Почти целитель. Часть пятая. - Андрей Коткин

лапой». Под её чутким руководством две массивные зверюги стараются сохранить равновесие при столь сложной процедуре, да ещё и в хвостах не запутаться. Морды сосредоточенные, языки вывалили — стараются.

Иван сложился в беззвучном хохоте, разом оставляя далеко позади все напряжение текущего дня. Хорошо дома, среди семьи. Даже если под землей находишься…

Следующая неделя прошла на удивление спокойно. Учеба, работа в госпитале и в посольстве, присмотр за домашними, походы к мисс Хиггинс… Ваня без авралов и спешки успевал везде и всюду, даже атлетический комплекс разок посетил, да на массаже побывал. Разве что на сон времени не хватало, но это мелочи.

Главное, что он умудрился за это время больше миллиона очков скопить, Дух на две единицы поднял, Интеллект, Силу и Ловкость на одну, а Музыкальный слух — так и вовсе на все четыре.

И вот наступил четверг! День первого в Рассейской Империи официального приема в первом в Рассейской Империи посольстве Китая! Момент, к которому долго готовились сотни людей «по обе стороны переговорного процесса», учитывая склонность представителей Поднебесной к Массовости.

Иван тоже готовился… Читал, учил, даже экзамены сдавал — своему личному «наставнику-секретарю»… Вон, чин коллежского асессора пожаловали и разрешение вновь мундир носить, хотя от последней милости он не против был и отвертеться. После цивильной одежды мундир — не очень удобным воспринимался.

Так вот — четверг, вечер! Дворец, приобретенный китайцами, снаружи преобразился настолько, что только взгляды на рядом стоящие здания позволяли уверить себя, что ты находишься всё ещё в Питере, а не в Пекине. Внутри изменения были столь же разительными — Иван словно вновь в запретный Город вернулся. Обилие дерева, шелковые ширмы с журавлями да драконами, какие-то культовые сооружения при входе. И китайцы… множество слуг, тихо скользящих вдоль стен… А еще божественные звуки флейты, накатывающие волнами откуда-то из глубины переплетения коридоров… Иван так заслушался, что чуть с шага не сбился, в длинных полах своего одеяния церемониального запутавшись. Евстахий Порфирьевич, шедший рядом, вынужден был под руку его подхватить.

— Благодарю, — одними губами наш герой обозначил свою признательность, быстро оправился и двинулся дальше.

По широченному коридору дошли до приемного зала, перекрываемого большими створками метров под пять в высоту, которые плавно раскрылись при приближении рассейской делегации.

Войдя внутрь, Иван отметил, что помещение, наверное, составляет половину от всей площади здания. Или как минимум треть, если конечно их мастер-артефактор тут с пространством не поиграл.

В дальнем конце зала на небольшом возвышении стоял искусно украшенный изысканный трон, на котором восседал сам Хуан Бохай, полномочный посол империи Цин. Делегация Рассейской империи замерла ровно на середине зала, после чего барон Изместьев двинулся вперед, а Иван (как переводчик) следом шагнул. Хуан Бохай со своего постамента степенно поднялся, шагнул навстречу. Строго определенное по предварительному договору количество шагов. Тут все точно, как в аптеке, любой жест на что-то рассчитан, любое слово может громом пушек отразиться. Взаимное короткое приветствие. Иван пока не при делах. Изместьев, пусть и с ощутимым акцентом, но на мандаринском диалекте речь произнес, а следом и китаец — по-русски. И главное, у обоих в эмоциях нет и грамма той торжественности, которую они так старательно изображают. Лишь сосредоточенность и стремление всё произнести без ошибок (как у школяров, что у доски отвечают). Да и от остальных участников процесса (что китайских, что рассейский стороны) доносятся отголоски скуки.

А потом китайский распорядитель церемонии дело в свои руки взял. Рассейскую делегацию проводили и рассадили за низенькие столики по правую сторону от посла симпатичные китаянки в национальных одеяниях. Не на циновки, на высокие подушечки, явно поблажку сделали непривычным иноземцам. Самому Изместьеву место определили на посольском возвышении, ну, и Лудильщикову, как официальному переводчику, местечко по правую руку от министра обеспечили.

Только расселись — в зал еще одна делегация вошла — числом поменьше, чем рассейская. Во главе вновь прибывших наш герой с удивлением узрел своего любезного знакомого, сеньора Джакомо. Новая порция приветствий, и третья сторона торжеств рассаживается напротив делегации рассеян.

А потом началась чайная церемония.

Красотки восточные за гостями ухаживали. Легкие, миниатюрные, в шелка закутанные. Где левитацией себе помогали, где собственные нежные ручки задействовали. Чай заварить, заварку вылить, заварить снова. И всё это чинно, торжественно, и не очень понятно для непосвященного. Фарфоровые чашечки тонкие, стенки их просвечивают, как скорлупа яичная, в руках страшно держать.

Иван с этой бедой еще в бытность свою в Китае сталкивался, оттого и морально готов был, в отличие от других. Лудильщиков от эмоций окружающих даже ухмыляться про себя начал. Сразу видно, кто в делегации профессиональный дипломат, а кого за иные полезные качества включили. Первые сидят, ничему не удивляются. Будто они по сто раз на дню в подобном участвуют, а вот вторые уже через час всех этих чайных мучений начали ёрзать и во все стороны плескать нетерпением да раздражением. Одному у самого края вообще не повезло. Судя по волнам страданий и мучений — ему от всех этих переливаний и журчаний в туалет приспичило, а уйти-то нельзя… Неуважение к принимающей стороне. И тут уже слабое утешение, что чай у посла какой-то особый, дарующий бодрость духа и ясность мысли. Страдальцу явно не становилось легче, что его всё бодрее до ветру тянуло, а перспективы так ещё часа полтора просидеть всё яснее вырисовывались.

Но худо-бедно, как и все на этом свете, церемония подошла к своему завершению. Последние капли чудесного напитка (а чай, действительно, был изумительный) выпиты, время сворачиваться, как вдруг посол новое действо затеял. По его знаку распорядитель поднес ему шелковый свиток, перетянутый золотым шнуром с императорской печатью на конце.

— Наша божественная императрица, — начал китайский посол уже по-китайски, а Иван, соответственно, принялся переводить для своего министра, — своим указом наделила своего верного подданного бо И-Вана Лу-диль-ши-ков родовыми землями на острове Тайвань, о чем сделана запись в императорской канцелярии земель и наделов и приложена большая императорская печать.

Свой остров на востоке — это хорошо. Прям замечательно, понеслись вскачь Ванины мысли… Какой восторг! Чарующая флейта. Восточные красавицы в шелках. Закатная бухта. Пальмы и всё это моё. Вотчина простого рассейско-китайского парня И-Ван'и Лудильщикова… Прямо — мечта Сарапульца! Красота и благолепие!

Вот только последние недели Иван не одни лишь дипломатические танцы с бубном изучал. Он теперь и обстановку в Поднебесной знает, причем в подробностях… В связи с чем, такой «щедрый подарок» в нем сначала приступ истерии пробуждает, а