Стальная Крыса. Золотые годы - Гарри Гаррисон

вроде выставки. Я уловил запах краски. Подмостки, кабели, лестницы. Вдали ревела сирена.

— Что там еще? — раздался в нескольких футах от моей головы мужской голос.

Я замер, затаил дыхание, вцепился в дверную ручку. Человек стоял прямо за дверью. Протяни руку — и дотронешься. Он отошел, не поглядев в мою сторону.

— Похоже, тревога, — сказал другой голос. — Приказано всем покинуть здание. Опять, что ли, пожарные учения? Из-за этих дурацких игрищ ни за что не успеем закончить выставку ко Дню Основателя.

Должно быть, он увидел, что дверь приотворена. Схватил за ручку, хлопнул. И с ворчаньем пошел прочь.

Но меня он не заметил! Я выждал внушительный, как мне казалось, промежуток времени, затем еще чуть-чуть постоял. Наконец очень осторожно приотворил дверь. Зал безмолвен и безлюден. Я медленно вошел, озираясь и прислушиваясь к каждому шагу. Издали донеслись голоса, хлопнула дверь, наступила тишина. Сколько у меня времени до возвращения рабочих, можно только гадать. Прежде чем это случится, я должен придумать план. Найти путь к спасению или убежище. Найти хоть что-нибудь!

Я увидел панораму с макетом здания. Какую-то лабораторию с массивными бесформенными аппаратами и путаницей проводов. Голый манекен в неприличной позе за пультом. Рядом — груду других манекенов, среди них виднелись полуодетые. Еще один — на заднем плане. В белом и с противогазом на голове. На груди — красная эмблема радиоактивной опасности. Я в испуге отпрыгнул и тотчас спохватился.

Джим, не будь болваном вроде этих безмозглых манекенов. Никто не додумается выставить на витрине настоящий источник радиации. Это все подделки.

Я зашел за панораму и наткнулся на шкафы, стеллаж с красками, полки для моделей и деталей. Есть где спрятаться. И есть где быть найденным. Надо идти дальше.

Надо ли? Смотри, Джим. Думай. Размышляй как фокусник. Отвлекай внимание. Всегда и везде. Людей притягивает тайное, непонятное, сложное. На очевидное они просто не обращают внимания.

А в этот миг очевидное смотрело мне в глаза.

Я осторожно снял противогаз и посмотрел в нарисованные очи манекена.

— Понижаю тебя в должности, — решил я.

Прежде чем снять с куклы одежду, я как следует запомнил ее позу. А когда раздел, перенес к груде манекенов. Будет восьмым в этой куче, на самом ее дне. Вон они какие пыльные, давно тут лежат. Авось никто не заметит, что полку пластмассовых трупов прибыло. Я оделся в белое и прислонился к скамье в точности как оригинал. Надел противогаз и тут же едва не задохнулся. Снял маску, обнаружил, что закрыт один из клапанов. Я его открыл, снова надел противогаз. Душно, но сносно. Я присмотрелся к скамейке. Как бы незаметно опереться, чтобы удобнее было стоять? Это удалось. Я сел на ближайший стул и прислушался.

Хлопающие двери и громкие голоса предупредили меня задолго до возвращения рабочих. Когда они вошли, я неподвижно стоял у скамьи и смотрел на них через пыльные стекла противогаза.

— Где мы? — спросил появившийся передо мной охранник, тот самый, которого я свалил с ног. Он держал большую сложенную карту.

— Вот здесь, — ткнул пальцем один из техников. — Аккурат в центральном зале.

Охранника сопровождало человек шесть техников.

— Есть какие-нибудь двери?

— Только одна. В мастерскую за выставкой.

— Посмотрим сначала там. Выходит, я правильно сделал, что убрался оттуда.

Они методично обыскали помещение. Открывали встроенные шкафы, выдвигали ящики. Потом один за другим зашли мне за спину. Я стоял в напряженной позе, по хребту бежали мурашки.

Кто-то оглушительно чихнул, затем в поле моего зрения появился охранник.

— Почему всем наплевать, что тут столько пыли?

— Мы оформители, а не уборщики. А тебе-то какая разница?

— Антисанитария.

Тыльной стороной ладони он вытер нос. Прирожденный джентльмен, ничего не скажешь.

— А может, он тут спрятался?

Охранник пнул груду манекенов.

— Сейчас же прекрати! Что-нибудь сломаешь — пеняй на себя.

Техник оттолкнул охранника, нагнулся, поправил пострадавшую конечность манекена.

Вдруг он заметит лишнюю фигуру? А если и не заметит, то наверняка услышит буханье моего сердца. Или шум крови в ушах.

— А может, это он?

Охранник указал на меня.

Он смотрел мне прямо в лицо. И остальные посмотрели. А я глядел на них и думал, что предпринять, когда меня разоблачат.

— Я сам его сделал, — сказал один из техников. — Ну что, может, дальше пойдем? Если будем канителиться, сверхурочно придется работать.

— Ладно, ладно, — уступил охранник. — Только покажите на карте, куда идти.

Когда за ними наконец затворилась дверь, по моему телу пробежала дрожь облегчения. Было не жарко, но я взмок. Шатаясь, добрался до стула.

— Джеймс, ты слишком стар для таких проделок, — признался я себе.

Я положил противогаз на пол возле стула, но белую форму не снял. Когда вернутся техники, я снова превращусь в манекен.

Однако они не вернулись. Наверное, кончился рабочий день. Или, что вероятнее, всех мобилизовали на розыски. Как быть дальше? Мне удалось сбить погоню со следа, но этот остров — ловушка. Наверняка паром сейчас под присмотром. Допустим, я проберусь на него под покровом темноты, затаюсь. А потом он отвезет меня на материк… Нет, слишком ничтожен шанс. Охранники все же не совсем дураки и перед отходом непременно обыщут паром.

Что же делать? Ответ был очень прост: обратиться за помощью. Пусть я крыса-одиночка, бывают обстоятельства, в которых не грешно опереться на чью-нибудь сильную руку. Можно ли остаться в этой комнате? Лампы горят, но световые люки в потолке потемнели. Вероятно, сейчас это убежище не хуже любого другого. И до восхода я много чего успею сделать.

Я достал телефон и набрал номер.

— Боливар, — сказал я, — ты не мог бы оказать небольшую услугу?

Глава 20

Первым делом он сообщил мне, что поиски Анжелины продолжаются. И я понял: сыновья не считали ворон. Боливар ни разу не хихикнул, пока я рассказывал, где нахожусь и по какой причине. Он выслушал мои поручения, потом задал несколько вполне оправданных вопросов.

— Все будет хорошо, — сказал он наконец.

— Приятно слышать от тебя такие слова, но что-то в последние дни судьба нас не балует.

— Ничего, рано или поздно тьма неизбежно уступит свету. Я собираюсь позвонить Джеймсу, посмотрим, не поможет ли нам его компьютер. Есть и своих несколько идей.

— Очень рад, мне ведь и такими пустяками не похвастаться.

— Не давай себя поймать и жди звонка. И постарайся отдохнуть.

Отдохнуть! В ловушке? В панораме на атомной электростанции? А что, недурная мысль. Я собрал кое-какую ветошь, устроил себе за перегородкой гнездышко, — если кто войдет, сразу замечу. Некоторое время лежал напряженно, прислушивался,