Кольцо нибелунгов - Валерий Воскобойников

– Доспехи снимать не будем нигде, ночью выставим караульных, может, и обойдется, – сказал Хаген.

* * *

По улицам гуннской столицы мчался огромный отряд, и жители разбегались, давали ему дорогу, смотрели на воинов издалека. Знали гунны: эти богатырского роста гости, на мощных конях, в крепких доспехах, – родня их красавицы королевы.

– Нибелунги! Нибелунги приехали! – разнеслась по столице весть.

И многие из тех, кто был свободен от дел, сбежались поглядеть на приезжих богатырей, пытались угадать, кто из воинов братья-короли, а где Хаген – тот, что сразил знаменитого на весь мир Зигфрида Нидерландского.

Для почетных гостей Этцель уже приготовил просторный зал. Но Кримхильда распорядилась иначе. Она приказала, чтобы слуг и простых бойцов поместили отдельно, в другом здании.

– Так будет гостям свободнее, – объяснила она Этцелю. И тот, не догадываясь о коварном умысле жены, восхитился ее заботливостью.

Над слугами, молодыми бойцами, Гунтер поставил начальником Данкварта.

– Присмотри, чтобы им не чинили обид и было все нужное.

* * *

Слуги почтительно провели знатных гостей в их покои.

– Но где же Кримхильда? – удивлялись короли, ставя щиты к стене, рядом со щитами вассалов. – Почему сестра не встречает нас?

Не знали они, что сестра наблюдала за ними в окно из своего дворца, пока гости теснились во дворе.

Лишь когда все разошлись и остались Гизельхер да Хаген, спустилась она ненадолго, чтобы обнять младшего брата. С Хагеном же вовсе не стала здороваться.

– Неучтиво вы нас встречаете! – проговорил он, подвязывая потуже шлем. – Могли бы поздороваться и со мной.

– С вами? – недобро рассмеялась королева. – С чем же приехали вы, Хаген, из Вормса, чтобы я вам обрадовалась?

– Когда бы я знал, королева, что в обмен за гостеприимство вы требуете подарки со своей родни, чего-нибудь бы да наскреб, – усмехнулся Хаген.

– Мне не подарок нужен от вас. А нужно лишь то, что передал мне мой супруг, Зигфрид. Куда вы упрятали золото нибелунгов? Сам Бог велел вам привезти его сюда. Тогда, быть может, я встречала бы вас учтивее.

– То золото по воле государей, ваших братьев, я опустил на дно Рейна, или вы забыли?

– Я об этом ничего не знал, – попробовал вмешаться Гизельхер, но Хаген перебил его:

– А клады вам пусть возят другие, мне же довольно возить собственные доспехи. Но вам их дарить я не собираюсь.

– Доспехи свои сдайте немедленно мне на хранение, Хаген. Таков наш обычай. И велите другим бойцам, пусть тоже сдадут.

– Ну уж нет! – воскликнул Хаген. – Или я не сказал вам? Мы не так воспитаны, чтобы прекрасные дамы, надрываясь, носили наши мечи и щиты. Пока живы, свое оружие будем таскать сами!

В этот момент к Хагену приблизился могучий Дитрих Бернский, тоже при доспехах, а уж с ним-то Кримхильда спорить не решилась и вернулась в свои покои.

* * *

Смотрел в окно на гостей и король Этцель. Один из них показался ему знакомым, и он спросил приближенных:

– Что за витязь беседует так дружески с Дитрихом? Не король ли бургундов Гунтер, мой деверь? Судя по виду он и доблестен, и умен.

Ему ответил слуга Кримхильды:

– Нет, мой король, это не Гунтер. Имя его – Хаген, и вы его знали когда-то. Сын Альдриана, владельца Тронье, он состоял у вас на службе в молодые годы.

– Помню! – обрадовался Этцель. – Тот самый Хаген, которого старый Альдриан прислал вместо себя. И он неплохо служил мне, я даже посвятил его в рыцари, хотел наградить замком, но он запросился на родину. Я отпустил его, а вместе с ним убежал в Испанию Вальтер. Как удивительно быстро промчались годы! Я знал его мальчиком, а теперь у него седые виски!

– Нибелунги всегда отличались воинственностью, мой король, – ответил слуга Кримхильды. – Хаген же – самый суровый из нибелунгов. Несчастье тому, кто заденет его честь или честь его королей.

– Ну уж здесь их честь не заденет никто. При нашем дворе нет и не будет более почетных гостей, чем родичи моей жены! – торжественно проговорил король.

* * *

Гостей привели в большой зал. Там переговаривались они, в ожидании, пока их не примет сам Этцель.

– Фолькер, друг мой, не слишком ли тесно здесь? – спросил Хаген богатыря-шпильмана. – Не выйти ли нам во двор?

Оба они по широкой деревянной лестнице снова спустились вниз, прошли вдоль дворца и уселись на скамью, прямо под окнами Кримхильды, о том не догадываясь.

Королева выглянула в окно и вновь помрачнела.

– Взгляните, – обратилась она к своей охране. – Тот человек, которому я мечтала давно отомстить, от которого все страдания в моей жизни, расселся у меня под окном, словно хозяин дворца, – проговорила она и вновь посмотрела на вассалов. – Если найдется храбрец, если он отомстит за меня, я, королева гуннов, дам ему все: и почет, и богатство.

– Наша госпожа! Одно ваше слово – и мы лишим жизни этого Хагена, а заодно и его дружка, того, кто сидит с ним рядом. Ведите нас, мы готовы! – воскликнули воины.

Нестройной толпой, лязгая щитами, с мечами на изготовку, они повалили вслед за Кримхильдой по внешней деревянной лестнице со второго этажа во двор.

– Взгляни-ка, Хаген, уж не за твоей ли жизнью торопится это войско! – И Фолькер рассмеялся, указав на лестницу.

– Ты прав, друг мой Фолькер, они идут, чтобы убить меня. Скажи, могу ли я тебя просить помочь мне?

– О чем речь, Хаген! Или мы не дрались прежде спина к спине? Да если Этцель пошлет все свои отряды, я буду с тобой, пока не рухну. И все же давай поднимемся перед королевой, а заодно и приготовимся к бою.

– Нет, Фолькер, я буду сидеть. И почтения никакого Кримхильде я оказывать не собираюсь. Если мы вскочим, ее бойцы решат, что мы боимся ссоры, и это придаст им уверенности.

Он высокомерно глянул на приближавшихся воинов Кримхильды, вытянул длинные свои ноги и положил на них меч – тот самый, огромный, с рукоятью, отделанной золотом, и с яблоком из зеленой яшмы, имя которому было Бальмунг.

Кто лучше Кримхильды здесь, в стране гуннов, знал еще этот меч!

Приблизилась королева к двум чужеземным воинам, а они, проявив неучтивость, не поднялись перед нею, не поклонились.

Одного этого было достаточно, чтобы свита изрубила их на куски.

– Постойте, – сказала Кримхильда своим людям, – сначала я сама поговорю с ними.

И она, встав перед нагло развалившимися на скамье мужами, спросила одного из них:

– Известно ли вам, Хаген, за что я вас ненавижу? Вы – коварный убийца Зигфрида. Вы причинили мне столько горя, сколько не принес ни один человек на земле. Я думала, быть может, вы переменитесь, придете ко мне с раскаянием.