицах попадались не слишком-то часто.

— Не подбросите меня до дома, раз уж спасли? — лукаво улыбнувшись, попросила девушка и добавила: — Пора наконец познакомиться, а? Меня Ингой зовут.

Пробормотав в ответ что-то насчет редкого имени, Климов представился и спросил свою неожиданную пассажирку, куда ее везти. Она объяснила, и Саша, прикинув, как лучше ехать, развернул «шестерку».

— Может, на «ты» перейдем? К чему все эти церемонии? — предложил он и, получив согласие, зачем-то спросил Ингу: — Тебе сколько лет?

— Четвертной, — отозвалась она. — Зимой стукнет. А тебе?

— Да я еще Ленина живым застал, — с гордостью ответил Климов.

Инга расхохоталась и с нескрываемым восхищением сказала:

— А ты здорово им врезал. Это тебя Ленин научил?

Такое признание его бойцовских качеств нисколько не порадовало Александра. Он помрачнел и ничего не ответил.

— Да с ними все в порядке, — бросила Инга, беззаботно махнув рукой. — Качку, которого ты бутылкой огрел, хоть целый ящик об голову разбей, ничего не будет — у него там костный монолит. Крутняку тому, что меня хватал, хуже всех пришлось, но спасут, я думаю, от потери крови не умрет, и ментовка, и больница рядом. А последний… — Она хихикнула. — Да зачем таким придуркам размножаться?

— Я чего-то не понял, — с сомнением пробормотал Климов. — Вроде я только двоих завалил, а с третьим-то что случилось.

— Он просто не принял меня в расчет, — пожала плечами Инга. — А напрасно. В этих туфельках очень острый каблучок. — Девушка сняла свою изящную туфельку и продемонстрировала Саше это грозное оружие. Причем он немедленно уверился в правоте ее слов.

«А ты крутая девка», — с уважением подумал Александр, но вслух спросил:

— Чего они к тебе привязались-то?

Инга изобразила на своем лице недоумение.

— Да я в «Шанхай» перекусить зашла, — сказала она самым невинным тоном. Речь шла о доме, первый этаж которого занимали магазины, парикмахерская, ресторан и несколько баров. Название это гигантской длины строение получило очень давно, Климов, во всяком случае, помнил его с детства, когда сооружение только возводили. — Там курить нельзя, идиотизм один да и только, ну вышла в вестибюль… Там они, уже датые. Доставать начали, за столик ко мне подсаживаться, ну я расплатилась и собралась уходить… В туалет зашла, выхожу, а они тут как тут…

— Так зачем же ты так далеко от дома забралась? — удивился Климов и опять хотел добавить: «Ты бы лучше совсем разделась». Но почел за благо не морализировать. Все обошлось не самым худшим образом, если, конечно, завтра к нему не заявятся ментозавры из Железнодорожного района и не объявят ему, что он перегрыз горло очередной жертве. От этой мысли Саше стало здорово не по себе, и он почти не слышал, что ответила на его вопрос пассажирка. Что-то насчет подружки, у которой нет телефона и которой не оказалось дома.

— Какой подъезд? — спросил Саша, сворачивая во двор двенадцатиэтажки без номера и иных опознавательных знаков, на которую рукой показала Инга.

— Вон тот, — ответила она и будто для пущей убедительности небрежно взмахнула узкой белой ручкой, добавив: — Второй. Отсюда.

Климов остановил машину.

— Я кофе не успела допить, — как бы невзначай бросила Инга, не спешившая покидать салон Сашиной «шестерки».

Александр, ощутив тяжесть банок в своих карманах, с некоторыми угрызениями совести подумал о Ушакове и Барбиканыче, которые ждут не дождутся еды. Вспомнив о Старике, Климов с опасением подумал, что не предупредил друга о наличии в своей квартире еще одного обитателя. Как бы Лешка не прибил со злости крысевича.

— Мне тоже пить охота, — произнес Саша.

— Ну так, добро пожаловать, господин Спаситель, — рассмеялась девушка.

* * *

Давно уже, стемнело, и большинство сотрудников организации, разместившейся в уютном особнячке в старом, еще дореволюционной постройки центре города, ушли домой или отправились на задания. Однако двое надолго задержались в просторном кабинете, убранство которого как бы погружало любого оказавшегося в нем человека во времена построения развитого социализма. На стене, над головой хозяина кабинета, как и встарь, висел портрет вдохновителя и создателя этой самой организации, сменившей не одно имя за свою без малого восьмидесятилетнюю историю. Человеку за большим столом можно было бы дать лет шестьдесят или больше. Второй же, расположившийся напротив своего седоволосого собеседника, годился тому, как принято говорить, в сыновья.

— Давай, Валентин, еще раз все разложим, — сказал хозяин кабинета. — Чтобы не упустить ничего. Почему ты все-таки думаешь, что от него в этом деле может быть толк? Он ведь ничего не знает о делах своего отчима, ты сам говорил, так?

— Видите ли, товарищ генерал, — почтительно ответил Богданов. — Я с Климовым служил вместе. Знаю