Смерть перед свадьбой - Кэролайн Данфорд

– Ваш дед поступает глупо, – сказал Фицрой. – Я могу поговорить с ним о вас.

– Вы правда можете это сделать? – От удивления я даже перестала злиться.

– У вас исключительная способность заставлять меня делать то, что при других обстоятельствах мне и в голову не пришло бы.

– Господь милосердный! – иронично усмехнулась я. – Неужто это признание в том, что вы ко мне неравнодушны, мистер Фицрой?

– Милфорд, – машинально поправил он. – Нет, у меня нет времени на романтическую ерунду, когда есть дела поважнее. Но вы напоминаете мне самого себя в юности, когда я только поступил на службу. Вы умеете преодолевать трудности и осваиваться в тех обстоятельствах, которые вам подбрасывает жизнь. Это весьма редкий дар. Я также ценю ваше стремление к справедливости и то, что вы упорствуете в ее поисках, даже если весь ход вещей ведет к тому, что она никогда не будет найдена. Меня лишь беспокоит, что вы совершенно не подготовлены ни к расследованиям, которые затеваете вслепую, ни к последствиям, которые могут возыметь ваши опрометчивые действия.

– Случайно выяснилось, что Типтон и Риченда не причастны к смерти леди Стэплфорд. Вернее, они оправдали друг друга, – сказала я, чтобы отвлечь Фицроя от моей персоны, и мне это удалось.

– Неужели? И вы им поверили?

– Типтон попросил меня найти человека, на которого можно повесить убийство, чтобы спасти Риченду от обвинения, а Риченда, узнав об этом, тотчас с ним помирилась.

– Выходит, она думала, что это Типтон убил ее мачеху… – Фицрой присвистнул. – Должен признать, я такой расклад не предвидел. Игра куда запутаннее, чем мне представлялось. Тот, кто все это затеял, действует весьма ловко.

– Согласна, – кивнула я. – Он или она – блистательный противник.

Фицрой расплылся в улыбке:

– Стало быть, мне не удастся уговорить вас бросить это дело?

– Нет, – сказала я. – Но еще раз повторю, что ваш совет я высоко оценила и очень признательна за него.

– Буду за вами присматривать, насколько это возможно. Однако не обещаю, что окажусь рядом, когда все полетит к чертям. Вам не стоит на меня полагаться.

Я встала и протянула ему руку:

– О, мистер Фицрой, мне бы это и в голову не пришло.

Фицрой первым покинул гостиную, а я последовала его примеру, выждав несколько минут. Он оставил дверь приоткрытой, и мне слышны были отголоски предобеденных бесед. Выскользнув из комнаты, я заняла позицию в глубине холла, взяв по дороге бокал с подноса у слуги – исключительно для видимости, позволив себе лишь пригубить напиток, поскольку что-то мне подсказывало, что с этой минуты мне особенно необходимо сохранять предельную ясность сознания. Неожиданное предложение Фицроя организовать мой отъезд лишь подтвердило догадки о том, что в Замке ведется сложная игра, о которой мне пока почти ничего не известно.

Холл из одного конца в другой пересекали двое джентльменов из числа гостей – мне их не представили, но лица я запомнила еще в первый вечер. Оба, несомненно, решили снять накопившееся напряжение, воздав должное Бахусу. Некоторое время я забавлялась, наблюдая за не слишком ровной траекторией этой парочки, как вдруг один из них перехватил мой взгляд, толкнул локтем второго и что-то зашептал ему на ухо, тесно прижавшись к плечу. Второй склонил голову, чтобы лучше слышать, да так, что чуть не наткнулся глазом на коктейльную палочку в своем бокале. Они замедлили шаг на мгновение, затем синхронно сменили курс, и это четвероногое чудище нетвердой походкой двинулось в мою сторону. Я мгновенно сообразила, что спиртное лишило джентльменов всех представлений о приличиях, избавило их от трепета перед представительницей королевской семьи, и поняла, что направляются они прямиком ко мне.

