Песнь экстаза - Лора Таласса

Десмонд входит в гостиную; вид у него возбужденный, и я догадываюсь, что его переполняет с трудом сдерживаемая магия.

– Все чисто, – говорит он, приглаживая ладонью волосы. – Дальше по улице припарковались два офицера политии, но я избавился от них. По крайней мере, еще сутки тебе ничто не угрожает.

Сутки. Больше мне и не нужно, чтобы выследить Эли и надрать ему мохнатую задницу.

– Спасибо, – говорю я, обводя рукой мебель, которую он починил. Кроме того, я благодарна Десу за то, что он прогнал копов магического мира, которые только и ждут, чтобы заграбастать меня и упечь за решетку. Я все никак не могу привыкнуть к мысли о том, что угодила в список разыскиваемых преступников.

Торговец молчит, хотя я понимаю, что это стоит ему огромных усилий. Я знаю, он не хочет оставлять меня здесь.

– Береги себя, херувимчик, – наконец говорит он. – Я вернусь завтра вечером. – И он, даже не взглянув на меня, идет к двери, ведущей на задний двор.

Это не должно меня волновать. Ни его слова, ни действия не должны меня ранить. Но я неприятно разочарована. Не хочу, чтобы он уходил. Мое сердце стремится к нему, хотя разум твердит, что это полное безумие.

На полпути к двери Десмонд останавливается. Вполголоса чертыхается, разворачивается и идет ко мне. Обнимает за талию и яростно целует.

Дыхание перехватывает, но я отвечаю на поцелуй, обвивая руками его шею. Это длится всего пару секунд.

А потом он почти грубо отталкивает меня.

– Если тебе по какой-либо причине понадобится увидеть меня раньше завтрашнего вечера, ты знаешь, как со мной связаться. – Дес делает несколько шагов назад. – Я буду ждать.

И он уходит.

Март, семь лет назад

– Расскажи о своей матери, – небрежным тоном предлагает Дес. Мы сидим в моей комнате в общежитии, пьем и играем в покер. На остров обрушился шторм, за окном завывает ветер, дождь барабанит по стеклам.

Выпивка была его идеей.

– Тебе не повредит немного расслабиться, херувимчик, – хитро подмигнул он, появляясь в моей спальне с бутылкой виски.

При виде бутылки я изумилась.

– Это запрещено правилами.

– А разве я похож на парня, который придерживается правил?

О нет, этот парень в облегающих кожаных штанах и футболке с короткими рукавами, со множеством татуировок на левой руке отнюдь не похож на пай-мальчика. И поэтому я неохотно вымыла свою кружку и стакан для воды и позволила Торговцу налить нам по порции отличного, чертовски забористого виски.

Вкус во рту от скотча такой, словно я недавно облизывала кому-то задницу.

– О матери? – переспрашиваю я. Мы начинаем новую партию, Дес сдает.

Я рассеянно беру карты, заглядываю в них, вижу, что мне досталось, и тут же забываю о его вопросе.

Три десятки. Наконец-то мне выпал шанс выиграть.

Торговец быстро переводит взгляд с моего лица на карты, которые я держу в руке, потом обратно.

– У тебя тройка, – говорит он, догадавшись обо всем по выражению моего лица.

Я смотрю на свои три десятки.

– Ты жульничал.

Дес берет стакан и делает глоток; я любуюсь его мускулистой рукой.

– Если бы. Тебя легко читать, херувимчик. А теперь, – он ставит стакан на стол и с непроницаемым выражением лица заглядывает в свои карты, – теперь расскажи мне о матери.

Я складываю карты, делаю глоток виски и морщусь, чувствуя жгучий вкус.

Моя мать – одна из тем, которых я никогда не касаюсь в разговоре. Какой в этом толк? Всего лишь еще одна печальная история, а в моей жизни их было множество.

Но Дес настроен решительно, и я понимаю, что мне не удастся отвертеться.

– Я ее почти не помню, – вздыхаю я. – Она умерла, когда мне было восемь.

Дес забывает об игре и выпивке. Этих двух фраз достаточно, чтобы привлечь его внимание.

– Как она умерла?

Я пожимаю плечами.

– Ее убили, когда они с отчимом отдыхали за границей. По ошибке. Вообще-то, киллер целился в отчима, но почему-то попал в нее.

Муж моей матери, ясновидящий, в тот день не смог увидеть будущее – а может быть, предвидел, но не сумел или не захотел предотвратить ее гибель.

Не знаю, был он виноват или нет, но воспоминания о том вечере преследовали его до самого конца.

– После ее смерти он начал сильно пить.

А когда напивался, он…

Я из последних сил сохраняю спокойствие.

– А где была ты, когда это произошло? – спрашивает Дес. Он сидит в расслабленной позе, с безмятежным выражением лица, но я могу поклясться – это такое же притворство, как его покерфейс.

– Дома с няней. Они любили отдыхать вдвоем.

Я прекрасно понимаю, как это выглядит со стороны. Одинокий ребенок, лишенный родительской любви и внимания. Так оно и было, на самом деле. Да, я росла в полной семье, в материальном плане у меня было все, о чем только можно мечтать. От матери мне досталась привлекательная внешность, хорошая фигура.

Глядя на нашу семью, никто бы не заподозрил, что я долгие месяцы проводила одна в шикарном голливудском особняке, и единственной компанией мне служили няня и водитель. Для отчима бизнес всегда был на первом месте.

Никто не заподозрил бы, что эти долгие периоды одиночества были лучше тех дней, когда он возвращался из своих деловых поездок. Он видел меня в своем доме и, чтобы избавиться от тяжелых воспоминаний, в очередной раз прикладывался к бутылке.

А потом…

Ну, на этом я предпочитаю не зацикливаться. У меня до сих пор руки трясутся, когда я вспоминаю, что происходило потом.

– А почему твоего отчима хотели убить? – продолжает расспрашивать Дес. Игра в покер окончательно забыта.

Я отвожу взгляд.

– Хью Андерс любил деньги. Он брался за любую работу, ему было безразлично, кто платит. – Боссы мафии. Наркобароны. Арабские шейхи, связанные с террористическими организациями. Время от времени он встречался с клиентами дома, и я все видела. – В результате он стал очень богатым человеком и нажил себе очень много врагов.

Возможно, именно по этой причине он держал в ящике кухонного стола визитную карточку Торговца. Человек вроде моего отчима имел все основания опасаться за свою жизнь.

– А ты когда-нибудь имел с ним дело – до того, как мы с тобой познакомились? – интересуюсь я.

Вообще-то, я не собиралась обсуждать это, но вопрос невольно вырвался, и я заметила, что задержала дыхание. Когда я в первый раз вызвала Торговца, он вел себя так, словно видел Андерса впервые, но ведь вся жизнь Деса соткана из секретов. А что, если он был знаком с отчимом? Что, если он когда-то помогал человеку, который сделал это со мной? Человеку, который – вольно или невольно – стал причиной смерти моей матери?