Серебряная дорога - Стина Джексон

Он громко рассмеялся, и теплый воздух приятно коснулся ее затылка.

– Только не к этому старому лису!

Мея освободилась из его объятий и, откинув в сторону одеяло, вылезла из кровати. Липкая сперма осталась между ног, и она подумала, что скучает по возможности спать одной, в собственной постели.

– Мне жаль его. Он, похоже, такой одинокий. Брошенный всеми.

Карл-Юхан шутливо протянул к ней руки:

– Не он один чувствует себя брошенным.

В туалете Мея попыталась вытереть промежность туалетной бумагой, но в конце концов сняла футболку и полезла в душ. Скоро по другую сторону занавески появилась тень Карл-Юхана. Она слышала, как он поднял крышку унитаза и с шумом справил малую нужду. Надо было закрыть дверь… Похоже, ему невдомек, что людям иногда хочется уединения.

Прошло довольно много времени, пока вода потеплела, но к холодной воде Мея привыкла. Она стояла совершенно неподвижно под струями. Ей хотелось, чтобы поскорее настало утро и она смогла уехать в школу. Сквозь шум воды она слышала, как Карл-Юхан чистит зубы, и зажмурилась, чтобы не видеть его. Но занавеска отъехала в сторону, и он встал рядом с ней:

– Тебе следует держаться подальше от этого учителя.

– Он мой классный руководитель.

– Да, но вовсе не обязательно кататься в его машине.

– Я не каталась. Он просто отвез меня домой. Здесь нет ничего странного, учитывая, что его дочь пропала, как раз поджидая автобус.

– По-моему, тебе следует быть осторожнее. И маме с папой не нравится, когда к нам кто-то приходит.

– Да? Этого ты никогда не говорил.

Мея отодвинула занавеску, потеснила Карла-Юхана, вышла из кабины, сдернула полотенце с вешалки и небрежно обернула вокруг себя. Он что-то сказал ей вслед, но слова утонули в шуме воды. Воздуха не хватало, она подошла к окну и, подняв крючок, приоткрыла створку.

Внизу по двору шла Анита. Мея прищурилась и впилась взглядом в ее крошечное тело. Женщина быстро семенила по двору, прижимая к себе что-то, словно боялась уронить. За ней тенью следовал черный кот. Анита пнула его так, что бедняга отлетел на пару метров и обиженно завопил.

Словно почувствовав взгляд Меи, Анита обернулась на окна. В свете фонаря ее лицо напоминало опару для булочек: щеки свисали вниз. Она подняла руку, и Мея махнула в ответ. Почему это Анита так обошлась с котом? Кто ее так разозлил?

* * *

Дни становились короче, но при этом тянулись целую вечность. Лелле чувствовал себя плохо, по утрам он пил кофе маленькими глоточками, борясь с тошнотой. Просмотр социальных сетей оборачивался для него мукой. На странице Лины в Фейсбуке Анетт выложила снимок с УЗИ и написала: «Поторопись домой, Лина. Скоро у тебя появится маленький братик или сестренка». Снимок получил двести тридцать два лайка и свыше сотни комментариев – исключительно восторженные возгласы и сердечки пастельных тонов. Лелле цедил кофе между зубами и кривился, читая всю эту сопливую лабуду.

Уроки он вел на автомате, вместо лиц парней и девчонок видел белые пятна. В учительской отделывался общими фразами о погоде, пил кофе, ел бананы или просто стоял у окна. На Анетт и ее растущий живот он старался не смотреть. Никто больше не спрашивал его о Лине, и он начинал злиться, стоило ему подумать об этом. Только школьная медсестра все еще интересовалась, но она раздражала его своей неспособностью четко сформулировать, что же ей, собственно, хочется узнать. В конце концов он пришел к выводу, что эту дуру интересовал он сам, и стал избегать ее.

За стенами утопавшего в свете люминесцентных ламп школьного здания царили сумерки. В последние дни Лелле все чаще выбирался на улицу в обеденный перерыв и гулял среди луж, усыпанных окурками. Настоящего холода еще не было. Не то что во времена его детства, когда снег толстым слоем покрывал землю уже в октябре. Он рассказывал Лине, какие лютые морозы были раньше, и держались они не пару недель, а почти всю зиму. Но Лина любила зиму. Любила поездки на снегоходе по озеру, любила рыбачить вместе с ним. Когда они в последний раз выбрались на рыбалку, он взял с собой два термоса с кофе, потому что она уже выросла из горячего шоколада. Это было четыре года назад, а кажется, что все сто.

Единственной из всех он замечал Мею. Девчушка выглядела ужасно одинокой. Сидела за партой в куртке – видимо, постоянно мерзла. У нее не слишком получалось заводить друзей. Он подумал, что надо бы уделять ей больше внимания, спрашивать о делах.

Такой случай вскоре представился. Он шел домой, Мея сидела на полусгнившей скамейке в парке, вороша носком ботинка кучу опавших листьев. Руки засунуты глубоко в карманы, из ноздрей вырываются белые облачка. На ней была одежда не по погоде, ни варежек, ни шапки. Не задумываясь, Лелле направился к ней. Услышав шаги, она вздрогнула, словно ее застали на месте преступления.

– Вот ты где. – Он попытался улыбнуться.

Звучало по-дурацки, даже странно, что девочка не закатила к небу глаза. С близкого расстояния особого сходства с Линой не было, но все равно у него защемило сердце.

– Ты не против, если я здесь посижу немного?

Она пожала плечами и отодвинулась в сторону, хотя места на скамейке было достаточно. Лелле сел и почувствовал, как сырость просочилась сквозь джинсы.

– Тебе нравится в нашей школе?

– Да, все нормально.

– Ты уже завела себе друзей?

Она скривилась, было видно, что вопросы ее раздражают.

– Ты говорила, у тебя есть мама? – попытался найти подход Лелле. – И где она живет?

– Она живет здесь, в Глиммерстреске. У Торбьёрна.

– У Торбьёрна Форса?

Мея кивнула.

– Ничего себе.

Он растерялся от неожиданности. Хассан был прав. Торбьёрн Форс обзавелся женщиной, проведя всю жизнь в одиночестве. Это выглядело настоящим чудом.

– Почему же тогда ты живешь в Свартшё? Разве тебе не следует жить с мамой и Торбьёрном?

– Мы с Силье не ладим. Я предпочитаю жить с Карлом-Юханом.

– А Торбьёрн? Ты ладишь с ним?

Она пожала плечами:

– Торбьёрн немного странный, конечно, но всегда хорошо относился ко мне. Я переехала не из-за него. Просто время пришло.

Лелле кивнул, словно понял, но надеялся, что она скажет больше.

Мея повернула голову и уставилась на него так, будто он внушал ей страх:

– Это правда, что твоя дочь пропала?

Пришла его очередь отвечать на неприятные вопросы.

– Да, правда.

– Но ты ищешь ее?

– Конечно. И буду искать всегда.

Он извлек из кармана бумажник, достал фотографию и протянул ей. Она долго смотрела на Лину, и за это время он успел разглядеть розовый лак на ее ногтях.