Мастер охоты на единорога - Анна Малышева

– Давайте чашку, я вам свежего чаю налью, – предложила Анеля. Вернув Александре чашку с дымящимся янтарным чаем, она озабоченно взглянула на окно: – Ну и темень! А ведь совсем еще не поздно! Я хотела пойти гулять с подругами, а теперь все пропало… Такой ужасный день…

– Знаешь, даже в самом ужасном дне есть кое-что хорошее… – подняла на нее взгляд Александра.

– Что же? – недоверчиво спросила Анеля.

– Он проходит навсегда.

Ливень тем временем заметно утих. Теперь по стеклам лишь изредка ударяли крупные капли, падающие с карниза крыши. Ветер раскачивал ветви дуба за окном, и он же постепенно разгонял нависшие над городом тучи. В комнате посветлело. Анеля выключила лампу и, подойдя к своему письменному столу, включила ноутбук.

– Гулять на улице нельзя, так хоть в сети… – почти виновато произнесла она. Было ясно, в каких жестких рамках ее держит мать, с виду совсем беспомощная и слабая.

Александра отправилась к себе в комнату, но там ее ждал неприятный сюрприз. Одна из стареньких задвижек, державшаяся на одном гвозде, во время грозы была сорвана порывом ветра. Створка распахнулась, и стекло разлетелось на куски. На полу стояла большая лужа, постель вымокла, дождь лил прямо на нее. Нечего было и думать здесь ночевать.

Анеля, прибежавшая на зов, отнеслась к происшествию философски:

– Тут все разваливается… Хорошо, сейчас ночи теплые! Я вас устрою в другой комнате. Там мебель похуже, но вы ведь только до завтра?

И Александра с улыбкой ответила, что меблировка ее никогда особенно не беспокоила.

Комната, отведенная ей, располагалась сразу за стеной и граничила с комнатой Анели. Войдя, девушка сразу показала гостье на дверь, соединявшую комнаты:

– Видите, тут можно пройти… С моей стороны закрыто на засов. Даже лучше, что вы будете за стеной, мне не так страшно будет спать.

– А что ты будешь делать завтра вечером? – спросила Александра, обводя взглядом убогую обстановку. Комната была похожа на узкий пенал, в ней едва поместилась койка с панцирной сеткой и два ветхих стула. Ни стола, ни шкафа тут не было.

– Подумаю… – грустно ответила девушка. – Вот сейчас как раз письмо подруге написала, она одна осталась, родители уехали отдыхать в Болгарию. Так-то меня к ней мама бы ночевать не отпустила, никогда в жизни… Ну а теперь я могу к ней пойти.

Произнесла она это, к своей чести, без всякого воодушевления.

…Анеля притащила откуда-то матрац, свежее белье и постаралась устроить гостью на ночлег со всем возможным комфортом. Но спустя полчаса пребывания в своей новой комнате Александра испытала приступ клаустрофобии. Помещение было куда больше купе, где с ней никогда ничего подобного не случалось, и все же у художницы появилось чувство, что ее замуровали в чулане. «Да это и есть чулан!» – думала она, сидя на краю койки и обводя взглядом стены, на которых тут и там остались клочья блекло-розовых обоев. Александра ругательски ругала себя за то, что согласилась провести эту ночь в бараке, в городе, где ее больше ничто не держало. «Заколдованное место! Стоит мне собраться уехать, как тут же что-то останавливает. И были бы еще причины оставаться! Нет, сплошная благотворительность…»

Она как раз репетировала про себя речь, обращенную к Анеле, пытаясь придумать причину для того, чтобы все-таки уехать ночным поездом в Минск, когда девушка постучала в дверь:

– Вы тут не слышите, наверное, а у вас в комнате телефон звонит!

Александра и впрямь оставила все вещи в прежней комнате, рассудив, что в этом чулане и без них тесно. «Сумку-то могла бы взять!» – ругала она себя, торопясь на зов. Но опоздала – телефон, когда она взяла его в руки, уже молчал. «Опять тот номер, с которого звонили утром!»

Женщина отметила это с неудовольствием. Ее нервы были взвинчены, анонимный звонок тревожил и раздражал, хотя ее координаты кочевали с рук на руки, и в любой момент мог позвонить незнакомец, который нуждался в ее услугах. «Вот хоть Павел… – подумала она. – Как он вышел на меня? Через кого? Кто он, собственно? Что я о нем знаю?» На этот раз попытки перезвонить она не сделала.

Не в силах больше находиться в этой комнате, похожей на гроб, она вышла в коридор и постучалась к Анеле. Девушка, успевшая углубиться в социальные сети, удивленно повернула голову.

– Сделай мне большое одолжение! – попросила Александра. – Ты в этих вещах должна разбираться. Ведь если известно имя, фамилия и отчество человека, могут в сети быть его фотографии?

– Конечно! – кивнула заинтригованная девушка. – Давайте искать.

– Ялинский… – с тяжелым сердцем произнесла Александра. – Игорь Анатольевич. Ну, попробуй…

Поиск длился всего несколько минут. Анеля, явно обладавшая немалым опытом общения с поисковиком, с торжеством выдала результаты:

– Вот, я нашла, сразу выскочили статьи какие-то… В сети у него вроде аккаунтов нет, жаль, там всегда есть снимки.

– Погоди… – Александра, перегнувшись через плечо девушки, быстро пробегала взглядом заголовки статей, под которым значилась фамилия Ялинского. Сомнений не было – речь шла о том самом, питерском искусствоведе и коллекционере. – Раскрой мне вот эту… Про выставку!

Анеля послушалась. Эта статья, самая свежая, от последних чисел марта, оказалась снабжена многочисленными фотографиями. Когда Александра увидела их, у нее пересохли губы. Речь шла о выставке, устроенной в Петербурге совместными усилиями нескольких художников и коллекционеров. Перед глазами женщины замелькали знакомые лица и фамилии. Судя по подписи, на первом же снимке должен был найтись и сам Ялинский.

– Посмотри-ка… – обратилась художница к девушке, смотревшей на экран монитора без всякого интереса. – Ты видела кого-нибудь из них? Того, что стоит вторым?

– Нет, – уверенно ответила Анеля, всмотревшись в лица мужчин на фотографии.

– Точно?

– Ну да… – недоуменно взглянула на нее Анеля. – А что, должна была видеть?

– Нет, это я так… Проверяю одну догадку… – Александра не сводила взгляда с лица мужчины, стоявшего на снимке среди своих коллег. Блондин лет сорока пяти – пятидесяти, усталое худощавое лицо, полуприкрытые глаза, почти неразличимые за массивными очками. – Значит, нет…

Анеля, пожавшая плечами, явно начала скучать и мечтала вернуться к общению с друзьями. Но Александра, чье внимание сперва было поглощено снимками, принялась читать текст. Девушка потеряла терпение:

– Давайте, я вам его распечатаю, и вы спокойно почитаете. А то у меня там коммент не отвеченный повис…

Через две минуты тонкая стопка листов, еще горячих от принтера, была в руках у Александры. Поблагодарив, та вернулась в комнату-пенал. Присев на краю постели, подставив бумаги тусклому свету пыльной лампочки, она торопливо, перескакивая со строчки на строчку, читала…

А после долго смотрела в стену, прямо перед собой, ничего не видя. Два факта, простых и ужасных в своей очевидности, застали ее врасплох, хотя после откровений Анели женщина не сомневалась – постояльцем этого барака и любовником Зворунской был вовсе не Ялинский.