Разборки в Японском море - Михаил Серегин

– Можно будет погулять как следует, – облизнул сухие губы Дудник.

Циклон, видимо, прошел стороной, и шторм начал затихать, поэтому Рок принял решение дожидаться утра в нейтральных водах, дрейфуя и экономя горючее. По завершении операции всем разрешалось принять на грудь, и перед каждым членом команды стояла початая бутылка злосчастного рома, который никак не удавалось сбыть, и алюминиевая кружка. Меньше всего рома оставалось в бутылке боцмана, но он, как ни странно, выглядел и самым трезвым из всей команды.

– Отдайте сейф мне, – предложил Мумба, скаля зубы в белоснежной улыбке, – я его раскурочу.

– Какие он знает слова, – пожал плечами боцман, – может, тебе еще ключ от квартиры, где деньги лежат?

– Где деньги? – непонимающе улыбнулся Мумба, глядя на стол, на котором громоздился сейф.

– Морган со своей сучкой нас подставил, – неожиданно перевел разговор в другое русло Рок, – меня подставил. Я ему этого не прощу.

– Спокойно, Рок, – поднял голову Череватенко, – не гони волну. Нас всех подставили, все и будем разбираться.

Он посмотрел на Деда и на Немца, которые кивнули головами в знак поддержки.

– Значит, решено, завтра отправляемся к Моргану, так, кэп?

– Отправляемся, – кивнул захмелевший Рокотов, – устроим ему разгон.

– Однако, – боцману не хотелось продолжать этот разговор, – нужно сперва разобраться с сейфом. Я видел, там как минимум двадцать тысяч баксов. Этот идиот, прежде чем оглоушить меня, вывалил на стол почти все деньги.

– Зачем ему это было нужно? – непонимающе проговорил Шурик.

– Господи, Гарс, – поморщился Лешка, – Чеботарь же собирался пустить нас на дно за свой ром.

– Ну и что?

– Погоди, – боцман остановил Лешку, собиравшегося пуститься в объяснения, – я сам. Чеботарь, когда мы взяли его ром, естественно, затаил на нас обиду. Он каким-то образом узнал, что ром мы пытаемся сбыть, и через подставных лиц вышел на Моргана.

– Чего там, вышел, – саркастически вставил Рок, – Морган с Кристи ему сами все выложили, коты помойные.

– Ладно, Рок, – боцман поднял вверх свою лапищу, – я излагаю свою точку зрения.

В глубине души он был согласен с капитаном, что его подставили, но не слишком хотел акцентировать на этом внимание. Видя, что капитан замолчал, он продолжил:

– Так вот, у Чеботаря возникла идея пустить нас на дно, но для этого ему понадобилось определенное время. Чтобы установить мины. Если бы мы заупрямились и потребовали сперва предъявить деньги, а у него бы их не оказалось, он бы отчалил ни с чем. Понятно?

– Вроде, – пожал плечами Шурик.

– На всякий случай, для прикрытия, он зафрахтовал михеевский торпедник «Гремучий», или же Михей сам согласился ему помочь, так как тоже имеет на нас зуб.

– Скоро пол-острова будет иметь на нас зубы, – усмехнулся Лешка.

– Не мешай, – осадил его боцман.

Он вынул сигару изо рта и выдохнул ароматный дым. После этого обмакнул кончик сигары, который держал во рту, в кружку с ромом и принялся его смаковать, перемешивая с дымом.

– Дальше можешь не рассказывать, – пожал плечами Дед, нарушая возникшую паузу, – и так все ясно. Чеботарь просчитался, и теперь нам нужно растребушить этот стальной ящик. Кто будет пилить?

– Зачем пилить? – пожал плечами Дудник. – Рвануть его к чертовой матери – так быстрее и надежнее.

– Где же ты собираешься его рвануть? – сощурился боцман. – Не на корабле же. К тому же от взрывчатки может пострадать содержимое. Я не для этого свою башку подставлял, чтобы посмотреть на обгорелые бумажки…

– Можно попробовать по-другому, – вставил Палермо, глядя на боцмана, – если у тебя в кандейке найдется стетоскоп.

– Стетоскоп? – все удивленно посмотрели на радиста.

– Ну да, стетоскоп, – лукаво сверкнули глаза Палермо, – такой приборчик, который врачи обычно таскают на шее и вставляют в уши, чтобы слушать больного.

– У нас, кажется, никто не болен? – заметил Ким. – Или я ошибаюсь? – Он с притворным беспокойством посмотрел на Палермо.

– Когда-то я был медвежатником, – весело произнес тот, – потом мне все это надоело. Не люблю работать в одиночку. Но навыки, думаю, сохранились…

– Ты что, вскрываешь сейфы стетоскопом? – воскликнул Гарс.

– При помощи стетоскопа я слушаю, – снисходительно улыбнулся Палермо.

– Ладно, – боцман закряхтел, поднимаясь со стула, – сейчас посмотрим.

Оставляя за собой шлейф ароматного дыма, он вышел из кают-компании.

– Но это же японский сейф, – заметил Лешка, присматриваясь к надписям на стальном ящике.

– И замок японский, – спокойно подтвердил Палермо, – но простенький, я такие умел открывать уже в первом классе. Меня дядька научил, высококлассный был специалист, три класса образования, а в технике разбирался, как Кулибин.

– Этот подойдет, Кулибин? – Боцман вернулся из кандейки, неся в руках японский стетофонендоскоп.

– Лучше не придумаешь. – Палермо вставил трубочки себе в уши и наклонился над сейфом. – Только прошу соблюдать тишину.

Все замолчали и старались почти не двигаться, глядя на то, как Палермо обращается с сейфом. Сперва тот покрутил набалдашник, устанавливая нужный режим, а потом приложил его к дверке, рядом с вращающимися колесиками, на которых были нанесены деления с цифрами. Колесики были двойные, расположенные одно над другим. Палермо сначала медленно начал поворачивать большое. Сделав полный оборот по часовой стрелке, он принялся крутить его в противоположном направлении. Потом то же самое проделал с маленьким, наружным. Он работал так осторожно, будто перед ним лежал не железный ящик, а живое существо. Его пальцы касались рифленых поверхностей рукояток только подушечками, глаза были полузакрыты, но впечатление было такое, что, даже если бы они были полностью открыты, он бы ничего не увидел. Он был полностью поглощен работой, не видя и не слыша ничего вокруг себя, а только стараясь воспринять щелчки, исходящие из внутренностей сейфа. На лбу и висках Палермо появились капельки пота. Лешка, сидевший напротив него, вытащил из кармана белоснежный носовой платок, собираясь вытереть пот с его лица, но Немец остановил его, подняв вверх руку с зажатой в ней трубкой.

– Все, – спустя несколько минут сказал Палермо, откидываясь на спинку стула и вытирая пот со лба.

Он вытащил трубки из ушей и пожевал пухлыми губами, ни на кого не глядя.

– Чего – все? – Гарс посмотрел на него, потом перевел взгляд на все еще закрытую дверцу сейфа.

– Так и знал, что у него ничего не получится, – небрежно заметил Назарет, – одно слово – «Муму».

– Заткнись, Борюсик, – беззлобно отозвался Палермо, – лучше открой ящик.

Назарет недоверчиво посмотрел на него, на сейф и отрицательно покачал головой.