Тарзан неукротимый - Эдгар Берроуз

Неожиданно девушка вскочила, бросилась к двери и закрыла ее на щеколду, затем вернулась и принялась что-то быстро говорить лейтенанту, время от времени указывая на тело убитого. Видя, что ее не понимают, она вышла из себя и в приступе безумства бросилась вперед, желая ударить лейтенанта. Олдуик отступил на несколько шагов и поднял пистолет. Хотя девушка и была безумной, но все же не настолько, чтобы не понять связи между громким выстрелом и маленьким предметом, который он держал в руке. Истерика прекратилась так же внезапно, как и началась. Снова блуждающий взгляд и улыбка слабоумной появились на ее лице, голос утратил резкость и вновь зазвучал мягко и дружелюбно. Теперь она попыталась жестами объяснить, что ей надо. Она подошла к занавесям и раздвинула их, открыв альков. Это было, пожалуй, больше, чем альков. Довольно большая комната со множеством ковров и драпировок, с мягкими подушками на кушетках. Указав на труп, девушка подошла к одной из кушеток и приподняла край ковра, покрывавшего ее.

Лейтенанту стало ясно, что она хочет спрятать труп под кушеткой. Вдвоем они подняли мертвеца и подтащили его к кушетке, затем с большим трудом затолкали тело под диван. И вновь Олдуик поразился дьявольской жестокости дикарки. В середине комнаты лежал ковер, пропитанный кровью. Она быстро свернула его и набросила на одну из кушеток так, чтобы пятна не было видно, затем бросила на пол другой ковер и расставила вещи так, словно в комнате ничего не произошло.

Закончив уборку, она опустила край ковра, спрятавший под кушеткой страшную улику, и уселась на нее, увлекая англичанина в свои объятия. Остро сознавая весь ужас своего положения, ибо требования женщины были предельно ясны, лейтенант Олдуик прекрасно понимал, какую цену придется ему заплатить за свою жизнь, а может быть и свободу. Два противоположных чувства боролись в его душе, и когда он был уже готов сдаться, раздался сильный стук в дверь. Спрыгнув с кушетки, девушка схватила молодого человека за руку и потащила к стене у изголовья кушетки. Там она откинула одну из портьер, за которой обнаружилась небольшая ниша, и втолкнула туда лейтенанта, задернув за ним портьеру.

Олдуик слышал, как девушка открыла дверь и раздался мужской голос. Интонация разговора казалась вполне разумной, как если бы он слушал обычный разговор нормальных людей на незнакомом языке. Однако, после всего пережитого он был настороже и постоянно ожидал какого-нибудь подвоха. По доносившимся звукам лейтенант смог определить, что эти двое вошли в альков. Побуждаемый желанием узнать, что за человек явился и не придется ли и с ним вступить в схватку, англичанин слегка отодвинул портьеру и увидел мужчину и девушку, сидящих на кушетке, обнявшись. На губах у девушки блуждала уже знакомая ему бессмысленная улыбка, и она с таким же темпераментом целовала пришедшего. Вдруг женщина, освободившись от объятий своего любовника, наморщила лоб, как будто пытаясь что-то вспомнить, затем украдкой бросила взгляд на портьеру, за которой прятался Олдуик, и принялась что-то шептать мужчине на ухо, изредка кивая в сторону ниши и делая жест рукой и указательным пальцем, видимо, пытаясь описать пистолет.

Лейтенанту стало все ясно; не теряя времени, он повернулся спиной к портьере и принялся исследовать нишу, в которой скрывался. Осторожно и бесшумно мужчина встал и вынул из ножен свою кривую саблю. На цыпочках он подкрался к портьере, а девушка шла рядом. Они не разговаривали, и в комнате царила мертвая тишина. Около портьеры дикарка остановилась и указала пальцем место примерно на уровне человеческой груди. Мужчина поднял лезвие горизонтально, ринулся вперед и всей тяжестью своего тела и силой руки вонзил острый клинок в портьеру по самую рукоятку.

* * *

Берта Кирчер, убедившись, что ее усилия вырваться на свободу тщетны, и понимая, что нужно беречь силы на случай, если появится возможность для побега, перестала вырываться из объятий принца Метака, уносившего ее по тускло освещенным коридорам дворца. Принц бежал по анфиладам комнат, унося свою добычу. Девушка поняла, что хотя похититель и является сыном короля, его могли схватить и наказать за самоуправство, иначе он не проявлял бы такое откровенное беспокойство, убегая столь поспешно.

