Кольца вероятности - Александр Лоскутов

Вот только в этом доме живет мать Ольги. И именно здесь сейчас находилась моя жена.

Я медленно поднимался по ступенькам, раздумывая о том, что я скажу Ольге. Как мне объяснить то, что я целый месяц проторчал где-то в Москве, бросив ее на произвол судьбы? Что она ответит мне? Как я скажу ей, что пришло время бросить здесь все и забиться в самую что ни на есть темную и незаметную щель, чтобы не попасть под удар взбешенного Шимусенко или этого идиота Рогожкина?

А вообще-то можно ли спрятаться от столь могучей организации, как Братство? Я подозревал, что нет. Но вдруг… Кольцо поможет.

Колечечко, колечко, кольцо…

А что я буду делать, если дойдет до драки?

Я вздохнул и сел прямо на грязные ступени. То, что придется прорываться силой, вполне вероятно. Если я чего-то не забыл, то где-то здесь должны быть те охраннички, что приглядывают за Ольгой. И вряд ли они преисполнятся радостью от того, что я заявлюсь и попытаюсь вытащить охраняемый объект прямо из-под их носа.

Ага. Тут может быть несколько вариантов. Первый: охранники стоят здесь от имени Братства и являются агентами Михаила в Новосибирске. Второй: Шимусенко просто приказал местным правоохранительным органам приглядывать за Ольгой, не вводя их в курс дела.

Оба варианта возможны. Более того, каждый из них можно разделить еще на несколько. К примеру, вариант один: охранники здесь стоят от имени Братства. Тогда возникает вопрос: знают ли они меня в лицо? То есть показывали ли им фотографию мужа той, которую они стерегут? И знают ли они о том, что я нагло сбежал из Москвы? Если да, то какие у них на этот счет предписания? Задержать? Пропустить? Ликвидировать? Впрочем, последнее маловероятно… Или нет?

Так, теперь бы вспомнить, что мне говорил об Ольге и ее охране Михаил. Желательно слово в слово. Я сидел и старательно вспоминал. Вот только почему-то ничего не вспоминалось. А ведь раньше я никогда на память не жаловался…

Посидев на лестнице минут пятнадцать, я окончательно запутался в рассуждениях и пришел к выводу, что план действий мне составить не удастся. Придется импровизировать.

Ох уж этот Антон Зуев с его импровизацией. Если заранее не продумаю, что и когда делать, – обязательно влипну в какие-нибудь неприятности.

Махнув рукой на все свои планы, я просто поднялся по лестнице и позвонил в дверь квартиры номер пя­тьдесят восемь. Короче, будь что будет.

Довольно долго никто не открывал. Я уж думал, что меня так и не впустят, но продолжал торчать у дверей, периодически тыкая в кнопку звонка. Потом услышал щелкающий звук открывающегося замка и облегченно вздохнул. Дома. А это ожидание под дверями – просто разумная предосторожность. Наверняка на меня сейчас смотрели глазами какой-нибудь скрытой телекамеры и раздумывали, стоит ли впускать в дом такого обормота.

Охрана, чтоб их.

Обитая декоративными деревянными панельками дверь открылась, явив мне невысокую матрону весьма объемистых форм. «Здравствуй, колобок на спичках». Но это я только так подумал. На самом же деле пришлось выразиться немного иначе:

– Здравствуйте, Светлана Николаевна! Не ожидали?

Сразу видно было, что не ожидала. Челюсть-то на уровне колен болтается… Что-то тут неправильно.

– Здравствуй, Антон… Какими судьбами?..

– Да вот, решил в гости заглянуть, поговорить, посидеть за рюмашкой. Заодно проведать свою благоверную. Может быть, впустите?

– Конечно, Антон. Заходи.

Я и зашел. Пошаркал ногами о выцветший половик на пороге и зашел. За моей спиной негромко хлопнула закрывающаяся дверь.

– Проходи сюда. На кухню. Ты извини, у нас тут малость не убрано… Но ведь мы никого не ждали.

Да, здесь явно вели капитальный ремонт. Баночки краски, рулоны обоев, какие-то деревянные рейки. Из комнаты выглянул отец Ольги и, заметив меня, ошарашенно моргнул. Я нахмурился еще больше. Здесь меня явно не ждали. И это было… Неправильно! Разве только…

Блин! Уже начиная прозревать, я, изо всех сил сдерживая накатывающиеся волны ужаса, повернулся к настойчиво проталкивающей меня на кухню теще:

– Светлана Николаевна, Ольга дома?

– Ольга? Наверное, дома, а где же ей еще быть?

Та-ак. Имеет место некоторое непонимание. Пожалуй, следует уточнить…

Я и уточнил. Уточнил так, что там со стен, наверное, известка осыпалась, когда я, хлобыстнув дверью, вылетел в подъезд и буквально скатился вниз по лестнице.

– Антон… Антон, подожди!…

Черта лысого я подожду! Вашу мать!…

Вот это меня обули!

Все они… Все они гады. И Старое Братство и Отколовшиеся. И вообще все, кто там есть…

Пинком распахнув дверь подъезда и чуть не снеся при этом какую-то женщину с огромной клетчатой сумкой, я вылетел во двор, ощущая в душе одну только голую ненависть. Если бы сейчас мне попался кто-нибудь из Братства, я… Я просто не знаю, что с ним сделал.

Ну, подожди, Шимусенко, я тебе еще башку оторву! Ты мне за все ответишь! И за оставшиеся без ответа телефонные звонки домой, и за уверения, что с Ольгой все в порядке, и за якобы приставленную к ней охрану. А особенно за то письмо, на которое я писал ответ всего несколько дней назад.

«Жду. Люблю. Целую…» Ты у меня свой собственный зад поцелуешь! Придурок!

Я глубоко вздохнул и постарался успокоиться. Тяжело дыша, прислонился к стене, не обращая внимания на то, что пачкаю этим свой позаимствованный еще в Москве пиджак.

Попробуем собраться с мыслями. От безумного потрясания кулаками толку не будет. Тут надо бы подумать.

Итак. Меня обманули. Ольги здесь нет. Более того, ее здесь и не было. Эти уроды из Братства просто вешали мне лапшу на уши, удерживая от необдуманных поступков. Зачем им это было нужно? Да затем, чтобы не дать мне шанса связаться с Отколовшимися. Я им не нужен был вовсе. Они просто не хотели, чтобы мое кольцо попало к Рогожкину. Они изолировали меня от всего мира этим своим статусом «У-2», а я, как баран, шел у них на поводу. А что бы они сделали потом, когда удерживать меня стало бы… затруднительно? Наверное, забрали бы колечко, выбросив то, что осталось от Антона Зуева, на свалку. Но все сложилось немного иначе, и за это я должен благодарить Рогожкина и его парней, устроивших шухер в московском штабе Братства.

Я сбежал. Сбежал, чтобы праведными и неправедными путями добраться до Новосибирска и разоблачить их ложь. Я убедился в том, что Ольги здесь нет. Но тогда возникает вопрос: где же она? Наверное, дома. Или…

Похолодев, я постарался изгнать подобные мысли из головы. Она жива. Она должна быть жива, потому что иначе и быть не может.

Мне придется двинуть домой. Я должен узнать, когда уходит поезд на Екатеринбург.

Ну, Шимусенко, теперь ты можешь быть уверен, что у тебя появился еще один кровный враг. Конечно, это не значит, что я собираюсь присоединиться к Отколовшимся, но… Короче, твою башку я постараюсь прострелить при первом же удобном случае.