Подружки невесты - Джейн Костелло

Народ поворачивается к сцене, Я закрываю глаза и представляю, что нахожусь в своей ванной, где меня не слышит никто, кроме хрипловатого радиоприемника и шеренги пустых бутылок из-под кондиционеров. Похоже, у меня неплохо получается... Да что там – все просто чертовски здорово!

– Никто прежде не держал меня за руку-у-уу... – нежно мурлычу я.

Бас-гитарист ловит мой взгляд и одобрительно кивает. Конечно, я все еще слегка нервничаю, хотя в то же время чувствую себя так, словно парю над целым миром!

– Никто-о-о! Никто, кроме тебя-я-яя!

Мой взгляд прикован к Джеку. Надеюсь, Джек понимает: эти слова предназначены для него одного!

Однако в начале второго куплета в поле моего зрения попадает кое-что еще. Точнее, кое-кто. Тот, кто стоит в первом ряду и машет мне рукой.

О мой Бог!

Проклятие!

Этого не может быть!

Да почему же? Очень даже может.

Гарет.

Кажется, на последней строчке у меня слегка дрогнул голос.

– Каждый раз, когда я чувствовала себя потееее-ееерянной...

Черт, черт, черт!!! Чем дальше, тем хуже!

Нужно срочно взять себя в руки! Но я не могу оторвать взгляда от Гарета, на лице которого блуждает безумная улыбка Джека Николсона из последних кадров триллера «Сияние».

Несмотря на все мои попытки вернуть голосу прежнюю полноту и нежность, сейчас он звучит так, словно у меня неожиданно началась ангина. Люди в зале один за другим отводят глаза. Я пытаюсь найти моральную поддержку у бас-гитариста, однако и он отворачивается. Небось жалеет, что приходится тратить свое время и силы на такую бездарность... «Чики Герлз» и те могут похвастать лучшими вокальными данными!

Гарет стоит у самой сцены, пялится на меня и медленно покачивается в такт мелодии. Я с тревогой смотрю в дальний угол зала, нахожу глазами Джека и ловлю его ободряющий взгляд. Помню, однажды в детстве я нечаянно пукнула прямо в середине рождественской пьесы, где исполняла ответственную роль. Так вот – учитель воскресной школы смотрел на меня с тем же выражением сочувствия на лице; однако даже в возрасте шести лет я осознавала, что Святой Деве не подобает так громко выпускать газы (по крайней мере на людях), и страдала безмерно!

Наконец я подхожу к финалу. Это самое трудное место, и я зажмуриваюсь, чтобы не видеть проклятой физиономии Гарета! Надо постараться хотя бы достойно закончить свое выступление.

– Никто... кроме... тебя-я-яя-яяя! – из последних сил надрывается мой голос.

Уф-фф! Неужели конец?!

Наверное, со стороны это было похоже на истошные вопли курицы под кухонным ножом...

Дрожащими руками я ставлю микрофон на стойку и под жидкие аплодисменты начинаю спускаться со сцены. Один только Гарет хлопает с таким энтузиазмом, словно приветствует саму Шанию Твейн, возвратившуюся на родину из кругосветного гастрольного тура.

Шагая по ступенькам, я лихорадочно обдумываю свои дальнейшие действия: как бы половчее проскользнуть мимо Гарета? Как вытащить отсюда Джека? И как, черт побери, пережить позорище, на которое сама себя обрекла?! Наверное, пару столетий назад за такое пение меня немедленно повесили бы или сожгли на костре...

Занятая невеселыми мыслями, я забываю правильно переставлять ноги, и вот вместо того чтобы грациозно скользнуть с последней ступеньки прямо в объятия возлюбленного (как предполагалось с самого начала), я со всего маху лечу головой вниз, словно хвативший лишнего кривоногий страус. Гарет благоразумно отскакивает, и вот я уже лежу, распластавшись, на полу, с прилипшей к щеке парочкой креветочных чипсов и пробкой от пива «Будвайзер».

– Айви, с тобой все в порядке? – трагически восклицает Гарет, помогая мне встать.

Я буркаю что-то невнятное.

Ничего не пострадало, кроме моей гордости. Слава Богу, Джек как раз заказывал в баре выпивку и, похоже, пропустил это эффектное зрелище.

– Ты пела великолепно! – Гарет с восторгом смотрит мне в глаза.

– Вовсе нет, – отвечаю я довольно нелюбезно.

Лучше бы поймал меня в полете, чем приставать с фальшивыми комплиментами!

– Правда, правда! – настаивает Гарет. Кстати, выглядит он сейчас еще хуже, чем при нашей последней встрече. Теперь сыпью покрыт не только лоб, но и щеки с подбородком. – У тебя просто божественный голос! Вылитая Джерри Холливелл!

– Э-э... спасибо, Гарет. Знаешь, мне надо бежать...

– А я как раз собирался тебе позвонить! – продолжает он, не обращая внимания на мои слова.

– Да? Что-то случилось? – нехотя спрашиваю я.

– Я очень много думал о нас с тобой...

О Господи! Неужели это никогда не закончится?!

– Гарет! Ты говорил то же самое, когда мы виделись в прошлый раз. Вредно так много думать – того и гляди, кровь носом пойдет!

– Мы уже обсуждали твою проблему – неспособность взять на себя серьезные обязательства... – продолжает Гарет, снова пропустив мою реплику мимо ушей.

Да нет, теперь это уже не проблема!

– Я мог бы помочь тебе справиться с ней...

Спасибо, лучше не надо!

– Я помню, что ты сказала в прошлый раз...

Неужели? О чем тогда говорить?

– Но дело в том...

– Да?

– Айви! – торжественно заключает Гарет. – Я решил дать тебе еще один шанс!

Не может быть! Вероятно, я ослышалась!

– Что ты сказал? – спрашиваю я после довольно продолжительной паузы.

– Я сказал, что хочу дать тебе второй шанс! – повторяет Гарет с чрезвычайно самодовольным видом. – Понимаешь, я пришел к выводу, что никто не идеален. Вместе мы сможем победить эту твою эмоциональную холодность, которую ты испытываешь ко всем и ко всему, что тебя окружает...

Надавать ему по морде или просто смотаться? Учитывая, что Джек сейчас неподалеку, я решаю взять себя в руки. Изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, я произношу с расстановкой:

– Гарет, мы уже не вместе...

Он морщится:

– Знаю-знаю! И не надо говорить со мной как с психопатом! Я – нормальный парень и всего лишь хочу, чтобы девушка, которая мне нравится, ответила на мои чувства!

– Конечно, ты не психопат, – поспешно вставляю я. Хотя, честно сказать, Норман Бейтс из фильма Хичкока по сравнению с Гаретом – просто милашка!

Как же мне выбраться отсюда? Джек, наверное, уже удивляется, куда я подевалась.

– Послушай, Гарет. Возможно, ты думаешь, что я тебя избегаю, но это не так. Мне действительно надо идти!