Страна Чудес без тормозов и Конец Света - Харуки Мураками

– Коль скоровы такой умный – может, расскажете, что это за череп и какой в нем смысл?

Клерк задумчиво постучал карандашом по блокноту.

– Это мы скоро выясним, – ответил он. – Проведем расследование и выясним. Если постараемся, можем узнать что угодно. Но не дай бог окажется, что ты нам не все рассказал. Тогда тебе будет плохо, очень плохо. Это тебя не пугает?

– Да нет, – пожал я плечами. Кто ж его знает, что с нами будет? Тоже мне прорицатель.

– Мы давно подозревали, что кракеры замышляют какую-то пакость. Теперь они зашевелились. Пока мы не знаем, чего конкретно они хотят. Не знаем, как это связано с тобой. И не знаем, в чем ценность черепа. Но чем больше мы соберем побочных фактов, тем ближе будем к разгадке. По крайней мере, об этом можешь не беспокоиться.

– Что же мне теперь делать?

– Береги свой зад. Возьми отпуск, отмени все заказы на ближайшее время. Если что – сразу звони нам. Телефон работает?

Я снял трубку. Как ни странно, телефон был жив. Похоже, эта парочка специально не стала его доканывать. Почему – не знаю.

– Работает, – ответил я.

– Тогда слушай и запоминай, – сказал он. – Какая бы мелочь ни произошла, ты немедленно звонишь нам! Не вздумай решать ничего сам. Не вздумай ничего скрывать. Эти ублюдки играют всерьез. В следующий раз простой царапиной не отделаешься.

– Царапиной? – невольно вырвалось у меня.

Два грузчика, обыскав мою квартиру, вернулись в кухню.

– Все вверх дном, – доложил который постарше. – Ничего не пропущено, стильная работа. Явно кракеры, больше некому.

Клерк кивнул, и грузчики вышли из кухни. Мы остались наедине.

– Зачем при поисках черепа кромсать человеку одежду? – спросил я. – Там ведь череп не спрячешь, даже очень маленький.

– Эти ребята – профи. А профи продумывают все возможности. Например, ты мог сдать череп в камеру хранения. А маленький ключ спрятать где угодно.

– Да уж, – согласился я. Тут я его понимал.

– Кстати, кракеры делали тебе предложение?

– Предложение?

– Ну, перейти работать на Фабрику? Хороший пост за хорошие деньги и все такое... Или, может, наоборот, они тебя чем-то запугивали?

– Нет, такого не говорили, – покачал я головой. – Только живот мне кромсали да про череп выпытывали.

– Смотри в оба, – жестко произнес он. – Будут к себе заманивать, соглашаться не советую. Если переметнешься к кракерам, мы достанем тебя хоть из-под земли и уничтожим. Это не ложь. Это я тебе обещаю. За нами стоит Государство. Для нас нет ничего невозможного.

– Хорошо, – пообещал я. – Буду смотреть в оба.

Оставшись один, я снова прокрутил в голове все, что со мной происходит. Думал и так и эдак, но ни к чему не пришел. Все по-прежнему упиралось в главный вопрос: что именно замышляет Профессор? Не поняв этого, я не смогу ответить ни какие другие. Но какие завихрения вертятся в голове старика? Этого я не мог представить даже в бреду.

Очень четко я понимал лишь одно: так вышло, что я все-таки предал Систему. И если об этом узнают, – а рано или это произойдет, – меня, как и предсказывал клерк, просто-напросто сотрут в порошок. Никто даже не посмотрит на то, что мне пришлось соврать под угрозами.

Пока я думал об этом, опять разболелась рана. Я отыскал телефонный справочник, вызвал такси и решил поехать в больницу. Прижимая к животу полотенце, натянул поверх него легкие штаны попросторнее. Напяливая кроссовки, согнулся – и почувствовал такую боль, точно мое тело распиливали пополам. Какое все-таки жалкое существо человек, если так мучается от паршивой ранки глубиной в два-три миллиметра. Ни обуться не может как следует, ни сбежать вниз по лестнице.

Спустившись на лифте, я вышел на улицу, присел на бордюр у подъезда и стал дожидаться такси. На часах полвторого. Два с половиной часа с момента, когда эта чертова парочка выломала мне дверь. Надо же: а казалось, прошло часов десять, не меньше.

Мимо шагали домохозяйки с покупками. Из магазинных пакетов торчали корешки редьки и перья зеленого лука. В глубине души я позавидовал домохозяйкам. Никто не курочит им холодильники, не режет живот карманным ножом. Воистину, когда все начнут думать исключительно о луке, редьке и школьной успеваемости своих детей – вот тогда и наступит мир во всем мире. И не надо будет забивать себе голову вопросами, как лучше спрятать череп единорога или в какой кодировке зашифровывать чужие секреты. Наступит просто жизнь...

Я подумал о тающих на полу в кухне креветках, говядине, сливочном масле и томатном соусе. Что уцелело, лучше бы съесть сегодня. Куда, кстати, подевался аппетит?

На красном скутере с кабинкой подкатил к подъезду разносчик газет, ловко рассовал почту по ящикам у крыльца и поехал дальше. Я посмотрел на ящики. Одни были забиты доверху, другие пустовали. К моему разносчик не прикоснулся. Даже не посмотрел в его сторону.

За почтовыми ящиками стояла кадка с каким-то резиновым фикусом. Земля в кадке была усеяна сигаретными окурками и палочками от мороженого. Резиновый фикус, похоже, устал не меньше моего. Все кому не лень приходили к нему, гасили об него окурки и обрывали листья. Как давно этот фикус стоит у подъезда? Судя по тому, какой грязный, наверное, – очень давно. А я каждый день пробегал мимо, не замечая его. Я даже не подозревал о его существовании, пока не получил ножом в живот, чтобы вызвать такси в больницу и ждать на крыльце.

Врач осмотрел мою рану и поинтересовался, как я ее получил.

– Подрался, – сказал я. – Из-за женщины.

Что тут еще наврешь? Сразу видно – ножевое ранение.

– Боюсь, мне придется сообщить об этом в полицию, – покачал он головой.

– Не надо полиции, прошу вас, – сказал я. – Я ведь сам виноват, да и рана неглубокая. Не стоит людей беспокоить.

Врач поворчал немного, но в итоге махнул рукой. Уложив меня на кушетку, продезинфицировал рану, сделал пару уколов и, достав иголку с ниткой, очень ловко меня заштопал. После операции молоденькая медсестра, глядя на меня как-то очень уж подозрительно, перебинтовала рану и затянула меня в бандаж. Видок у меня был хоть куда.

– В ближайшее время воздержитесь от физических нагрузок, – сказал мне врач. – А также от алкоголя, секса и громкого смеха. Лежите дома и читайте книжки. Завтра приходите опять.

Я поблагодарил его, расплатился в окошке регистрации и, получив антибиотики, вернулся домой. Как и советовал врач, тут же завалился на то, что осталось от кровати. Открыл томик Тургенева и стал читать «Рудина». На самом деле я хотел почитать «Вешние воды», но отыскать их в разгромленной квартире оказалось слишком непросто, а «Рудин», если подумать, ничем не хуже «Вешних вод».

Валяясь так средь бела дня – в бандаже, со стареньким Тургеневым перед носом, – я словно выпал из этой реальности. Захотелось послать все к черту. Ни одно из событий за эти три дня не случилось по моей воле. Все исходило откуда-то со стороны, а меня лишь затягивало в эту воронку глубже и глубже.