Три метра над небом. Я хочу тебя - Федерико Моччиа

— Стефано?

— Стэп.

— Стэп? Стэп Манчини?

Элеонора уставилась на Джин, выпучив глаза.

— Да, это Стэп, и что?

Она хватает Джин за куртку и трясет, что есть силы.

— Как что? Вау! Мы войдем в историю. Когда я расскажу эту новость, про нас напечатают в «Parioli Pocket». Драчун Стэп, круто. У него темно-синяя «Honda 75 °Custom». Он носится как Валентино Росси[29], он подрался с половиной Рима, он жил на пьядца Эуклиде, это друг Хука, Скелло и из-за своей подруги он бился даже с самим Сицилийцем. Стэп и Джин — невероятно!

— О, да вы все тут знаете этого Стэп а, одна я его не знала.

— И к кому он подкатывается? К тебе!

— Только никто ни к кому не подкатывался, это во-первых. А во-вторых, кто была эта подруга?

— А, значит, тебе интересно! Тебя зацепило?

— Чушь! Мне просто интересно, и все.

— У него была девчонка, думаю, старше нас, очень красивая. Она ходила в Фалконьери. Это сестра Даниелы, этой толстушки, которая была с Паломби, который был…

— Понятно: который был с Джованной, которая была с Пьеро, который был с Алессандрой и так далее, и так далее. Вечные твои цепочки. Короче, я никого из них не знаю и плевать на них хотела. А теперь пойдем на пробы, мне деньги нужны. Я хочу купить мопед себе и братишке.

— А ты что, не можешь деньги попросить у родителей?

— Даже не обсуждается. Давай, доставай документы.

Джин и Эле показывают удостоверения личности парню, что стоит в дверях.

— Джиневра Биро и Элеонора Фьори, мы должны пройти пробы на телефонисток, но на тех, которых видно на экране.

Парень бросает взгляд на документы, потом сверяется со списком, ставит галочку на полях.

— Ну вот, теперь порядок. Входите, сейчас начнем. Только вас ждали.

Девушки выстроились на сцене. Статные, блондинки, брюнетки, рыжеватые, слегка подкрашенные хной. Более или менее элегантные, в стиле casual или псевдо-кич: некоторые проявили фантазию и надели на себя две вещи, не сочетающиеся по цвету. Из-под классных серых костюмов видны кроссовки: сейчас снова в моде обувь с высокими толстыми подошвами. Носы у девушек прямые, есть неудачно прооперированные, есть не знавшие скальпеля по причине безденежья. Одни спокойны, другие нервничают, третьи стоят с вызывающим видом, выставив напоказ пирсинг, а те, что робкого десятка, предпочли перед пробами свой пирсинг выкрутить. Татуировки более или менеё прикрыты одеждой — остается только догадываться, сколько их еще на потаенных частях тела. Такие вот девушки пришли на пробы. Джин и Эле незаметно к ним присоединились.

— Итак…

Романи, Кот & Кот, Змей и еще кто-то, имеющий отношение к этой работе, сидят в первом ряду. Они готовы к спектаклю: для них это возможность чуть расслабиться, прежде чем перейти к важным делам.

Я сажусь в глубине зала, держа в руках стаканчик с все еще недоеденным мороженым, и издали наслаждаюсь зрелищем. Джин меня не видит. Она выглядит уверенной, стоит спокойно, руки в карманах. Трудно сказать, к какой группе она относится. Мне кажется, она не такая, как все: ее подруга права. Она то и дело отбрасывает назад волосы. Хореограф стоит с микрофоном в руке.

— Итак, сейчас каждая из вас сделает шаг вперед и представится: имя, фамилия, возраст и какую работу вы уже выполняли. Смотреть надо в центральную камеру, ту, что с красным огоньком, прямо где сидит тот синьор… Помаши рукой, Пино!

Тип, сидящий за центральной телекамерой, не отрывая лица от монитора, поднимает руку и машет ею.

— Все понятно?

Несколько девушек неуверенно кивают головой. Джин, как я и ожидал, не делает никаких движений.

Разочарованный хореограф опускает руки, а потом кричит в микрофон:

— Эй, девушки. Я хочу услышать ваши прекрасные голоса, скажите же что-нибудь! Я хочу убедиться, что я не сплю!

Со сцены слышится нестройный хор голосов: «да», «хорошо», «понятно», некоторые даже улыбаются.

Похоже, хореограф удовлетворен.

— Ладно, тогда начинаем.

Ко мне подходит Марк-Антонио.

— Эй, Стэп, что ты здесь сел? Пойдем вперед, сядем на первые ряды, там лучше видно.

— Нет, мне здесь больше нравится.

— Ну, как хочешь.

И садится рядом.

— Вот увидишь, Романи нас позовет. Его интересует наше мнение по поводу любой ерунды.

— Ну, когда позовет, тогда и пойдем.

Одна за другой, девушки выходят к микрофону и представляются:

— Привет, я Марели Анна, мне девятнадцать лет. Я участвовала в разных передачах ассистентом, я учусь на юридическом. А еще я сыграла маленькую роль в фильме Чеккерини…

Ренцо Микели, по прозвищу Змей, всерьез заинтересовался.

— И что это была за роль?

— Проститутки. Но я там только стояла, без всяких слов.

— Тебе понравилась роль?

Все посмеиваются, но стараются делать это незаметно.

Только Романи остается бесстрастным. Марели Анна отвечает:

— Да, кино мне нравится. Но мне кажется, мое будущее связано с телевидением.

— Хорошо. Следующая, пожалуйста.

— Добрый день, меня зовут Франческа Ротонди, мне двадцать один год и я заканчиваю экономический. Я делала…

Романи поворачивается направо, налево, оборачивается назад и наконец видит нас.

— Маццокка, Манчини, идите сюда, поближе.

Марк-Антонио, поднимаясь, ворчит:

— Что я тебе говорил?

— Идем. Все это похоже на школьный урок, когда учеников вызывают к доске, но если таковы условия игры…

Девушки стоят на сцене, луч софита бьет им прямо в глаза: они не могут нас видеть. Следующая девушка представляется, потом другая. Потом — соседка Джин. В конце концов, я сажусь в первый ряд. Она по-прежнему меня не видит. А вот Эле, ее подруга — видит.

Само собой, она не может не обратить на это внимание.

— Эй, Джин. Смотри, кто там в первом ряду.

Джин, приставив ко лбу козырьком ладонь, чуть отходит в сторону и видит меня. Я подношу правую руку к щеке и незаметно машу ей. Мне не хочется смущать ее. Я прекрасно понимаю, что она пришла сюда, чтобы найти работу. Но она — нет, она не хочет по-хорошему: снова вытягивает левую руку вдоль бедра и выставляет средний палец, показывая мне, что посылает меня в задницу. В третий раз.

— Твоя очередь, брюнетка.