Кроме того, он постоянно озирался испуганным взглядом и с подозрением заглядывал за каждый угол, мимо которых они бежали. Она понимала, что наказание для принца, в случае его поимки, будет безжалостным и скорым.

Вскоре ей стало казаться, что они пробегают по несколько раз по одним и тем же коридорам. Она не подозревала, что принц настолько растерян и напуган, что бежит без цели и смысла, надеясь на случайное убежище. Не мудрено, что безумный принц не мог ориентироваться в запутанных лабиринтах дворца, спроектированного кретинами для короля-кретина. Коридор петлял вправо и влево, постепенно поднимаясь вверх, но на каком этаже они находятся, определить было невозможно. Неожиданно перед ними возникла спиральная лестница, и Метак бросился по ней вниз со своей ношей. Лестница упиралась в закрытую дверь, и принц не раздумывая толкнул ее и влетел в помещение, ярко освещенное и заполненное людьми. В конце зала на огромном троне восседал король. Рядом удивленная Берта Кирчер заметила еще один трон, а на нем сидела громадная львица. Девушка вспомнила слова Ханилы, на которые она тогда не обратила внимания: «Но у него были и другие королевы, и не все они были женщинами».

При виде Метака и девушки король встал с трона и прошел через зал. Все королевское величие у него исчезло при неудержимой вспышке гнева. На ходу он пронзительным голосом отдавал приказы и команды. Как только Метак сообразил, в какое осиное гнездо он ненароком попал, он круто развернулся и бросился прочь, но тотчас же в погоню за ним бросились десятки людей. Он метался по коридорам, пока наконец не ворвался в подземное помещение, освещенное множеством факелов.

В центре находился бассейн значительных размеров. Преследователи вбежали в помещение в тот самый миг, когда Метак с девушкой в руках прыгнул в воду и исчез из виду. Воины в возбуждении ходили вокруг бассейна, но никто из двоих не показался над поверхностью.

* * *

Когда лейтенант Олдуик повернулся, чтобы обследовать нишу, где он прятался, его рука, ощупывая заднюю стенку, наткнулась на дверь, запертую на щеколду. Осторожно и тихо он откинул засов и легонько толкнул дверь. Та бесшумно открылась в абсолютную темноту. Осторожно передвигаясь, ощупывая каждый ярд, он вышел из ниши и закрыл дверь за собой.

Пройдя наощупь несколько шагов, он обнаружил лестницу, ведущую наверх. За лестницей коридор кончался, поэтому ему ничего не оставалось делать, как начать карабкаться по ступенькам, сжимая пистолет в кармане френча. Поднявшись всего на две или три ступеньки, он ударился головой обо что-то твердое. Подняв руку, он обнаружил, что над ним расположен люк, ведущий на крышу, который ему с большим трудом удалось сдвинуть в сторону на несколько дюймов. Сквозь щель он увидел звезды на темном африканском небе.

Со вздохом облегчения, но и не забывая об осторожности, он потихоньку увеличивал отверстие. Быстро оглядевшись и убедившись, что на крыше никого нет, Олдуик выбрался наружу. Задвинув крышку люка назад, лейтенант постарался прийти в себя и сориентироваться. В южном направлении крыша, на которой он стоял, упиралась в значительно более высокое здание. Оно возвышалось над его головой на несколько этажей. В нескольких ярдах на запад он мог различить мерцающие огни факелов на извилистой улице. В эту сторону он и направился. Перевесившись через край крыши, лейтенант взглянул вниз. Он увидел мужчин, женщин, детей и львов; последние показались ему единственно нормальными существами в этом городе безумцев. С помощью звезд Олдуик быстро сориентировался и восстановил в памяти путь, по которому их привели в город. Лейтенант понял, что улица, лежащая перед ним, была как раз той самой. Он решил попытаться пройти незаметно в тени аркад к городским воротам. Он почти оставил мысль разыскать девушку и спасти ее, так как понимал, что одному ему не справиться с сотнями вооруженных людей. Он понимал также, что ему не миновать лес за городом, населенный львами-людоедами, а даже если случится чудо, он все равно погибнет в безводной пустыне, но все же он хотел во что бы то ни стало покинуть этот проклятый город безумцев.