Связующие узы - Филипп Марголин

– Нет, – почти хором ответили Аманда и Керриган.

– Вам слово, мистер Керриган, ибо на вас лежит обязанность обоснования обвинения.

– Вопрос, который стоит в данный момент перед судом, заключается в том, можем ли мы доказать виновность мистера Дюпре в убийстве Уэнделла Хейеса. Если нам это удастся, суд должен будет отклонить просьбу об освобождении заключенного под поручительство. Как все мы только что слышали, по свидетельству офицера Бакли, в комнате для встреч с адвокатами в тот момент находились только два человека – жертва, Уэнделл Хейес, и обвиняемый – и они были заперты в ней. В своих показаниях он также заявил, что видел, как мистер Дюпре нанес удар ножом мистеру Хейесу. Также было оговорено, что орудием, использовавшимся для убийства мистера Хейеса, было вещественное доказательство номер 1. Мне кажется, ваша честь, что я никогда прежде не слышал более убедительного доказательства чьей-либо вины.

Керриган сел, и встала Аманда.

– Давайте сразу расставим все точки над i, мисс Джеффи, – сказал Робард. – Вы собираетесь настаивать на том, что Уэнделл Хейес пронес в тюрьму вещественное доказательство номер 1?

– Нет никаких свидетельств, которые противоречили бы этому утверждению.

Робард улыбнулся и покачал головой:

– Я всегда считал вас одним из самых разумных и творческих адвокатов в Орегоне и должен сказать, что сегодня вы меня не разочаровали. Ну-с, почему бы вам не продолжить и не открыть нам следующий шаг в ваших логических рассуждениях?

– Если Уэнделл Хейес пронес нож в тюрьму, мой клиент в таком случае действовал в целях самозащиты, а это сводит на нет обвинения, выдвигаемые мистером Керриганом.

– Вы были бы бесспорно правы, но только в том случае, если бы существовали свидетельства, доказывающие то, что мистер Хейес нападал на вашего клиента. Однако единственное свидетельство, которое я здесь слышал, сводится к тому, что мистер Дюпре размахивал ножом и наносил им удары мистеру Хейесу. Он даже угрожал офицеру Бакли.

– Тем не менее офицер Бакли не видел того, что произошло в комнате для встреч с адвокатами в очень важный промежуток времени между тем моментом, когда он их запер вдвоем, и тем, когда увидел, как мой клиент наносит удар ножом мистеру Хейесу.

Робард усмехнулся и наклонил голову.

– Мисс Джеффи, вы получаете пятерку, нет, пятерку с плюсом... за стремление к победе, и все-таки приз от вас ускользнул. Я отказываю в освобождении на поруки подозреваемого в убийстве Уэнделла Хейеса и назначаю залог под поручительство в деле об убийстве сенатора Тревиса в один миллион долларов. Если нет каких-либо других доводов и возражений, судебное заседание считается закрытым.

– Он даже не обратил внимания на то, что вы сказали, – мрачно заметил Дюпре.

– А я и не рассчитывала на то, что он примет мои доводы во внимание, Джон.

– Значит, меня можно считать трупом?

– Вовсе нет. Я же говорила: наш судмедэксперт готов свидетельствовать, что ваши раны могли быть получены только в результате самообороны. Другим словами, вы получили их, защищаясь, а не нападая.

– Так почему же вы не сказали это судье?

– Потому что была уверена – подобные доводы вряд ли смогут изменить мнение столь твердолобого судьи, как Робард. Кроме того, я хочу припасти парочку-другую сюрпризов для суда. Мы прорабатываем и еще целый ряд направлений защиты. Так что не отчаивайтесь.

Аманда поговорила с Дюпре еще несколько минут, а затем жестом дала знать Ларри Маккензи, что ее клиента можно отвести назад в тюрьму.

– Мне было неприятно наблюдать, как этот таракашка морочит вам голову, – сказал Маккензи, резко дернув Дюпре за кандалы и таким образом заставив его встать.

– Извините за неприятный сюрприз, но мне пришло в голову вызвать вас в качестве свидетеля только после того, как со своими показаниями выступил Бакли.

– Не стоит извинений, – сказал Маккензи, и все-таки Аманда почувствовала, что какая-то обида на нее у конвоира осталась.

– Аманда, спасибо за предварительный просмотр потрясающего представления, – обратился к ней Керриган, едва Дюпре вывели из зала.

– Наша главная цель заключалась в том, чтобы доставить вам удовольствие.

– Неужели вы и в самом деле собираетесь доказывать, что Дюпре убил Уэнделла Хейеса в целях самозащиты?

– Посмотрим...

– В таком случае – удачи вам.

Аманда уже заталкивала папки в дипломат, когда к низкой перегородке, отделявшей первый ряд зрителей от адвокатских мест, подошла Грейс Рейнолдз, репортер из "Орегонца". Грейс была стройной брюнеткой лет тридцати. Раза два она брала интервью у Аманды для газетных очерков и однажды участвовала с ней в вечеринке, когда за той и другой ухаживали адвокаты из одной фирмы.

– Привет, – сказала Грейс. – Судью ты прямо-таки ошарашила и покорила. Я не видела, чтобы Айвен Грозный так много улыбался со времени последнего вынесенного им смертного приговора.

– Мы ведем частную беседу, Грейс, или ты берешь у меня интервью?

– Ну, Аманда, ты же не будешь строить из себя "Суровую Аманду Джеффи – ненавистницу журналистов" в разговоре со своей старой собутыльницей?

– Не знаю, не знаю...

– А я надеялась, что ты дашь мне настоящий эксклюзив о сутенере-убийце.

Аманда брезгливо поморщилась:

– Ты что, собираешься его так именовать в своей статье?

– На собрании редакционной комиссии предложен именно такой заголовок. Конечно, я могу возразить против мнения редакции, если ты докажешь, что подобное название подпадает под закон о клевете. Правда, не пытайся вешать мне на уши ту смехотворную сказочку, которую ты рассказывала судье.

– Наверное, я теряю свои адвокатские навыки, если люди перестают мне верить.

– Скорее, трезвый рассудок. Твое выступление было самым вызывающим из всех слышанных мной со времени защиты "Твинки".

– И разве та защита не была удачной?

– Не помню. Итак, я получу свой эксклюзив?

– Прямо сейчас вряд ли. Зато я обещаю вспомнить о тебе, когда созрею для подобного интервью, если только ты ответишь на один вопрос.

– Спрашивай.

– Ты же была в здании тюрьмы в тот день, когда был убит Хейес?

– В приемном отсеке. – Она покачала головой. – Опять та же бредятина!

– Я узнала у секретаря Харви Гранта, что Грант назначил Уэнделла Хейеса адвокатом Джона Дюпре около часа в день гибели Хейеса. Это назначение проводилось кулуарно, не в суде, и естественно, пресса приглашена не была. Хейес проследовал во Дворец правосудия через полчаса после своего назначения. Откуда вам и всем другим репортерам стало известно, что Хейес будет в тюрьме?