Пилигрим 4 - Константин Калбазов

— В поясе деньги. Заберешь, — прерываясь, из-за болезненных спазмов в груди, заговорил он, обращаясь к женщине. — Вернешься обратно на полдень, на один переход. Потом пойдешь на закат. Через три дня выйдешь на земли Теребовльского княжества.

— Почему? Найти мне замену не так трудно. Гулящих девок много.

— Я своих не бросаю.

Молодка постояла какое-то время, а затем решительно подошла к нему, и ухватилась за древко стрелы.

— Убить решила? — кашлянув, спросил он.

— Помочь.

— Эдак только убьешь. Наконечник останется внутри.

— И как быть?

— Если поможешь, побарахтаюсь.

— Что делать? — с готовностью поинтересовалась она.

— Вот.

Он достал из кошеля резак, изготовленный оружейником по его заказу как раз на такой случай. Объяснил как им пользоваться, и велел для начала срезать наконечник у стрелы пробившей насквозь бедро. Любой другой от ранения в грудь уже потерял бы сознание. Но Михаил сохранял ясность ума. Да и болевой шок ему не грозил, благо сумел купировать боль. Не полностью, чтобы сохранить возможность управлять телом. Но все же, ощущал ее в разы слабее.

Когда на бедро легла повязка, она помогла ему расстегнуть ремни доспеха и убрать в сторону часть прикрывающую со спины. Ничего не понимая принесла седло, и положила его перед ним. Он коротко рассказал ей, что и как нужно будет сделать. Какие приготовить мази и наложить на рану. Потом подмигнул ей и принялся за дело.

Уперев основание стрелы в седло, он начал на нее давить, ощущая как наконечник начал движение внутри тела, пронзая его плоть. В какой-то момент почувствовал, что упрется в ребро, и слегка сменив направление давления, сумел сместить наконечник, пустив его мимо препятствия.

Наконец тот проклюнулся со спины, и в дело вновь вступила Ксения. На этот раз с наконечником она управилась куда быстрее. Потом замерла перед Михаилом, глядя в его глаза.

— П-поздно п-пить б-боржоми, — прерываясь произнес он. Ободряюще улыбнулся, и уточнил, — все помнишь?

— Д-да, — нерешительно ответила она.

— Тогда делай.

Она глубоко вздохнула набираясь решимости и наконец потянула древко. Извлекла она его единым плавным движением. Так, словно все время только этим и занималась. Только Михаил даже в лунном свете рассмотрел как она побледнела.

А потом ему стало не до нее. Грудь сдавил очередной спазм, контролировать который он уже не мог. Боль была вполне терпимой. Но тело жило по своими законам. Для настрадавшегося мозга наконец настал его придел, и он попросту отключился. А вместе с ним и сознание Михаила.

Внук

Михаил запрокинул голову и с наслаждением вдохнул свежий морозный воздух. Затаил дыхание, а потом выдохнул, породив целое облако тут же истаявшего пара. Хорошо! Ч-черт, он уже успел позабыть, как же хорошо вот так дышать полной грудью. Два месяца после ранения, с пробитым легким, он был лишен такого удовольствия. Конечно он умел гасить болевые ощущения, но это все же не то. А вот сегодня никакого дискомфорта. Словно новенький!

Вообще-то он был убежден в том, что ему кранты. В принципе можно было бы и не мучиться. Отстраниться от тела, перестать дышать, и он ушел бы ничего не почувствовав. Просто отлетел бы и вернулся в свое тело, оставшееся в его мире. Вот только никакой уверенности в том, что он успеет вернуться до того, как виновные в гибели его семьи умрут естественной смертью. Ну или не от его руки. А ему о-очень хотелось самому расставить все точки.

То, что Ксения сумела его выходить иначе как чудом не назвать. Конечно она уже имела опыт лечения Добролюба. Опять же, следовала указаниям Михаила, а он, в свою очередь, опирался на свои познания в медицине почерпнутые как в Византии, так и уже здесь, в пограничном, у талантливого врача новатора Геласия. К слову, старик до сих пор живет, здравствует и руководит в Пограничном своим детищем, медицинской академией. Но все это ерунда. Без руки провидения тут все одно не обошлось.

Целый месяц они провели в небольшой рощице, на берегу ручья, в изготовленном Ксенией шалаше. До этого места, Романов еще добрался, но двигаться дальше было уже невозможно. Ну или сразу добить, чтобы не мучился. Жили в основном за счет конины, которую женщина научилась готовить под руководством Михаила. Ни о какой охоте не могло быть и речи. Запасы крупы были весьма скудными. Кое-что нашлось еще и в переметных сумах побитых кочевников. Словом, продержались, без особых лишений.

Романов окреп, и с первым снегом, в середине ноября, они наконец продолжили свое путешествие в сторону Пограничного. Для разнообразия, на этот раз обошлось без приключений. Хотя путешествие конечно вышло долгим. Из-за слабости Михаила за день хорошо как проделывали тридцать километров. Ну да, грех жаловаться.

Две недели назад они добрались до города. Сняли домик в ремесленной слободе, на самой окраине у городской стены. Тут все еще сохранились деревянные дома старой постройки. Но по мере выбывания из-за пожаров, на их месте позволяется только каменное строительство. Ну или хозяева снесут свое жилище, да поставят кирпичный.

Была мысль купить себе дом, но он отказался от этой затеи. Не ко времени. И дело вовсе не в отсутствии средств. С деньгами-то как раз все было более чем хорошо. К тому же продали лишних коней со сбруей, и остальные трофеи, взятые с кочевников. На выходе в общей сложности получилось шестьсот рублей. Воинская справа дорогое удовольствие.

Михаил тут прикинул, во что может вылиться его задумка с порубежным боярством. Получается, что только в первый год, для снаряжение и содержания дружины ему понадобится не меньше тридцати тысяч рублей. И это при том, что строительство самой заставы казне обходится не дороже десяти тысяч. Да плюс восемь тысяч ежегодно для содержания воинов. Да охренеть!

Впрочем, если вложиться в инвентарь, да выделить каждому воину эдак гектар по десять пахотной земли, то получается уже не так чтобы и страшно. Эдакие надельные дружинники собственного пошиба. Ну и снаряжать свое воинство можно не в стандартные ламеллярные доспехи, а кто во что горазд. Не войско же великого князя, а своя дружина. И да, князей никто не обязывает снабжать своих дружинников по образцу надельников. Это их сугубо личная инициатива.

Как бы то ни было, но думать Михаилу об этом пока рано. Вот разберется, что тут к чему. Раздаст всем сестрам по серьгам. А там и о будущем подумать можно будет. Ну и новое что привнести. Признаться, так ему нравилось прогрессорствовать, по прошлой жизни, что руки прям чешутся. Но не ко времени сейчас.

А потому определил свое серебро в банк. Да запрос отправил в Червень, чтобы перевели средства и оттуда. Пусть все под рукой будет. Потом навестили с Ксенией интернат. Договорился и определил их на учебу. Конечно они изрядно отстали от программы. Но Романов не задумываясь приплатил учителю за особый подход, внимание и дополнительные занятия. Так что, нагонят быстро.