Единственный мой путь к спасению лежал в сад. Туда я и выскользнула со всей поспешностью. У меня в голове звучал голос Мэри, предостерегавшей от блуждания по саду вдали от людей, но перспектива разбирательства с двумя упившимися повесами из высшего общества, которые могут с минуты на минуту исторгнуть поглощенный алкоголь мне на туфли, была невыносима. К тому же оба они были на вид ровесниками ее высочества, а потому вполне могли знать кого-то из ее друзей и даже в таком состоянии быстро вывели бы меня на чистую воду, обнаружив, что я понятия не имею, что какой-нибудь Курнос или Толстопуз сделал прошлым летом. Честно говоря, эта великосветская традиция давать клички близким знакомым всегда ставила меня в тупик, ибо непонятно было, кому эти люди уподобляют своих друзей – домашним питомцам или чистокровным рысакам на скачках.

В данный момент мне вообще ни с кем не хотелось общаться. Откровенно сказать, я уже была сыта по горло всей этой компанией, собравшейся в Замке, и если бы прямо сейчас из-за кустов выскочил Рори и предложил мне сбежать с ним куда глаза глядят, я бы согласилась не раздумывая. Более того – я уже рассматривала в качестве необходимого условия нашей свадьбы совместное увольнение. Нам обоим нужно было подыскать себе какое-то иное занятие, которое дало бы нам возможность окружить себя достойными людьми, не пытающимися между делом зарезать друг друга. К примеру, можно открыть табачную лавку, прикинула я.

В саду я сразу нырнула за деревья и кралась от ствола к стволу, как сказочное существо в блистающих покровах, пока не оказалась на достаточном расстоянии от Замка, чтобы меня никто не увидел, но при этом чтобы оттуда могли услышать мой зов о помощи в случае беды. Кроме того, отсюда я сама бы услышала гонг, извещающий об ужине, и успела бы присоединиться к остальным гостям, когда они направятся обедать. Ибо всякому ведомо: что бы ни случилось, хоть пожар, хоть потоп, а светское общество в положенный час облачится в надлежащие одежды и ринется к накрытому столу.

Теперь к сердитому ворчанию Мэри в моей голове присоединился голос покойного отца. Он ласково пенял мне на то, что я так пренебрежительно думаю о леди и джентльменах, каковые, между тем, тоже созданы по образу и подобию Божьему.

Наконец я нашла дерево потолще с гладкой корой, чтобы не порвать платье, и прислонилась спиной к стволу. Как всегда, если меня одолевало дурное настроение и не было спасения от злых мыслей, я воспользовалась советом отца: принялась мысленно перечислять людей, которые были добры и внимательны ко мне, и мало-помалу меня охватило чувство невероятного душевного волнения. Неудивительно, что после всего случившегося только злость до сих пор не позволяла мне упасть на землю и разрыдаться.

Однако выяснить, поддамся ли я этой слабости или же брошусь бежать прочь от Замка к новой жизни, мне не удалось, ибо в этот самый момент у меня волосы на затылки встали дыбом от ощущения, что рядом кто-то есть. Я невольно присела у корней дерева, притворившись кустом. (В оправдание своего глупого поступка могу лишь сказать, что всему виной был стресс, в котором я пребывала, как вам несложно догадаться.)

По счастью, два человека, направлявшиеся в мою сторону, были заняты друг другом – они возбужденно спорили о чем-то, понизив голос, и, судя по тому, что выбрали кривую тропинку вдали от аллеи, тоже хотели скрыться от чужих глаз. Эти двое вовсе не охотились за мной – их больше волновало, как бы кто другой не выследил их самих. Я отползла к настоящему кусту и попыталась обрести шаткое равновесие, присев на корточки. Ухо защекотала ветка – меня тотчас обуял ужас при мысли о том, что по ветке в него может забраться жучок или паучок. Но пошевелиться не было возможности – это означало бы выдать себя. Оставалось уповать на то, чтобы парочка прошла мимо как можно скорее.