Брюхо Петербурга. Очерки столичной жизни - Анатолий Александрович Бахтиаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Банщик
В обжорном ряду главным образом торгуют летом, когда из глубины России стекаются в столицу десятки тысяч рабочего народа: каменщиков, плотников, маляров, кровельщиков, штукатуров и прочих. Уже раннею весною поезда Николаевской железной дороги бывают запружены разными рабочими: все они спешат на летние заработки в Петербург; осенью эти рабочие снова возвращаются на родину на так называемых удешевленных поездах, за половину обыкновенной платы. Прибыв в столицу и не зная, куда приткнуть свои руки, рабочие собираются на Никольский рынок, где и толкутся с утра до вечера возле обжорного ряда в ожидании нанимателя. Некоторые из рабочих группируются в небольшие артели. Мужики стоят с котомками за плечами, в руках у них топоры, пилы и тому подобные плотничьи инструменты. Лишь только покажется наниматель, его со всех сторон осаждают с предложением услуг:
– Носильщиков не угодно ли?
– Каменщиков, плотников не надо ли?
– Вам кого? Поденщиков?
Немного поодаль от мужиков стоят бабы, нанимающиеся в прислуги; повязанные платочками, в грязных ситцевых платьишках, толпятся сотни женщин, кухарок, горничных, нянек и т. п. Прислушиваясь к говору, вы заметите, что одни из них из северных губерний и при произношении слов ударяют на «о»; напротив, другие – из-под Москвы и упирают на «а». Принимая во внимание женскую словоохотливость, легко представить себе, какой шум, крик и гам происходит на Никольском рынке, где скучены десятки кухарок, судомоек, поломоек и т. п.
– Вам, сударыня, кого угодно – горничную или кухарку?
– Кухарку!
– Большая квартира?
– Три комнаты, четвертая кухня!
– А кушанье у вас деликатное?
– Обыкновенно – два блюда!
– А какая работа у вас?
– Известное дело, быть одной прислугой: кухаркой, горничной и лакеем!
Подперши одною рукою свою щеку, прислуга стоит в раздумье: идти или нет? Наконец соглашается и отдает будущей хозяйке свой паспорт.
Замечательно, что обжорный ряд для рабочего народа служит даже местом встречи со своими товарищами, приехавшими из деревни.
– Коли будешь в Питере, встретимся, Бог даст, в обжорном ряду! – наказывают мужики один другому, покидая деревню.
Летом в воскресные дни на Никольском рынке собирается масса «капорок», которых нанимают огородники. Кроме Олонецкой губернии, тысячи работниц стекаются в столицу на огороды из губерний Новгородской, Тверской, Ярославской, Костромской и других. В Петербурге все они слывут, однако, под общим именем капорок – вы сразу отличите их по своеобразному выговору нараспев. Босоногие, в белых платочках и красных сарафанах, эти дщери природы невольно обращают на себя внимание, когда они ранней весною появляются среди шумных улиц столицы. Обыкновенно капорки нанимаются на огороды на лето, с мая и до 8 августа, с платою от 9 до 10 рублей в месяц при готовом столе. Встают на огородах рано утром, часа в четыре, и работают до 9 часов вечера. Капорки копают гряды, сажают овощи, полют сорную траву и т. п. Во время летнего сезона они собирают садовую клубнику и землянику: одна работница идет по одной стороне гряды, а другая – по другой. Над грядами пестреют целые ряды капорок. В воздухе разносятся звонкие деревенские песни. Каждая капорка может набрать с гряды от полутора до двух пудов ягод в день.
Рыночный ларек
Не последнее место в обжорном ряду занимают так называемые уличные сапожники. Они расположились огромным полукругом и сидят на низеньких скамеечках. Перед каждым из них – походный деревянный ящик со старыми сапогами. Кроме того, у каждого сапожника сбоку привешена кожаная сумка, где сохраняется дратва, шило, гвозди, клещи, напилок, сапожный ножик и молоток. Уличные сапожники покупают у тряпичников на «развале» поношенные сапоги, починяют их и продают беднякам по сходной цене. Там и сям около сапожников стоят босиком несколько бедняков в ожидании, пока им починят сапоги.
Трудно высчитать, сколько человек побывает в обжорном ряду в продолжение дня, особенно в летнее время. Однако некоторые данные могут, хотя бы приблизительно, определить это количество. В летнее время каждый хлеботорговец обжорного ряда продает от 10 до 15 пудов хлеба в день. Следовательно, все пятеро хлеботорговцев продают ежедневно от 50 до 80 пудов хлеба. И так как редко кто из посетителей покупает 1–2 фунта хлеба, а больше все на 1, на 2 копейки, то допустив, что каждый «гость» возьмет по полфунта, мы получим, что в обжорном ряду побывает до 5000 человек в день.
На столах навалены груды гусаков, сычугов и рубцов. Тут же стоят огромные чугуны, тщательно обверченные тряпками, чтобы кушанье не остыло. Какая-то торговка торгует пирожками, начиненными щековиной. Бабы-торговки с особенным старанием заманивают посетителей на свой стол, искусно выкрикивая каждая свой товар. Поминутно слышны звонкие голоса торговок, раздающиеся среди невообразимой сутолоки разношерстной толпы.
– Сычуги, сычуги горячие!
– Горло хорошее, горло!
– Рубец свежий, душистый!
– Кишки молодые, кишки!
– Эй, молодец, поди сюда: у меня щековина вкусная!
Разношерстная голытьба покупает незатейливые продукты на 2 и даже на 1 копейку и посыпает солью, которая при этом полагается даром. На другом конце стола, запасшись копейки на 2 хлебом, гость садится за стол и получает какую-нибудь незамысловатую похлебку, в которой, по пословице, «крупина крупину погоняет дубиной». Хлебово наливают в глиняную чашку и выдают деревянную ложку. Более половины мест занято. Все едят молча. Разговаривать не приходится, потому что собравшаяся пестрая публика друг с другом не знакома. Вот подходит какой-то бедняк в пальтишке с чужого плеча и калошах, в которых положено сено.
– Что стоит этот кусок? – спрашивает он, указывая на щековину.
– Три копейки.
– Дорого! Давай за две!
– Отсчитывай деньги!
У другой торговки каких-то три оборванца купили целую телячью голову за 8 копеек и, усевшись за стол, делят ее меж собою.
– Пирожки, пирожки горячие! С пылу горячие! – бойко выкрикивает толстая торговка в засаленном переднике.
– Эй, тетка, с чем у тебя пирожки-то?
– С мясом. По копейке за штуку – недорого!
Пирожки были начинены щековиною и, понятно, не имели никакого вкуса. Покупатель, рыжебородый мужик в зипуне, взял несколько пирожков и уселся в укромном местечке. Съевши пирожки, он подошел к другой торговке, чтобы купить печенки.
– Пирожки, горячие! Молодец, не угодно ли еще?
Особый интерес в обжорном ряду представляют торговки тухлыми яйцами. Подходя сюда, вы уже издали ощущаете крепкий запах сернистого водорода.
