Притворщик - Александр Шувалов

– Теперь твоя очередь. Повторяю вопрос, кто руководил тобой в Москве?

– А может, сначала... – она закинула ногу за ногу. Зазвенела цепь, один конец которой был прикреплен к намертво привинченной к полу ножке дивана. Второй заканчивался «браслетом», окольцовывающим лилейную Дашину ножку в районе щиколотки, – а то сижу здесь, как в зиндане.

– В зинданах узников не сковывают.

– Ты что, и там был?

– Мы отвлеклись.

– Ах да, кто руководил мной в столице нашей Родины, городе-герое Москве? – что-то она развеселилась. – Конечно же, Григорий Борисович Вайсфельд, великий и ужасный.

– Даша, не смешно.

– Нет? Не он? Ну, тогда Павел Константинович Толмачев, жестокий и коварный.

– Еще?

– А еще мною руководило чувство наживы, в чем я сейчас искренне раскаиваюсь, – с почти неприкрытой издевкой сообщила она.

– Что-то не выходит у нас беседы по душам.

– Не выходит, – согласилась она. – А знаешь что, ты избей меня больно. Или зверски изнасилуй, такую беззащитную, а потом горько заплачь, а?

– Ладно, вернусь, тогда продолжим.

– Ты еще вернись.

– Вернусь, обязательно вернусь, – на полном серьезе пообещал я. – Ты только очень жди, – встал и направился к Выходу.

– Стас.

– Да, – отозвался я, берясь за дверную ручку.

– Вы ведь все равно меня отпустите.

– Возможно.

– А ты не боишься, что я потом заскочу в скромный городок Париж, разыщу там семью профессора Кондратьева и организую ей закат солнца вручную, исключительно по причине природной стервозности?

– Да на здоровье. Все Кондратьевы, которых отыщешь в Париже, – твои.

– Врал?

– Естественно.

– А этот твой друг, Толя Пожарский, который гантели в портфеле таскает?

– Насчет него не соврал. Есть такой персонаж, только он – не Пожарский. И не Толя, – со сдержанным злорадством ответил я. «И никогда не служил в нашей конторе», – добавил про себя.

– Какой ты все-таки неискренний, Стас. Ладно, прощай. Да, передай этим халдеям, чтобы кофе принесли, не сочти за труд.

– Как прикажете, барышня.

Скульптурных форм девица на кухне, сердито сопя, насыпала в чашку кофейный порошок. Тонко посвистывал включенный электрический чайник.

– Как пассажирка? – поинтересовался я, усаживаясь на табуретку.

– Сука, – отозвалась барышня.

– Поначалу была грустной, сейчас успокоилась, – доложил Коля.

– Вот это мне и не нравится. Значит, так, – я достал из кармашка дорожной сумки пузырек и поставил на стол, – добавите барышне в кофе пять капель. Пипетка в пробке.

– Зачем? – поинтересовалась девица.

– Соня! – одернул ее напарник.

– Она проспит двенадцать часов. Когда проснется, повторите упражнение. Если откажется пить, примените силу.

– Сделаем, – заявила девица. – Я ей покажу халдеев. И это, если она чего сказать не хочет, могу с ней поработать. Все скажет! – и продемонстрировала внушительных размеров кулак с набитыми костяшками.

– Соня, – плачущим голосом протянул Николай. Девица втянула голову в плечи и виновато улыбнулась.

– Отнесите дамочке кофе и побудьте с ней пять минут.

– Ясно.

Я взял лежащий на столе наушник и поднес к уху: «Ваш кофе, Дарья Андреевна». – «Спасибо, золотце...»

– Давно с ней работаешь?

– Третий день.

– Угу...

– А знаю с рождения.

– Вот как?

– Это моя двоюродная сестра. Она просто третий месяц в Москве, вот и старается. А опыт придет.

– Крепкая девица.

– Чемпионка области по толканию ядра и третий призер Поволжья по кикбоксингу.

– Это все, конечно, здорово, только пусть не расслабляется. Девушка у нас уж больно не простая.

– Понял.

– И вот еще что. Свяжись с базой, неплохо было бы сегодня аккуратно сменить точку, а пока вызови пару человек на усиление.

– Что-то не так?

– Все так, только уж больно она сегодня жизнерадостная.

На кухню вернулась атлетическая девушка Соня.

– Чайку или кофе не желаете? – поинтересовалась она и вдруг предложила с искренней жалостью: – А может, пива?

– Чаю, если можно, – почти заорал я. – Еще раз услышу от кого-нибудь слово «пиво», убью на фиг.

На лавочке у подъезда сидел все тот же впавший в сидячую кому персонаж, все в той же позе.

– Не подскажите, – громко поинтересовался я, – сколько сейчас времени?

Он медленно и явно через силу поднял голову. Багровая опухшая физия, украшенная неопрятной пятидневной щетиной. Красные, закисшие по уголкам глаза, взгляд в никуда из ниоткуда.

– А на хера мне время? – хрипло поинтересовался в ответ он и окатил меня таким ароматом, что я немедленно проникся к нему доверием и самой искренней симпатией.

Говоря о том, что знойная красавица Даша прокололась на всем и сразу, я, конечно же, немного погорячился. Естественно, ни в какую любовь-морковь с первого взгляда и навеки, я не поверил. Просто, поначалу воспринял все ее телодвижения как чисто карьерные, дескать, девушка очень хочет помочь родителю сковырнуть босса и взгромоздиться на освободившееся место, а сама – занять папино, вот и стремится заполучить союзника в этой святой борьбе. Спросите, почему повелся, не стал убегать в ночь с криками «Подлая обманщица!» или «Караул, насилуют!»? Во-первых, хотел проследить за развитием сюжета из первого ряда, а, во-вторых... Во-вторых, я все-таки не Штирлиц, чтобы по двадцать лет хранить верность жене. Да и нет у меня никакой жены. И, вообще, покажите мне хоть одного мужика, который в моей ситуации повел бы себя по-другому и я, как принято выражаться в кругах творческой интеллигенции, побожусь на пидораса, что он – безнадежный импотент, либо страстно и безответно влюблен в другого, или же, вообще, законченный извращенец, а потому питает слабость исключительно к несовершеннолетним хомячкам.

А дальше начались звоночки. Сначала несильные и не такие уж и частые, но потом Даша, видно, решила, что умеет притворяться лучше меня, исключительно на том простом основании, что она – женщина и это заложено в ней природой. Сиреной воздушной тревоги прозвучало произнесенное ей любимое выражение Кащея об «осторожном опасении». Все окончательно расставило по своим местам высказанное сомнение насчет моей, где только можно и нельзя, задокументированной аквафобии. Так что, предъявленные мне Котовым фотки с изображением моей коварной возлюбленной на веранде какого-то кафе в обнимку с Юрой Первухиным, ничего в общую картину не добавили... И так уже все было ясно.