Запретный сад - Виктория Борисова

Но, как говорится, все хорошо, что хорошо кончается! Борис отстегнул ремень безопасности и направился к выходу. Хмель давно испарился, голова была совершенно ясная, и даже похмелье, кажется, в этот раз ему не грозило… Но на душе все равно было неспокойно. Просто кошки скребут!

Было ощущение, что он забыл что-то очень важное, может быть, даже совершил непоправимую, фатальную ошибку… Борис напряженно думал об этом, но ответа не находил.

Эта мысль сидела в мозгу, словно заноза. По дороге от аэропорта из окна такси он смотрел на океан, на пальмы, шелестящие под ветром широкими листьями, похожими на огромные зеленые веера, но почему-то эта красота его не трогала и не волновала – пожалуй, впервые в жизни.

Оказавшись в отеле, он решил связаться с местными партнерами – банкирской конторой «Хиггинс и сыновья». Борис достал телефон, набрал номер, коротко переговорил с Айзеком Флетчером – хитрым, лукавым евреем, который хотя и не имел никакого отношения к семейству Хиггинс, но заправлял всеми делами в их конторе уже много лет. В голосе старого лиса звучала такая неподдельная радость, словно он обрел давно потерянного сына, – впрочем, как и всегда в предвкушении хороших комиссионных.

Борис молча выслушал уверения в том, что все в полном порядке, документы давно готовы, остается только подписать их. Он пообещал заехать через час, отсоединился…

И только тут наконец сообразил, что именно так напугало его.

Телефон! Ну да, конечно. Как многие деловые люди, Агапов постоянно носил с собой не один, а два аппарата. Один – для деловых переговоров, другой – для личных, приватных. Аппарат, предназначенный для общения с деловыми партнерами, был на месте, во внутреннем кармане пиджака, он даже достал его не глядя, уверенный, что он находится именно там, а вот второй… Будто сквозь землю провалился!

Борис лихорадочно зашарил по карманам, перерыл все содержимое портфеля, даже в чемодан зачем-то заглянул, неизвестно на что надеясь, – но все оказалось тщетным. Телефон пропал бесследно! И это бы еще полбеды – в конце концов, черт с ним, с аппаратом, даже таким навороченным и дорогим. Сим-карту восстановить тоже не проблема. Настоящая катастрофа состояла в другом: там, в аппарате, осталась карта памяти, и то, что было на ней записано, совершенно не предназначалось для чужих глаз!

Как и у прочих людей, у него была маленькая слабость – фиксировать особые моменты своей жизни, чтобы потом, просматривая запись, переживать их вновь и вновь – почти с той же силой и остротой ощущений, что и в первый раз. И так же, как любому другому человеку, ему вовсе не хотелось допускать в свою интимную жизнь посторонних…

Тем более что его тайна была совершенно особого свойства. И, оказавшись в чужих руках, могла погубить его.

Агапов сжал челюсти так, что зубы скрипнули, и аж замычал от еле сдерживаемого гнева и досады. Ну как он только мог совершить такую нелепую оплошность!

Саня Резников разбирал свою добычу. Денег в теткином кошельке оказалось не так уж много, всего четыре тысячи. Он аккуратно сложил купюры и спрятал в карман. «Поди докажи теперь, что не мои!»

Кошелек отправился в помойное ведро. Не забыть бы мусор вынести вечером… А вот телефон – другое дело, тут аккуратность нужна. Ну что же, посмотрим.

Эту работу Саня называл про себя «предпродажной подготовкой». Телефончик-то почти новенький, ни сколов, ни царапин… В идеальном состоянии, можно сказать. У Димона на Горбушке вполне прокатит как новый! Надо только сим-карту изъять аккуратненько да из памяти все поудалять, а то так и спалиться недолго.

Санек считал себя человеком технически продвинутым и даже немножко гордился этим. А что? Время-то на месте не стоит! По телевизору говорят, за границей вон люди научились деньги из банков тырить, прямо из дома не выходя, через компьютер. Это тебе не кассу грабить! У нас пока все по-простому, и все-таки надо идти в ногу со временем. Народ ведь уже и с картами кредитными ходит, и телефоны – вещь не дешевая, целый бизнес…

Он аккуратно, хозяйственно разложил на столе газету и, насвистывая себе под нос привязавшийся популярный мотивчик, принялся за дело. Первым делом он аккуратно вытащил симку и отложил ее в сторону. А это еще что? Карта памяти, да огромная какая! Почти на семь гигов. Ну-ка, ну-ка… Кажется, тут есть на что посмотреть!

Он вставил карту в свой видавший виды ноутбук. Машинка, конечно, старенькая, но тянет еще – будь здоров!

Пока загружалась картинка, Санек почему-то занервничал, словно не дома у себя сидел, а впервые шел «на дело». Руки у него заметно дрожали. Он и сам не представлял себе, что предстоит ему увидеть – может, чьи-то фотки на фоне пальмы и моря, портрет любимой тещи, детей, собачки, видеоролик на тему «мой день рождения в ресторане» или домашняя порнушка… А что, это может быть даже забавно!

Но на экране появилось совсем другое. Санек увидел какой-то полутемный подвал с низкими каменными сводами. Почему-то сразу чувствовалось, как там холодно и сыро… Камера дотошно заглядывала во все углы, словно оператор хотел запечатлеть все, до самых мельчайших подробностей.

Вот в помещение силой вталкивают девушку в белом платье. Она красивая, только очень испуганная… Потом в кадре появился мужик. Ага, значит, все-таки порнушка! Санек приготовился было посмотреть, посмаковать подробности… Интересно же ведь!

Но дальше пошло такое, что Санек аж присвистнул от изумления. Вот это да! Покруче любого ужастика, что по телику показывают. Мужик не спеша достал длинный острый охотничий нож с зазубринами у рукоятки – и шагнул к своей жертве. Один удар, другой, третий… Девушка медленно умирала на экране, изрезанная холодной сталью, нежный рот открывался в беззвучном крике и мольбе, а ее мучитель стоял рядом и наблюдал за ней. На лице его блуждала такая счастливая улыбка, словно чуваку лям зелени[8]с неба упал или самая лучшая телка дала бесплатно, а в глазах, чуть прикрытых тяжелыми веками, светилось тихое безумие.

И это было страшнее всего.

Почему-то Санек сразу понял, что кино это – не постановка, не актерская игра, тут все по правде. На секунду ему даже показалось, что он сам умирает вместе с этой девушкой… Он потряс головой, и наваждение исчезло, но и смотреть дальше ему расхотелось. Он выключил компьютер и задумался.

Пожалуй, карту эту он не выбросит… Что-то подсказывало ему, что хозяин телефона очень захочет получить ее назад. Только осторожно все надо сделать, по-умному… А то недолго и самому без головы остаться.

Саня аккуратно спрятал телефон. С этим после, еще успеется… Карту он завернул в чистый листок, вырванный из блокнота, и опустил в потайной карман. Пусть пока там полежит…

Снег скрипит под ногами при каждом шаге, и от морозного воздуха стынет дыхание, перехватывает горло… Солнце еще не встало, а опер Николай Терещенко спешил на работу. Холод пробирает до костей, пуховик не греет, и ноги совсем окоченели в старых ботинках. Ничего, ничего! Немного осталось.