Спят курганы темные - Максим Дынин

– А я… попробую записаться в ополчение. Скажу, что мне шестнадцать, авось возьмут.

Ночь с 7 на 8 августа 2014 года. Первомайское у Снежного.

Командер-лейтенант Питер Тарас Фрэнк, специальная группа «тюленей» ВМФ США

Поначалу, как мне показалось, все шло совсем неплохо – Кононов сумел нас провести через посты и секреты так, что ни одна кацапская сволочь нас не заметила. Где-то пару раз залаяли собаки, но не более того – а кто знает, кому приспичило погулять в этом паршивом и безлюдном москальском селении? То ли дело у нас в Америке – аккуратные домики, перед каждым по машине, а то и по две, зеленые газоны… Конечно, качество этих самых домиков, откровенно говоря, хромает, но все равно они неизмеримо лучше, чем у… этих. Ничего, скоро кацапов отсюда выгоним, а украинцы, которые поселятся здесь вместо них, превратят и эти забытые богом города в подобие моей родной Америки. И будут жить здесь цивилизованно и счастливо.

Кононов немного подумал, а потом уверенно показал рукой на мрачное двухэтажное здание. Окна у него были маленькими и сплошь забраны решетками – другого, впрочем, я от подобного заведения – в России их называют «казенными домами» – не ожидал. Да и входить в него мы собирались не через окна, а через переднюю дверь, которую мои ребята аккуратно взорвут в самом начале действия. Но никто – и эта сволочь в том числе – не предупредил меня о том, что передний двор был обнесен капитальной каменной стеной, да еще и со спиралями Бруно по самому верху. Так что нам придется взрывать не только входную дверь, но и ворота.

Ребята у меня были хорошо натренированы, и я лишь сообщил им, что действовать придется по плану «Б». Джонсон – наш штатный сапер – ловко прикрепил к створкам ворот подрывной заряд, после чего подорвал их. Еще не успела осесть пыль, поднятая взрывом, как мои ребята рванули внутрь. Следующей Джонсон должен был взорвать входную дверь, а дальше нужно было бы всех нейтрализовать. Нам вполне хватило бы одного или двух «языков». Они нам скажут, куда эти мерзавцы дели Моравецкого и где его следует искать. Остальные нам не нужны. На все про все по нормативу нам должно было потребоваться не более семи минут…

То, что все пошло не по плану, я понял, когда в лицо моим парням ударили лучи прожекторов. Почти сразу же за ними заработали пулеметы. Первые же «котики», успевшие выскочить во двор, были щедро нашпигованы пулями. Несколько человек, те, кто поопытней, залегли и попытались открыть ответный огонь. Но против гранат у них не было никаких шансов уцелеть. И вся моя группа – профессионалы высочайшего класса, на чье обучение были потрачены миллионы долларов американских налогоплательщиков – совершенно бездарно полегла в этом проклятом дворе. А те, кто из них выживет, угодит в москальские застенки, где живые позавидуют мертвым.

Тут во мне неожиданно вскипела нешуточная злость – не иначе нас всех подставил этот гребаный Кононов – кто же еще… Прежде чем уйти, я выстрелил в него из своей «беретты» с глушителем – не хватало еще, чтобы враг понял, где именно я нахожусь, и что вообще кто-то из нас остался в живых. Эх, жаль, что я не успел сделать контрольный выстрел – у меня просто не было на это времени. Но я не зря считаюсь одним из лучших стрелков среди «котиков», и потому этот предатель наверняка отправился в ад – именно там место для таких, как он.

Отойдя на несколько сотен метров от места засады, я достал рацию и вызвал этого скота Васюру.

Дорогу назад я помнил плохо, а попадаться в лапы кацапов мне совсем не хотелось. К моему облегчению, этот идиот ответил мне практически сразу, и я ему как мог объяснил, где именно нахожусь. Может быть, зря я ему доверился, но мне нужны были люди, которые помогли бы мне выбраться отсюда и добраться до своих.

– Мы в десяти минутах. Ждите, – ответил тот, естественно, на украинской мове. Голос был явно Васюры, и я чуть расслабился. Найдя укромное место под развесистым кустом, я стал ждать своих спасителей. Что-то меня тревожило, но я никак не мог понять, что именно.

То, что случилось потом, напоминало кошмарный сон. Куст, под которым я лежал, неожиданно подпрыгнул и превратился в человека. Я даже не успел выстрелить – чьи-то сильные руки перехватили мою глотку, да так, что я даже не смог пискнуть. Потом мои руки и ноги стянули пластиковым жгутом, а рот заклеили скотчем. Человек, внешне похожий на Васюру – но, как я понял, не мой знакомый – приказал кому-то, причем голос его был практически таким же, как у того Васюры:

– Увести.

И тут я наконец-то понял, что меня все время беспокоило. Голос этого человека был примерно таким же, но мова его была всяко получше, чем у настоящего Васюры. И я так бездарно попался… Ничего, я был уверен, что мне ничего не грозит – при первой возможности меня обменяют, и я тогда отомщу кацапам за гибель моей группы и за то, что испытал такое унижение. Ще не вмерла Украйины ни слава, ни воля!

Ночь с 7 на 8 августа 2014 года.

Первомайское у Снежного.

Подполковник Ефремов Павел Федорович, он же майор ополчения ДНР Мельников Павел Сергеевич, позывной «Каскадер»

– Ну что, Шурик, – усмехнулся я, рассматривая фото восьмерых жмуров и троих пленных. – Что мы имеем в сухом остатке? Леньку Кононова и десяток диверсантов, якобы украинских.

– Рожи почти у них у всех скорее западные, – кивнул Жарков. – Да и можно себе представить, чтобы из десятка украинцев было трое рыжих, четверо блондинов и двое латиносов? Конечно, последние двое теоретически могли быть цыганами или там румынами, но сам понимаешь…

– Я думаю, что это те самые котики, про которых мы слышали. Вот только странно, что среди них нет ни одного негра. А то знаешь анекдот: «и целуешься как русский, но не русский же!»

– Я тебе его в свое время и рассказал. Тебе, кстати, и Лене Кононову – мы с Таней тогда праздновали новоселье. Эх, кто мог тогда подумать, что он станет сбушной нелюдью… А насчет диверсантов – полагаю, что они решили косить под хохлов, не зря на них бандеровские шевроны.

– Только сам