Спаситель и сын. Сезон 1 - Мари-Од Мюрай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Думаю, Элоди немножко устала, — поспешила объяснить ее мать.
— Скорее всего.
— Вы в прошлый раз сказали, что дети лишены предрассудков.
— Элоди, очевидно, нуждается в том, чтобы ситуация стабилизировалась, — высказал свое мнение психолог.
— И я тоже, — буркнула Люсиль. — Надоело! Каждую неделю что-то новенькое! Мне иной раз кажется, что я попала в телесериал. Может, я, конечно, недоразвитая, но младенцы из пробирки, банк спермы и все такое прочее кажется мне противоестественным. Ненормальным, я хочу сказать.
— Но человек вообще ненормальное животное. Много ли коров водит машину? — улыбнулся Спаситель.
И принялся давать указания Элоди и ее маме, как ухаживать за хомячком, чтобы он чувствовал себя счастливым.
— У меня тоже будет Кокетка, — решила наконец Элоди. — Как у Шарли.
— Но у тебя хомячок мальчик, — напомнил ей Спаситель.
— Плевать! — заявила малышка.
— Без грубостей! — воскликнули обе мамы.
Сент-Ив про себя улыбнулся: какая неожиданная забота о приличиях! Элоди вприпрыжку отправилась к маленькому столику и уселась рисовать, а Александра с подругой стали уговаривать Люсиль иногда приходить к ним в гости. В конце концов было достигнуто хоть какое-то соглашение: Люсиль пообещала приходить к ним в выходные раз в две недели. Сказала, что попробует.
— На! — Элоди подошла к Спасителю и протянула листок. — Это тебе.
Она нарисовала ему зеленую корову за рулем синей машины.
* * *
В эту пятницу Сент-Иву хотелось побеседовать с Сирилом Куртуа наедине, и хорошо, что ему не понадобилось для этого никаких усилий. Сирил с порога объявил:
— Маме неинтересно про игру в цап-цап!
— Думаешь, нам лучше поговорить вдвоем? Мадам Куртуа, вас не затруднит побыть немного в приемной?
Молодая женщина, уставшая донельзя к концу дня, была только рада посидеть в тишине, листая каталог «Биба»[25]. Сирил, прежде чем усесться в огромное кресло, на которое ему указал Спаситель, достал из кармана мятый календарик.
— У мамы ставлю одни зонтики, а у тети — солнышки.
— Давай поточнее, — попросил Сент-Ив. — У тети тебе хорошо…
— Я сплю в комнате Бенуа.
— Бенуа — это кто?
— Мой двоюродный брат.
— А дома ты спишь один?
Сирил замолчал. Надолго.
— Сирил!
Мальчуган встрепенулся:
— Да?
— У тебя есть своя комната?
— Да.
Сирил опять замолчал. Как будто время от времени связь прерывалась.
— Я не люблю…
— Кого?
Сирил вздрогнул.
— Свою комнату.
— Надо же! А мне показалось, что ты говоришь о человеке, — заметил Сент-Ив. — Любят или не любят чаще всего не комнату, а человека.
Сирил сидел и болтал ногами.
— У мамы появился друг, — продолжал Спаситель обволакивающим голосом. — Его как зовут?
— Жоашен.
— Да-да, Жоашен.
Ни мать, ни сын еще ни разу не назвали его по имени.
— Он приходит к вам ужинать? Остается ночевать?
Сирил перестал болтать ногами.
— Он тебе не очень нравится, — продолжал Спаситель, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся.
Сирил вцепился в подлокотники кресла.
— Когда мама познакомилась с Жоашеном? Она мне говорила, но я забыл.
Сент-Ив солгал, но ему хотелось уверить Сирила, что он может говорить свободно, ничего не опасаясь.
— На пляже, — пробормотал Сирил.
— Ну да, этим летом в Руайане!
— Ага.
Мадам Куртуа, скорее всего, права: сын ревнует ее к новому другу и выражает свою ревность, писая в постель.
— Знаешь, бывает, появится у мамы друг, а ты думаешь: на меня у нее теперь времени не хватит. Боишься, что она тебя будет меньше любить. С тобой такое бывало?
Сирил слушал, опустив голову. Он насторожился. Но Сент-Ив почувствовал, что мальчик ждет от него чего-то другого.
— Как вы познакомились с Жоашеном?
— В клубе «Микки».
— Он работал там аниматором?
Сирил слегка повел плечами:
— Нет, у него мальчик ходил в клуб «Микки».
— Вот как! Значит, у него есть сын. Он твоего возраста?
— Наверное. Но это не его сын. Это сын еще одной тети.
«Так. Значит, мадам Куртуа познакомилась с мужчиной, приехавшим отдыхать со своей подругой и ее мальчиком девяти или десяти лет, и этот мужчина заинтересовался другой мамой мальчика девяти или десяти лет», — сообразил психолог.
— И что? Жоашен поселится у тебя?
— Нет!
— Нет?
— Я не хочу!
Вскрик говорил о страхе, а не о ревности. Мальчик жил с ощущением ужаса. Он воспринимал Жоашена не как соперника. Он его боялся, как опасного хищника. У Сент-Ива не было в этом никаких сомнений, и все же он считал, что действовать нужно с большой осторожностью. Внутренняя уверенность — еще не доказательство.
— Я хотел бы помочь тебе, Сирил. У меня есть видео, которое, мне кажется, имеет к тебе отношение. Ты уже большой, ты все поймешь. Это документальный фильм, который показывают иногда в школах.
Спаситель пошел в соседнюю комнату и взял с полки коробку, в которой лежали диск и книжечка с описанием. Он открыл книжечку и прочитал вслух:
— «Мое тело только мое». Документальный фильм, объясняющий детям, что их тело принадлежит только им. Оно для того, чтобы бегать, играть, заниматься спортом. Никто не имеет права прикасаться к нему, если ребенок этого не хочет…
Мальчик слушал, не поднимая головы, плотно сжав губы, но, похоже, был удивлен.
— …Если кто-то трогает твое тело в тех местах, прикосновения к которым тебе неприятны…
По телу Сирила пробежала дрожь.
— …он совершает действия, запрещенные законом. Если какой-то человек — например, Жоашен — приходит к тебе в комнату… Он, наверное, приходит, когда мамы нет?
— Да.
— Если он трогает те места, к которым ты не хочешь, чтобы он прикасался, — спереди или сзади, — он совершает действия, запрещенные законом.
— Он говорит, что я испорченный, раз играл в плохие игры со старшими мальчиками, что я должен делать все, что он скажет, а то он сдаст меня в полицию.