Няню вызывали? или Любовь (не)подарок - Анна Мишина

— Волнуешься? — на плечи ложатся теплые руки мамы, вырывая меня из воспоминаний.

— Немного, — кладу свою ладонь поверх его и смотрю на нее через зеркало.

— Это нормально. Думаю, он тоже волнуется. Уж, очень он у тебя чувствительный, — улыбается мама.

— Мне кажется, что он уже знает, — укладываю ладошку на еще плоский животик.

Мама лишь улыбается, поправляя невидимки в моей прическе.

Стоит ли рассказать, как нам все-таки удалось уединиться?!

После буйного вечера с ребятами из команды нас закрутил водоворот дел. И, самое главное, реабилитация. Восстановление Паши. Нет, он еще не играет. Но активно к этому идем. Каждый день работа для полного восстановления функции коленного сустава. Я вижу как Паше тяжело, а временами и больно. Но я его поддерживаю, стараюсь. Даже в моменты, когда он говорит, что бросит команду и возьмется тренировать школьников, я не давлю на него. Хотя эта идея мне очень нравится, но я знаю, как быть частью команды для моего мужчины важно. А пока ему это нужно и это не будет вредить его здоровью, мы этого добьемся.

В один из вечеров, как раз после встречи с комиссией по опеке, когда нам намекнули, что все на нашей стороне, вот тогда мы позволили себе остановиться и поддаться тем переполняющим нас чувствам, которые с каждым днем все больше рвались наружу.

— Твои родители решили нас окончательно освободить от занятия с малышкой. Надеюсь, что как только все уладится, она будет ночевать только дома, — бубню я, разуваясь и помогая Паше снять куртку, пока он опирается на трость.

— Иногда родители знают больше, чем мы им говорим. Они понимают, что мы жутко выматываемся. А у тебя еще и сессия на носу, — щелкает меня по носу и обнимает.

Мы ужинаем на скорую руку и по очереди принимаем душ.

Да, мы спали в одной постели, но до близости мы так и не дошли. Именно до этого вечера. Не знаю, но что-то нам мешало.

— С ума сойти, — забираюсь под одеяло, обнимая Пашку, уже лежащего в постели. — Еще немного и все закончится. Очень хотелось бы получить все документы на дочку до нового года. Чтобы в новый год пойти уже семьей со всеми подтверждениями, — укладываю голову ему на грудь.

Паша запускает пальцы мне в волосы и начинает их перебирать. От этих действий я еще немного и замурлычу.

— Мы и так уже семья. Бумаги всего лишь формальность, — я поднимаю на него взгляд и тону в его глазах.

Я уже, наверное, не раз упоминала, что цвет глаз моего будущего мужа это цвет океана. Океан имеет множество оттенков. От светлой бирюзы до серо-синего, переходя грани небесно-голубого. Я по цвету глаз понимаю его настроение, его желания. И когда они вот такого, насыщенно серо-синего цвета, я знаю, чего он хочет. Нам, наконец, можно отпустить все проблемы и выдохнуть. Потому что настала пора только хорошего.

Я опускаю ладошку на грудь мужчины и веду ноготками к животу, очерчивая мышцы, и спускаюсь к резинке пижамных штанов.

Паша перехватывает пальчики и останавливает мои действия.

— Люб, — шепчет он.

— Ты жаловался не так давно, что нам мешают поцеловаться. А сейчас нам никто не мешает. Может, попробуем продвинуться дальше поцелуев? — поддразниваю его, пряча свою нервозность за деланной бравадой. Да, я нервничаю, но до покалывания в пальчиках хочу ступить на новый уровень наших отношений. Более интимный. Более близкий.

Взгляд Паши становится серьезным, но тут же появляется ухмылка на любимых губах. Я даже не успела пикнуть, как меня подминает под себя и придавливает своим телом. Я смеюсь, обвивая его за шею руками, и первая срываю поцелую с его губ. Так то! Не нужно заставлять девушку ждать.

— Люблю тебя, малышка, — шепчет мне на ушко, разгоняя табун мурашек.

— Машина уже подъехала, — в комнату вбегает Саша.

Да, после того раза, когда я поблагодарила ее, наши отношения заметно изменились, потеплели. Ежик убрал колючки и теперь ее совсем не хочется называть Сашкой. Саша, а то и Александра. У девушки что-то происходит в личной жизни, и она преобразилась. Стала более утонченной и загадочной. Через пару лет ее женственность расцветет и не будет отбоя от парней, уверена. Но я так же уверена, что она знает себе цену. А это не так уж и плохо. Но ровно до тех пор, пока сердце не тронуто чувствами, а голова здраво мыслит.

— Уже выходим, — говорит ей мама, девушка кивает и оставляет нас одних.

Я поднимаюсь со стула и встаю в полный рост перед зеркалом. Разглаживаю подол расшитый цветами и наконец, оцениваю свой вид в зеркале.

— Красавица моя, — голос мамы дрожит, а на мои глаза набегают непрошенные слезы. — Тебе плакать нельзя, у тебя тушь и все такое, — сдерживается она и улыбается.

Платье, которые мы выбрали вместе с Сашей просто бесподобно. Свадебное платье А-силуэта в пудровом оттенке с кружевным декором и деликатным мерцанием. Лиф с прозрачным декольте и рукавами по локоть декорированы кружевами с цветочными мотивами. Юбка из мерцающего фатина со шлейфом украшена отдельными кружевными мотивами, спускающимися ниже линии талии.

Стоило только увидеть, и я влюбилась в него. Думаю, и Паше оно понравится.

До ЗАГСа добираемся вовремя. Мама то и дело поправляет сползающую с плеч шубку, но я совершенно не обращаю на это внимание. Я жутко нервничаю и хочу уже увидеть своего без пяти минут мужа.

Папа встречает нас на крыльце и, подхватив его под руку, мы направляемся внутрь.

— Ты самая красивая, — шепчет мне на ушко.

— Спасибо, па.

Мы входим в огромный зал, где томится еще несколько пар в ожидании. А я кручу головой в поисках Паши и наконец, замечаю его с тростью, застывшим у окна. Он смотрел на меня, не моргая. Рядом его родители. Мама Нина с Дариной на руках. Носятся по залу близнецы. Тетя Катя все одергивает сорванцов. Дядька же болтает с мужчинами.

— Паш, — произношу одними губами и направляюсь к нему. Сзади по пятам бежит Саша, все время поправляя шлейф платья.

— Такую красоту и не беречь, — бубнит девушка.

— Паш, — попадаю в любимые руки мужчины.

— Боже, Люба, какая ты красивая, — с нескрываемым восторгом смотрит на меня он. — Невообразимо просто.

— Да ты тоже ничего, — улыбаюсь.

На Паше темно-синего цвета костюм тройка. А в руках он держит маленький букетик из моих любимых гербер.

— Господин мэр, — кто-то окликает отца, отрывая от родни, а я замечаю округлившиеся глаза родителей Паши.

— Спалились, — смеется он, прижимая меня к себе.

— Угу.

Церемония проходит, как и должно быть. Торжественная речь регистратора, которой оказалась мамина подруга, принявшая наше заявление. Обмен кольцами.

Как я боялась уронить кольцо, когда пришел мой черед надевать его на палец любимого.