Убийство в состоянии аффекта - Фридрих Незнанский

Представитель фирмы Картье философски отнесся к повторному визиту, подкрепленному удостоверением комиссара французской полиции. Он тут же позволил всем троим войти в служебное помещение и вызвал на подмогу служащего, который принимает заказы.

Турецкий еще в машине передал Делижару фотографии драгоценностей Лебедевой. Теперь комиссар разложил их на столе, как карты в покере, и что-то непонятное говорил служащему. Ольга не успевала дословно переводить. Из ее пересказа шепотом Турецкий понял, что фирма не хранит фото всех изделий, изготовленных по специальному заказу клиентов. Архив фирмы хранит, разумеется, списки заказчиков, но как узнать среди них одного-единственного? Все заказы записаны почти одинаково: сорт изделия (гарнитур, колье, часы, ручка и прочее), сорт камней, их вес в каратах и количество золота, тоже в каратах. Форму изделия выбирает клиент и обсуждает ее с мастером-ювелиром.

– Как найти мастера? – вмешался по-русски Турецкий, опасаясь, что комиссар Делижар забудет об этом спросить.

Комиссар не забыл и задал вопрос одновременно с «важняком».

Вежливый представитель фирмы объяснил, как туда доехать, и пообещал позвонить в мастерскую и предупредить о предстоящем визите.

– А вот этого делать я вам не советую, – сухо отрезал Делижар и, не попрощавшись, направился к выходу.

Его могучая спина демонстрировала служащему Картье неколебимую мощь и силу французской полиции, и служащий внял совету комиссара – не стал никуда звонить. Он просто пожал плечами, мысленно послал комиссара куда подальше и побежал к служебному автомату, чтобы взбодриться чашечкой скверного растворимого кофе.

Мастерская находилась на другом конце Парижа, и даже не в самом Париже, а в пригороде, название которого Турецкий сразу же забыл: Виль-де-Что-то там дальше.

Ольга миновала выложенную булыжником рыночную площадь перед старинной средневековой церковью, сложенной из серого камня, с витражными стеклами. Вокруг церкви шла сложенная из таких же серых камней ограда кладбища.

«Рено» быстро скатился вниз по узкой улице, минуя дома, магазинчики и кабачки под забавными вывесками, и остановился у белого двухэтажного здания с узкими окнами, забранными решетками. Справа и слева здание словно вросло в трехметровую оштукатуренную ограду, утыканную сверху острыми чугунными пиками. Из-за угла здания выглядывала старинная колокольня, украшенная солнечными часами.

– Бывший монастырь францисканцев, – пояснил Делижар, вылезая из машины и озираясь с видом туриста, демонстрирующего другу те уголки, где уже побывал сам. – Лучшего места для ювелирной мастерской не отыскать. Кладка наружных стен – три метра. Хотя почти все работают в подвале…

Ворота бывшего монастыря выходили на узкую улицу, почти тупик. Протиснуться в нее на автомобиле Ольга не решилась. Они дошли туда пешком.

Делижар громко постучал кольцом в металлическую пластину на двери. Тут же отворилось оконце, и не послушник, а обыкновенный охранник в униформе выглянул через него, как белка из дупла. Делижар объяснил, кто они, куда и зачем. Охранник открыл ворота.

Турецкий подавил в себе любопытство праздного посетителя, оказавшегося на экскурсии в средневековом монастыре. Успел заметить почти квадратный двор, мощенный булыжником, и некий архитектурный символ на месте бывшего колодца в центре двора. Здание мастерской представляло собой букву П. К его левому крылу примыкала колокольня. Возможно, лет триста назад на месте колокольни возвышалась монастырская церковь, а в букве "П" размещалась братия.

Делижар уверенным шагом пересек двор. Навстречу ему вышел кто-то из руководства мастерской, предупрежденный охраной. Делижар перекинулся с ним парой слов, и вышедший, что-то неумолчно болтая, повел их по лабиринту запутанных монастырских ходов и коридоров.

Делижар, знавший все на свете ( или бывавший в мастерских ранее? – Турецкий этого так и не понял), оказался прав, когда утверждал, что почти все мастерские расположены в подвале. Это был даже не подвал, а настоящие катакомбы: извилистые и запутанные. Никакой средневековой сырости, плесени и скелетов – всюду сухо, воздух хорошо прокондиционирован, коридоры ярко освещены. Справа во всю длину стены тянулся темно-коричневый деревянный поручень, совершенно излишний на ровных прямых отрезках, но жизненно важный на винтовых спусках с высокими и узкими ступеньками.

– Эти ступеньки – еще одно доказательство того, что средневековые люди были гораздо мельче современных, – то ли перевела Ольга речь одного из французов, то ли сообщила от себя. – На них умещается во всю длину ступня маленького размера.

Турецкий думал о другом – он думал, как выберутся из этих лабиринтов люди во время пожара? Никаких красных убегающих человечков на стенах, никаких стрелок с подписью «Пожарный выход», никаких схем в рамках в уголке противопожарной безопасности он не видел. Неужели все сотрудники мастерской знают эти катакомбы как свои пять пальцев?

Он хотел было спросить об этом через Ольгу у проводника, но неожиданно они пришли. Проводник всунул в прорезь контрольного устройства свою карточку, металлическая дверь бесшумно открылась, и они попали в большое помещение, заставленное длинными узкими столами. Мастерская, похожая на все мастерские на свете. Работники, склонившиеся над своими столами, даже не повернули головы в их сторону.

Французы быстро просмотрели снимки изделий, и проводник (он же по совместительству и руководитель мастерской, как пояснила шепотом Ольга) пошел между рядами, наклоняясь то к одному мастеру, то к другому.

Затем он вернулся к Делижару, ведя за собой сухого, сморщенного старика в черной беретке набекрень и кожаном фартуке. Мастер что-то возмущенно бормотал, наверное, злился на неожиданных визитеров за то, что оторвали от работы. Его очки с мощнейшими стеклами болтались на шее на старой потертой резинке.

– Вот он, – сказал по-французски руководитель мастерской, обращаясь к комиссару.

Турецкий понял эту фразу без перевода.

Руководитель мастерской толкнул неприметную дверь в стене, на которой от пола до потолка висело огромное зеркало. Оказавшись внутри, Турецкий удивился – за дверью оказалась комната охраны. Она напомнила «важняку» комнату для опознания преступников, знакомую каждому по американским полицейским фильмам. Зеркало с одной стороны оказалось прозрачным стеклом. Сквозь него охранники могли наблюдать за тем, что происходит в мастерской – достаточно было поднять глаза. Более крупный план давали камеры скрытого наблюдения. Они следили за действиями каждого сидящего за столом.

Сотрудники мастерской знали, конечно, что за ними наблюдают, но руководство посчитало, что этичнее будет отгородить охраняемых и охранников зеркальной стеной.

Потеснив охранников, комиссар удобно расположился на вертящемся стуле напротив мастера и принялся задавать ему вопросы. Турецкий буквально изнывал оттого, что ему не дают возможности самому вести допрос, но придраться к Делижару не мог – тот вел допрос безукоризненно, задавал нужные вопросы и после каждого ответа доброжелательно кивал Турецкому – мол, ну как, ты доволен?