Стелларлун - Шеннон Мессенджер

«печально известные разговоры по душам»? — спросила Софи, пытаясь подражать зловещему тону Финтана.

— Понятия не имею, — призналась Оралье. — Хотя… Кенрик мог быть довольно пугающим, когда хотел.

Софи не могла себе этого представить.

Кенрик всегда был самым простым Членом Совета, с которым было легко общаться… безусловно.

Но… она видела его не очень часто.

Он также знал, что она была биологической дочерью Оралье, или, во всяком случае, подозревал это, что, возможно, побудило его быть с ней особенно милым… хотя это также означало, что он был еще одним человеком, постоянно лгущим ей.

— О каком отчете он говорит? — спросил Декс, спасая ее от слишком глубокого падения в эту неудобную кроличью нору.

У проекции Оралье был тот же вопрос.

Финтан закатил глаза.

— О, пожалуйста. Мы все знаем, что Совет время от времени назначает регентов следить за Пирокинетиками и сообщать о нас, если мы осмелимся разжечь какое-либо пламя. Я уверен, что Регент был тем таинственным информатором, который сказал тебе, что я сегодня засижусь допоздна. На самом деле, я бы поспорил, что они прячутся за одним из деревьев вон там… и если это так, то они вполне могут выйти! — На последних словах он повысил голос и махнул рукой в сторону теней.

Никто не выступил вперед.

— Ну, либо они слишком трусливы, чтобы показать свое лицо, либо они умоляли о новом назначении после того, как наговорили на меня, — проворчал Финтан.

— Или их вообще там не было, — предположил Кенрик.

Финтан фыркнул.

— Ты ожидаешь, что я поверю, что за мной не следят?

— Нет. Ты прав насчет этого, — сказал ему Кенрик, и Софи заметила, что проекция Оралье выглядела удивленной его честностью.

Настоящая Оралье в основном выглядела удивленной.

— Но мы используем гномов, а не регентов, — добавил Кенрик. — Я полагал, что ты из всех людей мог бы предположить то же самое. Разве не ты тот, кто добавил «мониторинг и наблюдательность» к договору гномов? Или это дело рук Фэллона?

— Это был я, — тихо сказал Финтан. — Но когда я заключал это соглашение, то никогда не думал, что его будет использовать для контроля за существованием людей… что вы и делаете со мной. Я не могу контролировать свою тягу к пламени. Огонь всегда будет звать меня… и все же я по-прежнему изо всех сил стараюсь соблюдать ваши несправедливые правила. Я сопротивляюсь каждому зову, когда нахожусь на публике, независимо от того, насколько велика борьба. Я ушел из Совета и позволил низвести себя до статуса Бездарного. Но когда я дома, в уединении и изоляции своей собственной собственности, я должен иметь право быть самим собой. Я никому не причиняю вреда, когда делаю это.

Он взмахнул запястьем, и Ночные Вспышки загорелись пламенем.

Софи, Декс и Оралье отшатнулись от голограммы, хотя это было всего лишь воспоминание.

Проекция Оралье сделала то же самое.

Но Кенрик стоял уверенно.

— Я не уверен, как уничтожение пятисотлетнего растения должно доказать, что ты не причиняешь никакого вреда, — отметил он.

— Ты снова демонстрируешь свое невежество! Ночные Вспышки огнестойки. На самом деле, некоторые считают, что их нужно сжечь, чтобы… — Глаза Финтана остекленели, когда он изучал пламя.

— Чтобы что? — спросила проекция Оралье.

Финтан проигнорировал ее, протянув руку к огню и выдернув горящий цветок за стебель. К этому моменту лепестки должны были превратиться в пепел, но вместо этого они стали такими же белыми, как языки пламени, танцующие по их острым краям.

— Чего-то не хватает, — прошептал Финтан, держа цветок так близко, что Софи могла видеть огонь, отражающийся в его зрачках. — Мне нужно…

— То, что тебе нужно, — сказал Кенрик, когда он не закончил, — это потушить этот огонь, пока он не распространился.

Финтан покачал головой.

— Это не голодное пламя. Оно останется именно там, где я хочу. Вот почему я выбрал его. Но… чего-то не хватает.

— Да, ты это уже говорил, — напомнил ему Кенрик после долгого молчания.

Финтан закрыл глаза.

— Я все еще пытаюсь найти ответ.

Огонь потрескивал и искрил.

— Есть какие-нибудь успехи? — в конце концов, спросил Кенрик.

— Я тебе надоел? Можешь уйти в любое время. Или не стесняйся начинать лекцию, которую я буду игнорировать.

Кенрик рассмеялся.

— На самом деле, у меня нет для тебя лекции. Честно говоря, Финтан, мне все равно, используешь ли ты свои способности, когда ты дома. Я даже сказал остальным, что, по-моему, они вели себя нелепо, когда организовали наблюдение за тобой здесь… спроси Оралье, если не веришь мне.

— Так и было, — сказала Оралье, хотя ее проекция просто кивнула. — Это я помню. Это вызвало довольно жаркие дебаты между ним и Ноландом… и нет ничего лучше поединка на повышенных тонах с Крикуном.

Декс фыркнул.

— Держу пари.

— Что касается меня, — продолжил Кенрик, — ты можешь сжечь весь свой дом дотла, если захочешь… до тех пор, пока никто не пострадает. И хотя я не могу гарантировать, что в какой-то момент кто-то другой не придет обсудить твой отчет, могу заверить, что я здесь не поэтому.

— Тогда зачем ты здесь? — Пламя Финтана разгоралось все сильнее от этого требования.

Кенрик взглянул на проекцию Оралье, ожидая ее кивка, прежде чем сказал:

— Мы пришли задать очень простой вопрос.

— Понимаю. И ты планируешь проникнуть в мой разум, если я откажусь отвечать? Потому что у меня отличная защита.

— Я уверен, что она лучшая, — сказал ему Кенрик. — Но в этом нет необходимости… это должно быть быстро и безболезненно для всех.

Он жестом велел Оралье подойти ближе… но вокруг нее вспыхнул огненный круг.

— Я никогда не соглашался, чтобы мои эмоции считывались! — рявкнул Финтан.

— Так странно, — пробормотала настоящая Оралье, размахивая пальцами сквозь пламя голограммы. — Я понятия не имею, как я стояла там так спокойно. Я всегда ненавидела огонь. Даже до того, как…

Никому не нужно было, чтобы она заканчивала это предложение.

И все же ее проекции удалось улыбнуться, когда она скрестила руки на груди и сказала Финтану:

— Тем, кто протестует против моих показаний, как правило, есть что скрывать.

Финтан ухмыльнулся.

— А кому нет?

Кенрик положил руку на плечо Финтана… и его пожатие выглядело скорее угрожающим, чем обнадеживающим, когда он сказал:

— У тебя нет причин для беспокойства, Финтан. Так почему бы тебе не потушить это пламя и не доказать, что ты действительно так безобиден, как утверждаешь?

— В этом нет необходимости, — сказала ему проекция Оралье, прежде чем Финтан смог ответить.

Она расправила полы своего плаща, отчего серебристая ткань затрепетала, когда она грациозно взлетела над огнем и приземлилась рядом с Финтаном.

— Для