Анкер - Артемий Лукьяненко

по себе, — Серпант не был мутантом, он был перевертышем или нелюдем изначально. Существом, для которого обе формы существования нерасторжимы и естественны. Редкое, очень редкое даже для Орта существо! Таким же перевертышем была и владелица этой крови, — поверенный подошел к красным разводам на остатках оконной рамы и с наслаждением провел по ним пальцем, — Биологически натуральна, но, в отличии от крови серпанта, находится не в красной книге, а в черной… — он поднес кровь к носу и понюхал, — Как оказалось, ошибочно.

— Что… — я нахмурилась, — Что ты имеешь в виду? Рейн нелюдь?

— И не простой. Видишь вон те следы ног на стене? — маг указал в сторону поваленного шкафа, — Это довольно высоко даже для акробата.

— Она протектор!

— Впервые слышу, чтобы протекторы ходили по стенам, — сказал маг насмешливо.

— А кто ходит? — выкрикнула я. Но он не ответил.

Спустившись по лестнице на этаж ниже, я поразилась тому количеству зевак, что столпились в коридорах. Негоцианты и протекторы галдели, перекрикивая друг друга (они явно видели друг в друге две конкурирующих фирмы).

— Какой кошмар! — кричали негоцианты, — Сколько расходов! Сколько издержек!

— Все раскурочено! — восхищались протекторы. — Движуха!

— Придется переделывать реестры! — плакались негоцианты.

— Даже кровища есть! — балдели протекторы.

Не знаю уж, сколько им на самом деле было лет, но вели они себя хуже подростков.

Я отстранилась от галдящей массы, но в библиотеку не пошла, решив посетить Лиану позже, когда шумиха утихнет, и я не буду мешаться врачам.

— Алекс, Алекс! — из толпы ко мне подскочили Эдвард и Стелла, — Мы не можем найти Рейн! Ее нет ни в саду, ни в лесу!

Выйдя из главных дверей Декады, я посмотрела по сторонам, ища следы падения. По моим расчетам, Рейн должна была упасть где-то рядом. Вскоре я даже нашла те кусты белых цветов, но ни Рейн, ни ее меча там не было.

Я ещё плохо разбиралась в поместье, поэтому решила обойти здание кругом, так или иначе надеясь наткнуться на следы. Тропинка, по которой я шла, змеилась через сад и впадала, как ручей — в реку, в одну из грунтовых дорожек, опоясывающих здание. По пути мне встретилась группа протекторов, прочесывающих полу-лес, полу-сад, окружающий Декаду.

— Нет, так я ее не найду, — вынужденно признала я, — Куда может пойти истекающий кровью нелюдь?

И тут меня осенило!

Я вернулась в дом и, не став слоняться по комнатам, заглядывая в каждую щель, направилась прямиком в медпункт. Спросила у встречного негоцианта дорогу и поспешила в указанном направлении.

Как таковой поликлиники в крыле протекторов не было, что меня немного удивило, ведь количество защитников Декады шло на сотни, но медпункт был. Как только я притронулась к ручке двери, я поняла, что не ошиблась: рука нащупала что-то липкое и присохшее. Открыв мутно-белые двери, я осторожно оглядела помещение. На меня из-за рабочего стола уставилась женщина в белом халате, по-видимому врач. Выглядела она совершенно спокойной, что меня смутило.

— Хочу сдать кровь, — соврала я, — Можно ведь?

Женщина уставилась на меня не то удивленно, не то недоверчиво, и буркнула:

— Нам не нужно столько доноров, да и награды за это не будет, — не признав во мне анкера, врач вернулась к работе.

— Вы часто встречаете доноров? — скептически спросила я, — А вдруг понадобится, а взять неоткуда будет?

— Какая группа? — уточнила женщина.

— Четвертая! — уверенно ляпнула я, не колеблясь. Я не помнила свою группу, но смутно знала по урокам биологии, что людей с четвертой группой меньше всего.

— Может, и резус отрицательный? — хмыкнула врач, — Проходите во второй кабинет, — она бросила на меня быстрый взгляд, — Вам восемнадцать-то есть?

— А вам? Выглядите вы молодо.

— Врунишка, — врачиха, которой вот-вот должно было перевалить за тридцать, покачала головой, — Во второй кабинет, скажите сестре, что я вас прислала. Только придётся подождать.

— Спасибо, — я прошла по коридору и юркнула в указанную дверь.

И остолбенела: мои смутные подозрения оправдались.

В нос ударил тяжелый солоноватый запах.

Я услышала чавкающие звуки. Большую часть комнаты загораживала ширма, из-за чего видно было лишь умывальник, два мусорных ведра и медицинский шкаф. Но было кое-что еще: из-за ширмы, словно два спички, торчали две ноги в каблуках. Это была медсестра, которая должна была взять у меня кровь. Как, судя по всему, и у хитроумной Рейн, заявившейся сюда раньше меня.

Медленно продвигаясь вглубь комнаты, я увидела туловище женщины и, наконец, побледневшее лицо с закрытыми глазами. Воротник ее халата был разорван, на шее красовалось два маленьких пятнышка. Хотя нет, даже не два, а четыре, первые два были кривые и поверхностные, словно тот, кто кусал, не был уверен, что нацелился правильно, но вторые два… аккуратные и глубокие, судя по посиневшей под ними коже. В кулаке у медсестры была зажата гибкая прозрачная трубка с иглой на конце.

Маленький холодильник у стены был открыт, содержимое — выставлено наружу и явно тщательно изучено. Между пузырьков и ампул лежал металлический контейнер, в котором, штука за штукой, как печенья — в коробке, лежали пакеты со сданной кровью. Большей частью красной, но был и пакет с голубой, и с тёмно-зелёной.

На моих глазах к контейнеру из-за второй ширмы, скрывающей лежанку, протянулась человеческая рука с длинными ногтями и сцапала один из пакетов.

— Не думала, что однажды снова дам себе волю, — голос, без сомнения, принадлежал Рейн, но тон его отличался: он был глубоким и слегка глухим.

Я сделала еще шаг вперед и увидела ее: в синяках и кровоподтеках, с проломленными ребрами, кое-где торчащими наружу, с разбитым в кровь лицом. Глаза и рот, к счастью, остались целыми, и в них по-прежнему играла легкая наглость.

А еще в них появился огонек — не тот огонек, который в глазах ученого может разжечь гениальная идея или у романтика — долгожданная встреча с любимой, а жадное хищное пламя, готовое разгореться и поглотить всё вокруг.

Рейн поднесла ко рту пакетик и прокусила его. Затем подцепила пакетик ногтем за уголок и залпом всосала содержимое, словно это была вода или яблочный сок.

— Ты вампир?

Рейн, выжимая из пакетика последние капли, пожала плечами. Бросила на меня равнодушный взгляд, задумчиво слизнула с когтей кровь и причмокнула:

— Первая группа, любимая!

Я почему-то не испытывала страха. Закрыла дверь, чтобы не привлекать внимания второй медсестры, но Рейн бросила:

— Она в трансе, — она потянулась за еще одним пакетом, — Не будет замечать ничего подозрительного, пока я не закончу… Что тут у нас? Вторая группа? Сгодится.

— Тебе не противно? — я боролась со своим желудком, который от одного вида