Великая вершина - Татьяна Трушко

Эрвин остановился.

— Я больше не могу. Честно. У меня нет сил. Страшно болит голова.

— Оставайся здесь, я дойду, всё узнаю и вернусь.

— Я замерзаю. Мне холодно. Давай вернемся. Мы же хотели найти другого дверника. Зачем нам Вершина? — Соня даже говорила с трудом.

— Вот, возьми мои продукты. Сухое горючее. Грейся. Мне надо идти, — парень говорил без эмоций, как робот.

Соня схватила его за руку, вгляделась в лицо, ставшее совершенно чужим. И только теперь заметила, что лоб, щеки, подбородок друга покрыты тонким слоем льда.

— Эрвин, ты замерзаешь! Ты покрываешься льдом! — в ужасе закричала Соня.

— Мне не холодно, — ответил он спокойно, — не надо кричать.

— А мне холодно. Я не чувствую ног, руки окоченели, тяжело дышать. Мы погибнем здесь, — Соня не вставая схватила Эрвина за одежду, пытаясь удержать. — Зачем ты пошел со мной, зачем? Я без тебя бы справилась. Я обманула бы ваших сумасшедших. И Горыныч остался бы жив.

— Горыныч — мой дракон. Нечего о нем беспокоиться. Он дождется меня. Я его хозяин.

Эрвин без труда оторвал руки Сони от своей куртки, круто повернулся и зашагал вверх.

— Ты не хозяин, ты горделивый придурок! Ты чокнутый идиот, помешанный на своей высоте! Псих! Я ненавижу тебя! — закричала Соня ему вслед, мгновенно охрипла и бессильно заплакала, застонав: — Не уходи, пожалуйста, не уходи…

Девушка упала на снег. Рыдания сотрясали всё ее тело. Она не знала, что делать. Эрвина она не догонит, идти вперед не может. Здесь она замерзнет и погибнет. Надо на что-то решаться. Соня с трудом поднялась, посмотрела вслед Эрвину, его силуэт превращался в темную точку на белом покрывале горы. Всё бесполезно, ничего не исправить. Соня шагнула вниз, еще один шаг, еще.

Идти вниз было немного легче, только на душе становилось всё тяжелее. «Лучше умереть, чем думать о нем», — мелькнула у девушки мысль. Соня села на снег, сжалась в комочек, пытаясь согреться. Слез не было, на ресницах образовались льдинки, лицо пылало от мороза. Не осталось ни единой теплой клеточки во всем теле. Соня замерзала.

«Ну и пусть, — подумала она равнодушно, — всё равно». Отстраненность накатила на нее, стирая остатки мужества. Соня как будто видела себя со стороны: ничтожный, жалкий, никому не нужный человечек на огромном склоне горы. Эрвин ушел. Он ушел и не оглянулся.

И тут она почувствовала еле уловимое тепло. Что это? Маленькая тлеющая точка чуть ниже ямочки на шее. Соня затаилась, стараясь не потерять это ощущение. Так и есть, теплый уголек потихоньку разгорался. Девушка прижала руку к груди: это подарок Эрвина, его солнечный камень. Кулон был теплый и грел даже через перчатку. Соня представила, как она вся превращается в эту маленькую горячую желтую точку, сливается с ней, растворяется внутри без остатка. Нет, она не отпустит сознание в белую пустыню, обернется пульсирующим желтым камнем, сохранит тепло и нить жизни.

Соня погрузилась в приятное состояние дремы, перед глазами поплыли картинки: Эрвин смотрит на нее, вытаскивает из кармана подарок, бережно надевает на шею Сони кулон, улыбается ей. Эрвин в свете луны на крыльце, Эрвин кружит в вальсе, Эрвин заслоняет ее от неведомого врага, Эрвин протягивает руку. «Эрвин, Эрвин!» — зовет девушка и слышит в ответ его голос.

