Поместье Даунтон. Начало - Маргарет Йорк

Все оказалось достаточно просто, лорда Кроули шантажировали. Некая особа выдавала себя за незаконнорожденную дочь леди Вайолет, которую та якобы родила от какого-то русского князя после посещения графом и графиней Санкт-Петербурга в составе делегации для сватовства принца Эдварда к сестре российской императрицы.

Граф после того был отправлен еще по делам в Индию, а леди Вайолет, не переносившая душный климат, несколько месяцев провела у своей родственницы в Швейцарии. Длительная поездка и послужила поводом для шантажа.

Элион Хармс утверждала, что родилась у леди Вайолет именно в Швейцарии, сначала жила у родственницы, потом просто у добрых людей, но теперь вынуждена требовать свою долю, поскольку намерена перебраться в Австралию и жить с детьми там.

В записи графа Грэнтэма говорилось, что девушка и впрямь очень похожа на молодую леди Вайолет, что у нее такие же глаза и завитки волос, но главное – граф решил скрыть ото всех существование дочери графини. Элион сказала, что леди не искала дочь, поскольку считала ее умершей. Видимо, сначала миссис Хармс просто просила помощь, но потом поставила очень жесткие условия. Лорд Кроули предпочел скрыть информацию, согласившись выплачивать огромные суммы молодой женщине, вместо того чтобы поговорить с женой.

Записи отражали его сомнения, страдания сначала от сознания измены супруги, потом от того, что не может откровенно сказать о своей осведомленности, позже от невозможности выплачивать большие средства и страх перед разоблачением. Он боялся разоблачения не себя, а леди Вайолет, чем стала угрожать миссис Хармс. Раскрытие такой тайны и впрямь грозило бы большим скандалом и попросту похоронило репутацию графини Грэнтэм. Особенно тяжело это было сознавать лорду Кроули.

Но между прочим он упомянул еще о какой-то семейной тайне.

– Неужели отец ни разу ни словом не обмолвился о своих сомнениях?

– Роберт, я не нахожу слов. Возможно, он что-то и говорил, в последний год нередко вспоминал наш тогдашний визит в Россию… Но мне и в голову не могло прийти, что за этим что-то кроется, решила, что у твоего отца приступ ностальгии по временам молодости.

– У тебя действительно ничего не было в Санкт-Петербурге, что могло бы помочь ему поверить в тот шантаж?

– Была симпатия с одним из князей Куракиных. Возможно, особая симпатия, но твой отец все решил просто – он подарил мне изящную рамку с фотографией двух малюток – Розамунд и твоей. Это развеяло все сомнения. Но родить еще одного ребенка ни от русского, ни от кого-то другого я просто не могла, после тебя врачи сразу сказали, что детей больше не будет! И отец об этом прекрасно знал.

Она пыталась еще что-то говорить о своем непонимании, но Роберта интересовал уже другой вопрос:

– Мама, а Эдит?

Леди Вайолет прижала пальцы к губам:

– О боже! Что за проклятый день?!

– О какой семейной тайне пишет отец?

Крайне недовольная собой леди Вайолет сначала поджала губы, словно намереваясь молчать даже под пытками, потом вздохнула:

– Эдит не моя дочь, она твоя сестра, но родила ее другая женщина. Роберт, не следует вспоминать об этом, а вот что делать с этой миссис Хармс?

– Ничего не платить прежде всего. Если это шантаж, то платить не следовало с самого начала.

– Да, конечно, но лорд Кроули, сам имея тайну рождения дочери, которую я помогала скрывать много лет, считал себя обязанным скрывать и мою, не подозревая, что никакой тайны нет.

– Мама, я думаю, мы не должны никому ничего говорить, пока не выясним, кто же такой этот мистер Смит. Пусть это останется нашей с тобой тайной.

Леди Вайолет признала такое решение сына разумным, но не смогла не добавить:

– Роберт, но это означает, что ты не должен никому ничего платить, даже напротив – можешь взыскать с шантажиста.

– Разоблачить мистера Смита, значит, дать повод для сплетен. Ты прекрасно понимаешь, что не многие станут разбираться, правда ли это, зато с удовольствием позлословят на наш счет. А вот платить и впрямь не буду. Сегодня же позвоню мистеру Уайльду, и завтра отправлюсь в Лондон. Дела не ждут.

– Ты прав. Обидно, но ты прав.

Когда Роберт отплывал в Европу, Кора, как и положено его невесте, проводила жениха и помахала платочком ему вслед. Их прощальный поцелуй был таким же холодным, как первый и единственный до тех пор, исключение составляло лишь то, что Роберт бесстрастно прикоснулся к щеке Коры, а не к ее губам. Это больше приличествовало ситуации.

Глядя вслед поднимавшемуся на борт корабля жениху, Кора невольно подумала: «Ледышка!»

В тот же день во время прогулки верхом Сьюзен лукаво поинтересовалась, сколько раз они с мистером Кроули поцеловались и каково это. Кора вспыхнула до корней волос, но недоуменно пожала плечами:

– Дважды, если это можно назвать поцелуями. Один раз, когда он сделал предложение, а второй – в щеку на пристани.

– Кора?!

Они привязали лошадей к дереву и присели на траву, чтобы поболтать.

– Мистер Кроули красив, умен, галантен без глупостей… К тому же граф с родословной… Все, что нужно.

– Кроме денег, – кивнула Кора.

Сьюзен беззаботно махнула рукой:

– Денег хватит у твоего отца! Не Гарольду же оставлять для пьянства?

– Сьюзен, но это подтверждает, что лорд Кроули сделал мне предложение только из-за приданого.

Сьюзен на мгновение задумалась, ей так не хотелось расставаться с мыслью о романтическом браке между подругой и таинственным английским лордом… Вдруг она повернулась к Коре всем корпусом:

– Нет, все не так!

– Что не так?

– И не смейся. Только подумай: вы с ним познакомились на балу в Лондоне, так?

– Да, ты права.

Глаза Сьюзен горели, она придумала потрясающее объяснение появлению графа Грэнтэма в Нью-Йорке и его сватовства к Коре. Буквально вцепившись в руку подруги, девушка принялась горячо внушать:

– Но на следующий день у него случилось несчастье. И что делает молодой человек, нет, влюбленный граф, как только ему позволяет скорбь по отцу?

Кора невольно поддалась горячему напору Сьюзен. Она уже понимала, что та скажет, но пыталась противиться, впрочем, больше для вида:

– О чем ты говоришь, он забыл обо мне, еще не выйдя из бальной залы.

– Ерунда! Ты рассказывала, что должен был состояться какой-то обед в семейном кругу, наверняка именно там лорд Кроули и попросил бы твоей руки. Но обстоятельства не позволили. Зато он прибыл сюда. Зачем?

– Не выдумывай! По делам.

– Вот и нет, никаких дел. Разве не мог граф Грэнтэм приплыть сам без тетушки? Тетушка была ему нужна ради Бельмонтов и через леди Бельмонт ради тебя. Не возражай, он тебя любит!