Ее первая любовь - Дженнифер Эшли

– Хотелось бы верить, что мистер Стейси облегчит нашу участь и выйдет на свет Божий. Иначе это будет большое свинство с его стороны.

Эллиот пожал плечами:

– Если захочет, выйдет. Он может отправиться назад, откуда явился, так и не показавшись.

– Звучит не очень ободряюще.

Эллиот перевел взгляд с нее на Макгрегора. Тот как раз остановился и похлопал Камаль по плечу.

– Не волнуйся, красотка, – сказал старик, – я не дам тебя в обиду той отвратной бабе.

Камаль расцвела. Она просто лучилась светом. Макгрегор покраснел как юнец. Но тут Камаль изловчилась, выхватила у него из рук бутылку и бросилась на кухню.

– Проклятие! – взревел Макгрегор и помчался за ней. От него не отставала Прити. По коридору разнеслось громкое эхо двух голосов, кричавших на разных языках.

– Вот старый дьявол! – Джулиана смеялась и не могла остановиться.

Она повернулась к Эллиоту, который удобно прислонился к ампирной софе. Килт облегал его бедра.

Пусть муж никогда не обсуждал с Джулианой важные дела, она все равно обожала рассматривать его. И дотрагиваться до него. Воспоминание о влажном тепле ванны преследовало ее весь день.

– Но ведь нам на самом деле нужно что-то предпринять в отношении Далримплов, – сказала Джулиана. – Они могут стать опасными для тебя.

Эллиот опять пожал плечами.

– Миссис Далримпл не шотландка, хоть и утверждает обратное. Она не поняла ни слова из того, что я сказал.

– Мой дорогой Эллиот, я тоже не поняла.

Он улыбнулся:

– В любом случае меня не станут обвинять в убийстве, когда нет ни тела, ни могилы, ни улик.

– Если он не объявится, тебя могут привлечь к суду как человека, имевшего отношение к его исчезновению. Это как минимум.

– Юридическая система Великобритании потребует доказательств. – Эллиот затих. – Но наша миссис Далримпл не так уж не права. Я действительно убийца.

– Неправда! – отрезала Джулиана. – Неправда, если Стейси жив.

– Он жив. – Эллиот с силой стиснул спинку софы, костяшки его пальцев побелели сквозь загар. – Я говорю не о нем. Я говорю о других людях.

– Ты имеешь в виду, когда служил в армии? Во время боев?

Он опять замолчал, словно собирая воедино мысли, о которых не хотел задумываться.

– Нет. Я имею в виду время, когда был в плену. Мои тюремщики научили меня убивать голыми руками, а потом заставляли делать это для них.

Джулиана изумленно уставилась на него, словно не веря в то, что он ей сказал. Ее голубые глаза на миг широко открылись. Эллиот ненавидел себя. Каждый раз, начиная откровенничать с ней, он все больше и больше подвергал испытанию на прочность чистоту ее восприятия мира.

Он поднял руки и посмотрел на них, мозолистые, заскорузлые, на рубцы на кончиках пальцев, там, где выдирали ногти. Удивительно, но они снова отросли.

– Меня научили, как хватать человека за горло, – сказал он. – Как большим пальцем ломать кадык. Как вставить пальцы в глазницы, а потом вырвать скулы. Человек будет отчаянно бороться за жизнь, когда поймет, что умирает…

Джулиана схватилась за горло, стройное, нежное, покрытое очаровательной россыпью веснушек.

– Можешь ничего не рассказывать мне, если не хочешь, – выдохнула она.

– Я помогал им убивать их врагов в клановой войне. Они превратили меня в животное и смеялись, когда их противники умирали в моих руках.

– О, Эллиот!

По крайней мере она не стала говорить с высокомерием миссис Далримпл или миссис Терелл, что те люди, которых он убивал, были дикарями и, значит, все это не важно. Однако те тоже были людьми, жившими своими жизнями. У них были свои дома, дети, жены, которые горевали от того, что мужья не возвратились.

– Когда все заканчивалось, меня снова сажали под замок.

Не отводя от него взгляда, Джулиана медленно подошла к Эллиоту. Взяла его за руки, поднесла их к губам и поцеловала разбитые костяшки.

– Я знаю, у тебя не было выбора, – сказала она. – Они убили бы тебя, если бы ты не согласился.

– Но я должен был отказаться. Подчинившись им, я расписался в собственной трусости. Так может сказать любой. Нужно было сопротивляться, даже ценой жизни, но не делать эту работу.

Теплые слезы закапали на тыльную сторону его ладони.

– У тебя не было выбора, – повторила Джулиана шепотом.

Они казались нереальными, те молниеносные молчаливые схватки в ночи. Эллиота сажали на цепь и заставляли охранять стоянку от лазутчиков. В холодной темноте Эллиот сражался с людьми, пытавшимися воткнуть в него кинжал. В тот момент его поддерживали только страх и маниакальное желание. Он боролся, потому что отказывался сдаться и умереть.

– Я должен был жить, – сказал Эллиот. – Я решил выжить во что бы то ни стало, какую бы цену ни пришлось заплатить. – Он высвободился из рук Джулианы и заправил ей назад упавшую прядку волос. – Чтобы вновь увидеть тебя.

Подняв на него глаза, Джулиана от удивления открыла рот.

– Это помогало мне жить, девочка моя, каждую минуту дня и ночи. Вновь увидеть тебя! Услышать твой голос. Коснуться тебя… – Эллиот провел кончиком пальца по ее щеке. – Их удивляла моя способность восстанавливаться. Они называли меня демоном или ходячим мертвецом, потому что я отказывался лечь и умереть. Я не мог себе этого позволить. Пока снова не увижу тебя.

По ее щекам полились слезы. Эллиот отер их.

– Я и сам не знал, что ты значила для меня, – продолжал он, – пока не оказался в опасности и мог никогда не увидеть тебя. Тогда я и понял, что ты моя девушка. И всегда ею была.

– Но ты вернулся. – Отступив на шаг, Джулиана достала из рукава носовой платок и вытерла глаза. – Ты вернулся домой и не дал мне знать.

– Я не хотел встречаться тобой, пока не выздоровею. Я был не человеком, а развалиной. К тому же до меня дошло, что нужно вернуться в Индию, вернуться к тому, каким я был когда-то, и понять, что случилось со мной. Кроме того, Прити оставалась в Индии. Я не мог позволить ей расти без отца. Поэтому отправился туда, все уладил, со всеми рассчитался и вернулся в Шотландию, навсегда.

– Но ведь я за то время могла выйти за Гранта, – хлюпнула носом Джулиана. Потом высморкалась и сунула носовой платок в карман. – Я приняла его предложение, потому что думала, что больше никогда не увижу тебя. Ты мог объявиться слишком поздно.

Несмотря на внутренний ужас, Эллиоту стало весело.

– Об этом можно было не беспокоиться. Я попросил Эйнсли присматривать за тобой и держать меня в курсе твоих дел.

– Но… – Джулиана глянула на него в замешательстве. – Когда только Эйнсли находила время, чтобы еще шпионить для тебя?