Пролетела минута или три часа, или три часа, как минута, было неважно. Соня окончательно согрелась, холодный враждебный мир исчез, растворился в дымке воспоминаний. Пошел крупными хлопьями густой снег, быстро превращая сидящую девушку в пушистый сугроб. Снег падал на голову, на плечи, на лицо, но Соня не чувствовала холода.

«Где ты сейчас, — думала она, — Эрвин? Где ты?»

Прошло мгновение, а может вечность, но всё вокруг резко изменилось. Стало трудно дышать, сердце часто-часто забилось в груди. Соня разлепила глаза. О Боже! Она находилась на вершине горы, той самой, куда ушел Эрвин. В этом Соня была так же твердо уверена, как и в том, что она здесь долго не продержится. Великая Вершина не была милостива к гостям.

Девушка поднялась на ноги, пронзительный холодный ветер мигом выдул из ее тела всё накопленное тепло. Это помогло окончательно очнуться.

Надо действовать и немедленно. Соня огляделась. Вокруг высились ледяные столбы величиной с человеческий рост, как сталагмиты[4], выросшие на одинокой вершине. Соня подошла к одному из них, почему-то ей захотелось рассмотреть его поближе. Она потерла его рукой, смахивая снег с ледяной поверхности.

О ужас! За толстой коркой льда она разглядела смутные очертания человека: лицо, волосы, одежду. Соня повернулась к другому столбу, к третьему. Она стала сбивать с них снег. Все сталагмиты — замерзшие люди. Это люди!

Девушка перебегала от одной ледяной фигуры к другой, искала Эрвина. Она запнулась обо что-то, упала, быстро разгребла снег. Под ним обнаружились старые деревянные сани. Кто-то смог затащить их на самую Вершину. Но Соне нужен Эрвин. Она металась от одной глыбы к другой, спотыкалась, падала, вставала. Соня была совсем без сил, когда нашла того, кого искала. Эрвин застыл статуей, но толщина льда на нем гораздо меньше, чем на других.

Соня всмотрелась в лицо Эрвина, глаза его были закрыты. Девушка стала стучать, бить по толстой корке льда, сковавшей гордеца. Она звала его по имени, кричала, но всё напрасно, Эрвин не открывал глаза. Соня обессилела. Она отодвинулась от застывшей фигуры и бросилась на нее еще раз, пытаясь разбить лед. Замороженная статуя покачнулась, повалилась и скатилась вниз.

Соня всмотрелась в лицо друга — лед слегка треснул. Ага, так можно еще что-то сделать. Лед намерз не такой толстой коркой, как у всех. Есть надежда. Что придумать? И вдруг ее осенило. Жители Верховии чувствуют боль при спуске. Вот пусть и помучается, если еще живой!

— Придется, Эрвин. Придется спускаться. Я от тебя не отстану, — шептала Соня, подталкивая статую к краю Вершины. — Ты у меня сейчас покувыркаешься, господин зазнайка, ты у меня как ласточка вниз полетишь, со свистом!

Соня подкатила Эрвина к краю, всмотрелась вниз: конца не видно этой горе. Сколько же она будет толкать его вниз? И девушка вспомнила деревянные сани, о которые споткнулась. Она отыскала их, откопала и подтащила к Эрвину. В санях Соня нашла веревку, крепко обвязала замерзшего Эрвина одним концом, а другой конец приделала к саням. Уселась на них верхом — кататься с гор она умела.

— Я поеду первой, — сказала она, — не бойся.

Соня направила сани вниз, отталкиваясь ногами. Эрвин был достаточно тяжел. Сани покатились, таща за собой безмолвную ледяную статую. И вот уже санки летели, всё больше набирая скорость, Эрвин мчался за ними. Соня оглядывалась на юношу, но не могла делать это часто, хотя и очень боялась за него. Ей приходилось направлять сани. На крутом склоне они разогнались еще сильнее. В вихре снега уже не было никакой возможности глянуть назад. Соня с трудом рулила, силы не хватало. Девушка с ужасом вглядывалась вперед, стараясь катиться по ровной поверхности. Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди от страха.